— Привет, — тихонько поздоровалась девушка, чтобы не нарушать царившую в библиотеке тишину.
Молодой человек поднял голову, и в его больших голубых глазах вспыхнуло сначала изумление, а потом радость.
— Надо предупреждать о своем появлении заранее, — пробормотал он.
— Зачем? — удивилась Нэнси.
— Ты слишком хороша; у меня чуть сердце не остановилось. — И он шутливо поднес руку к груди.
Их разговор отвлек кое-кого из студентов, на Нэнси с Тейлором оглядывались, и преподаватель попросил их не мешать.
— Я возмущен! — Тейлор сделал вид, что обиделся. — Из-за тебя мне сделали замечание. Пошли отсюда.
Он быстро собрал книги, взял Нэнси за руку и вывел ее из читального зала.
— Куда ты хочешь пойти? — спросила девушка.
Ее забавляла решительность молодого человека.
— Туда, где старые друзья могут спокойно побеседовать, — ответил он. — Тебя устраивает такое определение или объяснить подробней?
— Думаю, определение верное, по крайней мере, пока верное, — кокетливо заметила Нэнси.
Они сдали книги и вышли на улицу. Через несколько минут Нэнси и Тейлор уже неслись в открытой машине в сторону океана и теплый июльский ветер трепал их волосы.
— Ты что, решил получить приз «Формулы один»? — спросила Нэнси.
— На этом маршруте я любого гонщика обгоню, — похвастался Тейлор.
У старого порта он сбавил скорость. Проехав портовый квартал, Тейлор свернул к набережной, застроенной прекрасными виллами.
— По-моему, здесь можно спокойно побеседовать, — сказал он, остановив машину у гранитной ограды.
Обсаженная лаврами аллея вела к дверям новой виллы, окруженной азалиями и цветущим кизилом.
— На мой взгляд, здесь слишком спокойно, — заметила Нэнси. — Это что, домик семи гномов?
Нэнси не хотелось, чтобы Тейлор ошибался на ее счет и рассчитывал на что-то, привезя девушку сюда. Он подошел к зеленой двери и, взмахнув рукой, пригласил Нэнси войти.
— Это мой дом, — сказал Тейлор, — говорят, построен по проекту Ле Корбюзье.
— Один из этапов истории искусства? — улыбнулась девушка. — А ты уверен, что он действительно твой?
— Родители подарили, когда я получил степень магистра по международной экономике.
— Неплохой подарок.
— Теперь он имеет смысл.
— Не поняла…
— Я пригласил в этот дом самую очаровательную и самую неуловимую девушку в мире.
— Я польщена! — рассмеялась Нэнси и изящно поклонилась. Она прошла в холл, где стеклянная стена открывала взору прекрасную панораму: на первом плане цветущий кустарник, дальше журчащий фонтан и еще дальше — безбрежная гладь океана. Нэнси легко повернулась на носках, бело-голубая клетчатая юбка приподнялась колоколом, приоткрыв стройные загорелые ноги. При этом она нечаянно уронила на пол сумочку, что носила на плече. Тейлор бросился поднимать и увидел выпавший из сумочки небольшой, но тяжелый предмет: маленький револьвер с рукояткой, отделанной перламутром.
— А это что такое? — сидя на корточках, спросил юноша, взвесив на ладони оружие.
— Не видишь, что ли? Револьвер… — усмехнулась Нэнси. Она подошла к Тейлору, взяла оружие и положила обратно в сумочку. Револьвер подарил ей Шон вскоре после возвращения с Сицилии.
— Может понадобиться, — сказал тогда ирландец. Нэнси ощутила ужас, когда Шон вложил ей в руку оружие. Перед ее глазами встала та жуткая сцена многолетней давности, которую она всеми силами старалась забыть. Она не хотела возражать Шону и положила тогда револьвер в сумочку, но заметила: «Думаю, я никогда не смогу выстрелить…»
Тейлор неожиданно нахмурился и серьезно сказал:
— Хотел бы я знать, почему восемнадцатилетняя студентка университета ходит с оружием…
Нэнси попыталась отшутиться:
— Хочешь услышать подробный ответ? Рассказать тебе историю моей жизни, провести углубленный психологический анализ личности?
— Обожаю людей, что отвечают вопросом на вопрос. Сама посуди: ты на несколько месяцев исчезаешь из университета. Семья твоя тоже пропадает куда-то. Потом ты появляешься с револьвером в сумочке. Я люблю таинственность, но ты, право, преувеличиваешь.
Нэнси не захотела отвечать серьезно и сказала:
— Меня похитили. Хочешь знать подробности? Размер выкупа и условия освобождения?
— Не имеет значения, — оборвал ее Тейлор. Он открыл дверь и по освещенному коридору провел девушку к закрытому бассейну. Свет лился с потолка и проникал сквозь раздвижные стеклянные стены.
— Когда-нибудь я расскажу тебе о себе все, — пообещала Нэнси, — о моей жизни, моих романах и моих несчастьях.
Тейлор открыл стенной шкаф, где в образцовом порядке были сложены полотенца, махровые халаты и купальные костюмы.
— Я все более убеждаюсь, что ты — опасное создание, — сказал он.
— Опасность — мое ремесло, — улыбнулась девушка.
— Конечно, — согласился юноша. Потом он, видимо, решил сменить тему и тон и с беззаботной улыбкой спросил:
— Хочешь, поплаваем вместе? — Тейлор протянул Нэнси купальный костюм, а она почувствовала себя неуверенно из-за этой резкой смены настроения у собеседника. Он только что был серьезен и строг, а теперь вдруг заговорил несколько игриво, словно легко флиртуя с ней, и любезно, как положено гостеприимному хозяину.
Тейлор исчез за дверью и через несколько минут появился в плавках. Тело у него было крепкое, мускулистое, атлетически развитое. Он прыгнул в воду и поплыл кролем, мощно и быстро; потом вынырнул и присел на бортик — вода струйками лилась с его тела. Нэнси стояла неподвижно, с купальником в руке. Она не знала, как ей поступать: что-то в этом юноше было особенное, непредсказуемое и удивительное.
Неожиданно Тейлор снова вернулся к их разговору:
— А впрочем, многое и так понятно.
— Стреляешь в темноте наугад? — спросила притворно равнодушно Нэнси.
— Нет, читаю твои мысли.
— Но, думаю, ты бы дорого заплатил, чтобы знать наверняка.
— Да, даже сейчас, — согласился Тейлор, — ты — самая прекрасная тайна в моей жизни. Я во многом сомневаюсь, но в одном уверен точно.
— И в чем же?
— Когда-нибудь ты станешь моей женой. И тогда я узнаю о тебе все. — Нэнси собралась ответить, но юноша продолжал: — Давай отложим допрос и поплаваем, чтобы укрепить силы. Переоденься и ныряй сюда. — Они плавали бок о бок до тех пор, пока совсем не выбились из сил, и оба одновременно вцепились в бортик. Неизвестно откуда появилась служанка-негритянка с белыми махровыми халатами.
— Сэр, обед подавать через полчаса? — спросила она. Нэнси отметила, что негритянка молода и хороша собой, а говорит с приятным нью-йоркским акцентом. Стол был накрыт на террасе, защищавшей от ветра. От живой изгороди из белого шиповника падала тень. Служанка бесшумно и ловко подала курицу в грибном соусе с гарниром из зелени и великолепное кьянти «ди Бадиа а Кольтибуоно».
