А потом наступила суббота. И Саше показалось, что мир свихнулся. Судя по смешинкам в глазах Тимофея, его обуревали те же мысли. До этого момента Саша никогда не бывала на сельских свадьбах. Теперь же она оказалась в самом эпицентре. И радовало одно — от них требовалось мало, только присутствие. Остальное гости делали сами. А пришло, похоже, практически все село.
Их куда-то везли, вели, посыпали чем-то, что-то желали. Вокруг мелькали караваи, рушники, сладости. Повсюду с радостным смехом носились дети, едва не сбивая с ног в своем желании собрать побольше монеток и конфет. Родители, судя по всему, успели спеться не только между собой, но и с организаторами этого праздника, и потому чувствовали себя в своей стихии, явно понимая что к чему. Перед Сашей же события мелькали словно в калейдоскопе, где выкуп невесты и задания для растерявшегося Тимофея сменялись хохотом окружающих, испытаниями для шурина, которым взяли Ваньку, внука Никитичны. Потом их куда-то вели и опять что-то делали, иногда такие вещи, в которых Саша совершенно не видела смысла, как, например, забивание кола в землю перед домом.
Стоп-кадры в этом хороводе события включались только на двух событиях — росписи в ЗАГСе и уверенного, твердого «да» ее мужа. И на венчании… Вот здесь Саша действительно осознала, что она выходит замуж. И не просто за кого-то, а за человека, которого безумно любит. Наверное потому у невесты по щекам текли счастливые слезы, по удачному стечению обстоятельств, не попадая на свечу, которую она крепко держала в руке.
А потом начался сам праздник. Каким-то образом Никитичне и Кузьминичне действительно удалось все устроить. Столы были полны еды, хотя Саша понятия не имела, когда ту успели приготовить и где, вообще, взяли столько продуктов. Для них даже испекли огромный торт, который пока спрятали в холодном подвале, чтобы сохранить до вечера.
Никитична постоянно подливала ей в бокал компот, и Саша подозревала, что пожилая соседка, по близорукости, просто перепутала тот с наливкой, которая стояла рядом. Но слишком благодарная за все это, что сейчас происходило, решила не обращать ее внимания на эту ошибку и покорно пила компот. Да и Тимофей, похоже, поддерживал ее в этом, и сам пренебрегая алкоголем. К тому же, им и без того было весело.
Но больше всех, кажется, веселился Миша.
Наверное, мало кому из детей доводится погулять на свадьбе у своих родителей, пусть пока и неофициальных. И потому Миша делал все, что хотел. Именно он украл туфлю у невесты, потребовав кусок торта еще в самом начале праздника, и получил свою «добычу». Он скакал по рукам, уже совершенно очаровав всех бабушек и дедушек. И, похоже, удивил всех гостей, которые никогда не видели мальчугана в таком прекрасном и счастливом состоянии духа.
А поскольку все, кого она любила, были счастливы, то и Саша ощущала неимоверное, искристое и необъятное счастье.
Через неделю они оба поняли, что крупно ошиблись — никто не собирался ограничивать праздник днем самой свадьбой. У Саши уже не было сил принимать гостей, пусть те и приходили со своими угощениями и напитками. Столы никто не разбирал, они так и стояли во дворе, укрытые натянутым сверху брезентовым тентом и, словно приманка, манили всех соседей еще раз отпраздновать свадьбу. Тимофей, увидев, наверное, в ней это истощение, когда в очередной раз вернулся домой вечером, сурово заявил: «Хватит, завтра ты едешь со мной в город. Пора расслабиться».
Саша с радостью согласилась. Она, определенно, нуждалась в смене обстановки. Потому, на следующее утро они все встали раньше и, нагло оставив население на Кузьминичну, уехали в город. Впрочем, как поняла Саша, Кузьминичне было не привыкать помогать односельчанам — при старом враче она и так, практически, одна назначала всем лечение и следила за состоянием пациентов. Тем не менее, они сказали, что в случае экстренной ситуации быстро вернуться и велели звонить.
Тимофей отправился на лекции, а Саша решила с пользой провести поездку и заняться гардеробом Миши. После чего они намеревались зайти к родителям Саши, живущим неподалеку. Машину не брали, оставив ту под больницей Тимофея, и пешком гуляли по парку на бульваре, заходя в магазины детской одежды. Миша был немного насторожен и, даже, пожалуй, пришиблен шумом города. Попав в областной центр впервые он никак не мог сориентироваться и крепко держал Сашу за ладонь, все же, с любопытством вертя головой по сторонам. К тому же, как и любой ребенок, безгранично радовался подаркам. А Саша с трудом могла остановить себя, когда Миша просил еще «вон ту футболку, с черепашками» или пижаму, с героем мультфильма, виденного накануне. В результате, через два часа, не добравшись еще и до конца бульвара, они уже были нагружены пакетами с покупками и порядком устали. Постановив, что заслужили отдых, они решили купить себе по мороженному и посидеть на лавочке у фонтанов, которые уже включили. Прохладная тень и капли воды в воздухе казались такими манящими, учитывая жару, что стояла который день подряд. Они подошли к уличному лотку с мороженным и Саша только на минуту выпустила руку Миши, чтобы расплатиться. Обернулась, протягивая выбранное лакомство мальчугану со словом:
— Держи.
И вот тут Саша обнаружила, что Миши рядом нет. А куда малыш подевался — она даже не представляет.
На какой-то миг она замерла, ощущая как ужас охватывает сердце, сковывает то холодом. Это ведь не село, где Мишку знает каждый встречный. Это город, огромный, незнакомый ему город, в котором живет больше миллиона человек, носятся тысячи машин и никому нет дела до еще одного мальчугана на улице.
— Миша?! — Забыв о сладостях, Саша быстро отошла от лотка и принялась осматриваться. — Миша! — Громко позвала она.
Но никто не откликнулся. Сердце Саши стучало все чаще. Она даже не представляла, где искать ребенка и с ужасом опасалась, что каждая потерянная секунда отдаляет ее от малыша. Саша лихорадочно осматривала улицу, пытаясь увидеть знакомую фигурку, и вдруг ее взгляд наткнулся на яркий лоток, торгующий шарами, свистками и какими-то игрушками. А около того, в компании еще двух ребят такого же возраста, стоял Миша, с любопытством следя за тем, как продавец что-то лепит.
— Миша! — Саша моментально оказалась рядом. — Ты куда делся?! Разве так можно?!
Малыш обернулся и с искренним удивлением посмотрел на нее.
— Но я хотел посмотреть на игрушки. — Объяснил Миша. — Давай мы вот это купим! — Он с восторгом указал на что-то, сильно напоминающее грушу.
— Нет. — В этот раз отказ Саши был твердым.
Она все еще ощущала, как сильно колотится сердце в груди от страха, а ноги дрожат от слабости из-за нервного перенапряжения
