— Эм, хорошо. Научишь. Знаешь, я тут подумала, что сегодня, пожалуй, лучше останусь дома. Отдохну. Завтра ведь к врачу ехать на осмотр…
— Арин…, - прерываю ее словесный поток.
Пытаюсь поймать ее ускользающий взгляд.
— Гордей, не стоит…
Поджимает губы, смотрит куда угодно, только не на меня.
— Арин, — начинаю снова, но она не слушает.
— Не надо, Гордей. Если ты передумал, это ничего страшного. Ничего страшного. Я и… не стремилась особенно.
— Арин, ты можешь помолчать и послушать…
Но она вскакивает.
Забывает про ногу, вспоминает.
Хватается за костыли, но ее руки дрожат, и они выскальзывают. Валятся на плиточный пол и отдают по кухне неприятным глухим стуком.
Отворачивается, и закрывает ладонями лицо.
— Арин, да послушай ты…, - шиплю я.
Тоже не железный. А после слов Марты вообще на взводе.
И сам начинаю психовать. Подскакиваю к ней, и обнимаю. Чувствую, как сильно, блядь, она напряжена.
— Арин…
— Не мучай меня, Гордей, не надо. Все нормально. Просто дай мне уйти в комнату, пожалуйста.
— Арин, я не отпущу.
— Просто скажи, что ты передумал, и оставим этот разговор.
— Я не передумал.
— Значит, подаем заявление?
Да блядь, удар под дых.
— Подаем…
Кажется, выдыхает.
— Но не сегодня.
— Ясно.
— Арин, да послушай, блядь,…
— Я не хочу ничего слушать. Пожалуйста, отпусти…
— Нет, ты выслушаешь. Не будь дурой и истеричкой!
Арина замирает.
— Слушаешь? — уточняю я.
— Да.
— В общем, — начинаю я, нервничая, но все же пытаясь призвать себя к спокойствию…
Потому что самого от всей этой ситуации рвет, блин, на куски.
Глава 50 Решение
Но лишь время покажет, правильное или нет…
Арина
Я сижу на удобном мягком диванчике, закинув ногу на ногу, и медленно потягиваю сок.
— Ну, — нетерпеливо дергает стоящий у окна Гордей.
Он кажется взвинченным, но на самом деле для своего состояния он очень терпелив.
Просто юрист его брата, Демьяна, взял слишком длинную паузу, а Гордей с самого начала встречи пребывает на взводе.
Теперь же от него искрит настолько, что передается всем окружающим, разве что только не стенам.
Он такой со вчерашнего разговора, и последующей встречи с Мартой Сергеевной, во время которой она подтвердила, что, если я хочу получить контракт, ни о каком замужестве не может быть и речи.
— Ну…, - тянет, наконец, мужчина. — Мы, конечно, можем подделать документы, Гордей, здесь нет проблем. Но в этом случае свадебной шумихи вам придется избежать. Ты понимаешь, чтобы ничего не просочилось в сеть. А то ведь всегда найдется тот, кому захочется кому-то что-то слить.
Гордей хмурится.
Он вроде бы все понимает, но отчего-то ему хочется торжественно.
— Если в другой стране? — отрывисто спрашивает он.
— Да без проблем. Но опять же, если не наткнетесь на каких-нибудь знакомых… У тебя, Гордей, столько подписчиков, при таком положении трудно оставаться незаметным.
Гордей прокручивает в пальцах зажигалку, я лишь тихонечко вздыхаю.
Вчера, когда Гордей сообщил все подробности разговора с Мартой Сергеевной, я и сама расстроилась довольно сильно. Но не раздумывая уверила его, что, раз так получается, то я, конечно, откажусь от контракта.
— Даже не думай, — бросил мне Гордей, но я упорно настаивала на своем.
— Ты для меня важнее! Второй раз я не совершу этой же ошибки, не надейся. Я при любом раскладе выберу тебя! — раз за разом выпаливала я ему в лицо, не скрывая отчаяния в голосе.
Старалась справиться с дыханием, и подступающими невпопад слезами. А потом потянулась к телефону, чтобы незамедлительно сообщить о своем решении Марте Сергеевне.
Чтобы уже не думалось даже в этом направлении, и не хотелось.
Но… Гордей перехватил мою ладонь.
Он долго обнимал, и успокаивал, и говорил, что верит мне, лишь бы я не волновалась. А потом ласкал, и доводил своими прикосновениями до исступления. Совсем скоро я позабыла о контракте, и об остальном.
Обо всем, кроме кроме его крепких уверенных рук, волнующего негромкого голоса, и жадных, жаждущих поцелуев губ.
Мне показалось, что вчера он принял мой выбор, что я окончательно его убедила, но…
Я оказалась не права.
По факту он отвлек и незаметно отобрал мой телефон. Соблазнил, чтобы я не вспоминала до утра.
И вот… уже давно идет новый день, а он… Не соглашается никак.
Он все настаивает на своем.
***
К юристу мы заезжаем сразу же после осмотра моей ноги в больнице. И ни одно из предложенных решений Гордея не устраивает.
И сейчас, в машине, он продолжает продавливать меня.
— Полетишь, тут без вариантов, — снова утверждает он, когда я делаю слабую попытку возразить.
— А если я хочу остаться?
Произношу, и в это же время скольжу взглядом по пролетающим мимо улицам и людям.
Так ли уж хочу?
Если не принимать в расчет разлуку с Гордеем.
По сестре буду скучать, и по племяшке. Ну а больше… вроде бы не держит ничего.
— Мне такие жертвы не нужны. Ты добилась успеха, и просто обязана воспользоваться его плодами.
— Я вообще не уверена, что смогу там прижиться, все-таки другая страна. Это не пара недель, это целый год, — озвучиваю свои опасения.
— Ерунда. Из своей деревни ты сюда как-то же приехала, не побоялась.
— Да, это так.
Понимаю, что отчасти он прав, но все равно на душе делается как-то грустно.
— Полетишь со мной? — словно между прочим, и вроде бы даже не напрягаясь внешне, спрашиваю я.
— Почему бы и нет.
Видно, он обдумывал, потому что выдает решение почти мгновенно.
В районе солнечного сплетения сразу же ощущается горячая пульсация.
— И что будешь делать там?
— То же, что и здесь. С утра до вечера думать о тебе.
На самом деле я понимаю, что он шутит, но от его слов на душе все равно так легко и приятно.
— У тебя здесь бизнесы, — тем не менее возражаю я.
— У брата, — тут же поправляет он.
— Все равно, ты же ведь ему помогаешь.
— Думаю, некоторое время он обойдется без меня.
— Друзья, занятия в спортклубе…
— Еще скажи, квартира и машина. Я не против того, чтобы путешествовать, Бельчонок. У меня нет привязанностей к какому-то конкретному месту. Особенно если это путешествие мы разделим на двоих.
Мне нравятся его слова. Мне очень сильно нравится все то, что он говорит.
***
— Мы подписываем контракт, — говорит Гордей, а Марта Сергеевна переводит взгляд, и смотрит на меня из-под очков.
— Арин, я, конечно, понимаю, что Гордей у нас любит покомандовать, но… ты сама должна решить.
Я беру бумаги, испещренные мелким шрифтом, ручку. Быстро, пока не передумала, ставлю свою подпись, перекидываю контракт обратно через стол.
— Что ж, — произносит Марта Сергеевна без улыбки.
Деловито собирает бумаги, сдержанно кивает.
— Дело сделано. Дальше остались мелкие формальности, это уже моя забота. Кстати, Ариш, как твоя нога?
— Все в порядке, врач говорит, что ко времени, даже раньше, полностью буду в норме.
— Я рада, что ты приняла именно такое решение. Шанс выпадает крайне редко, и… я согласна с Гордеем, его нельзя упускать.
Я киваю, мы переходим на отвлеченные темы, а потом фотограф уходит, оставляя нас за столиком одних.
Я молчу, Гордей тоже не спешит озвучивать свои мысли. Уговаривать одно, а когда дело сделано…
— Ну, едем паковать чемоданы? — спрашивает Гордей, наконец, а я неопределенно дергаю плечом.
— Да ладно, Арин, расширишь кругозор.
— Ты… там бывал хоть раз?
— Да, и не один. Мы с братом с детства привыкли к путешествиям.
— А если я не справлюсь, что тогда?
— Ты справишься.
— А если нет?
— Тогда они разорвут контракт. Мы с горя просадим все деньги в казино, поженимся прямо там. Я трахну тебя так, что ты в тот же день забеременеешь. Ну и… скорее всего, вернемся обратно. А может, полетим куда-нибудь еще. Потом ты родишь, и мы будем возиться с малышом. Нам некогда будет думать о таких мелочах, как потеря какого-то контракта.
