оттуда быстрее и ближе добраться до Питера, чем отсюда.
— Скажи мне заранее, я постараюсь отпроситься, — поддержал ее Саша, уже скучая по ней.
— Может, я все-таки поеду с тобой в аэропорт? — со слезами в голосе спросила Настя.
— Сейчас сплошные пробки, малыш, — простонал Саша, разрываясь между желанием сгрести ее в охапку и забрать с собой и посчитаться с ее обстоятельствами. — Ты попросту здорово опоздаешь на работу. Зачем тебе проблемы? Тем более, это может отразиться на твоей поездке в Москву.
Настя молча кивнула, признавая его правоту.
— Я собран, — с мукой сказал он, прижимая к себе плачущую девушку. — Маленькая, не рви мне сердце! Ну, улыбнись для меня!
Настя подняла к нему заплаканную мордашку. Саша наклонился и нежно поцеловал ее. Поцелуй все затягивался, грозя опозданием мужчины на рейс. Едва найдя в себе сил, чтобы оторваться от нее, Саша с сожалением посмотрел на часы.
— Люблю тебя, — прошептал он, целуя ее в макушку.
— И я тебя люблю, — шмыгнула носом Настя и первой, расцепив руки, отошла от него. — Напиши, как приземлишься.
— Обязательно! — пообещал он и, еще раз посмотрев на нее, вышел за порог.
Как только за ним закрылась дверь, Настя, глухо рыдая, сползла по стенке, чувствуя, как обрывается ее сердце.
Следующие пару недель они практически не выпускали из рук телефоны, безумно скучая друг по другу. Созванивались, переписывались, посылали видеооткрытки и виделись в видеовызовах — и все равно этого было мало!
Ночи казались пустыми и холодным, несмотря на тридцатиградусную июльскую жару.
Желая хоть немного оградиться от переживаний и тоски, Настя работала до самой ночи, тем более, что Катя поручила ей руководить подготовкой стенда фирмы к Московской выставке. Девушка задерживалась на несколько часов после ухода коллег и брала домой макеты, стараясь занять работой все свое время и отвлекаясь только на вечерние сеансы общения с Сашей. А в выходные дни уезжала к родителям — с самого вечера пятницы и, обычно, до раннего утра понедельника. Иногда гуляла с Крис, но с каждым разом все реже и меньше — подруга чувствовала, что с Настей творится что-то не то, но в отличие от тактичных родителей девушки, лезла в самую душу, беспокоясь за подругу. Поэтому со временем Настя свела общения с друзьями только до телефонных разговоров, прикрываясь работой.
Саша тоже загонял себя, выматывая нагрузками и работой. Брался за все, чтобы только дольше не возвращаться домой и устать как можно сильнее. Ежедневные разговоры с Настей стали для него необходимы так же, как еда, воздух и сон, и если девушка не звонила подолгу, физически ощущал, как задыхается. Его мучили сны, такие яркие и реалистичные, что очень часто, резко проснувшись, он несколько мгновений будто на самом деле чувствовал вкус ее поцелуев на губах, и невозможность поцеловать ее в ответ сводила его с ума. Мужчина даже представить себе не мог, что может так по кому-то скучать. Даже первые месяцы в Питере, когда он приехал поступать и был впервые так далеко от дома и один, Саша сейчас считал более легким временем, хотя тогда выл и лез на стены от одиночества.
Неожиданно для обоих эти взаимные чувства переворачивали всю их жизнь, меняли ценности и привычки, лавиной сносили многие запреты и с каждым ударом отзывались в сердце щемящей тоской друг по другу.
За неделю до выставки оба чувствовали, как дни стали растягиваться до невероятных размеров, каждое утро будто было еще дальше от ночи, чем предыдущее. Ожидание встречи оголило нервы, рождая раздражение на все окружающее. Настя уже договорилась с Катей, что после пятничной выставки она полетит в Питер, а потом оттуда вылетит домой в обед воскресенья. Странным образом, из всего окружения и всех близких людей, в курсе их отношений с Сашей оказалась именно начальница. Это немного смущало девушку, ведь она привыкла, что Крис постоянно рядом, все знает о ней, дает советы и комментирует ее действия в своем неповторимом стиле, она скучала по взбалмошной подруге, но сейчас ее злила ее манера не считаться с чувствами других и, наплевав на такт, клещами вытаскивать из них всю правду. Она мысленно пообещала себе, что как только вернется из Питера, обязательно признается во всем. Пусть парни так и остаются в неведении, это уже на усмотрение Саши, но Крис просто обязана быть в курсе. Главное, все рассказать ей, а там уже она поможет, в этом Настя была уверена. С путаницей в своей жизни она уже не могла справиться в одиночку.
— Насть, отправь, пожалуйста, это в печать и подготовь раздаточный материал к выставке, — раздался голос Андрея. вырвавший ее из пучины невеселых мыслей в это утро понедельника.
Пару секунд девушка смотрела на него, пытаясь сообразить, где она и что от нее хотят. Потом перевела взгляд на папку в руках коллеги и сообразила.
— Конечно, — пробормотала она, забирая документы. — Сейчас, мне осталось только проверить последний абзац, который мы дописали вчера, а потом я сразу все отсканирую и отправлю.
— Настя, ты слишком рьяно взялась за эту выставку, — немного нахмурился Андрей. — И много сил в нее вбухала, прости, конечно, но выглядишь неважно. Ты хотя бы спишь? — неожиданно этот мажор проявил дружелюбие, вогнав Настю в ступор. От кого угодно, только не от него она ожидала участия. — Ну что ты так на меня смотришь? — приподнял он брови. — Серьезно, круги под глазами, скулы такие, будто ты из Освенцима недавно сбежала, да и на всем лице только глаза и остались. Смело проси пару дней отдыха у начальства после поездки. Думаю, если приложишь свое фото, они без раздумий согласятся, — хмыкнул Андрей и отошел, оставив молчаливо смотревшую ему в спину ошарашенную Настю осмысливать его слова.
Она все никак не могла войти в режим, хотя после приезда из Питера прошло больше месяца. Из-за жары есть совсем не хотелось, а во время подготовки к выставке, порой было и некогда. На работе она только перекусывала в обед, а возвращаясь домой к ночи ближе, успевала лишь принять душ и упасть без сил, если, конечно, не доделывала макеты.
— Полностью согласна, — отозвалась на слова Андрея Катя. — Ты сильно похудела в отпуске. Если, конечно, это результат специальной диеты, то он просто фантастический. Но, на мой взгляд, тебе это ни к чему, — пожала она плечами. — Поэтому прекращай страдать ерундой, пока в обмороки падать не начала.
— Да я не сижу на диете, — растерянно улыбнулась Настя. — Просто жара, есть не хочется. Да и подготовка к выставке полным ходом, иногда поесть просто некогда. Зато пью столько, будто из пустыни
