Я оперлась на ближайший стул, мои пальцы погрузились в ткань. Я встала выше, изображая силу, которой хотела обладать, когда комната вокруг меня накренилась. Полированный дубовый пол был быстро движущейся рекой, текущей под моей ненадежной опорой. Я отдернула руку. Мебель была жидкой, а стены — живыми. Рассудком я понимала, что это неправда, но их движения одновременно завораживали и пугали меня, когда я сняла солнцезащитные очки и сморгнула иллюзию.
Всего несколько секунд спустя дикая карусель, на которой я каталась, замедлилась, музыка стихла, и слова Натали наконец обрели смысл.
— Да, Натали. Я в порядке. Ральф готов меня принять?
Я сделала еще один шаг, осторожно, чтобы избежать бушующих потоков.
— Да, могу я вам помочь?
Я прищурилась.
— Помочь мне? Я вполне могу дойти до офиса Ральфа.
— Да, мэм. Воды со льдом?
— Я не уверена, — призналась я, снова проверяя реку под ногами.
Была ли та ледяной или теплой? К счастью, камни образовали тропинку, позволяя мне пройти.
Когда я подняла голову, Натали прищурилась.
— Конечно, Натали, воды со льдом, — мой ответ, казалось, принес ей некоторое облегчение. Может, она тоже думала об этом.
Пока мы поднимались на старом лифте на второй этаж, в офисе было непривычно тихо. Я вздохнула с облегчением, когда железные ворота, которые она вручную закрыла, остановили поток пола.
Разве обычно в антикварном лифте нет кого-то еще?
Ральф встал, когда я вошла в его кабинет. Все было точно так же, как и всегда. Никаких жидких полов или движущихся стульев. Натали быстро закрыла дверь и оставила нас с Ральфом наедине.
Пожав ему руку, я присела на краешек стула напротив его стола. Казалось, не так давно я сделала то же самое, потребовав показать завещание моего отца. На самом деле это было почти два месяца назад.
— Аделаида, ты хорошо выглядишь.
— Спасибо, Ральф, — ответила я. — Пожалуйста, расскажи мне о Стивене.
— Стивене? — спросил он с сомнительной интонацией.
— Стажер из юридического университета Саванны. Молодой человек, которого вы попросили помочь мне.
Ральф покачал головой.
— Помочь тебе? Я не понимаю. В последний раз, когда ты была здесь, я помог тебе, — он рассмеялся. — Знаешь, раньше мы пользовались услугами стажеров, но обнаружили, что они создают больше проблем. Как ты можешь себе представить, в наших стенах хранится конфиденциальная информация…
Мой желудок скрутило, я посмотрела на Ральфа. Его губы двигались, как в несинхронизированном фильме, звук слов доносился до меня после движения его рта. Как будто все, что он говорил, запаздывало во временном континууме. Вошла Натали, протянула мне бокал с водой и так же быстро вышла, оставив нас одних.
— Как я уже говорил тебе несколько недель назад… — продолжал он, — я не могу поделиться с тобой документами завещания твоего отца.
Я перевела взгляд с его лица на стол и попыталась сосредоточиться.
— Ральф, мы все уладили. Я была здесь. Я была здесь несколько раз. Мое имя внесено в реестр документов моего отца. Я их видела. Я видела завещание и дополнение.
Он нахмурился.
— Аделаида, могу я предложить тебе что-нибудь покрепче воды? Может, что-нибудь, чтобы успокоить твои нервы… любишь виски? Я знаю… — торжествующе сказал он, — …у меня есть вино. Хорошая бутылка из частной коллекции Монтегю. Это был рождественский подарок в прошлом году.
— Я не хочу вина. У меня есть целый погреб вина Монтегю. Я Аделаида Монтегю, — я встала, мой голос стал громче.
Ральф вышел из-за стола и взял меня за руку, его низкий голос, без сомнения, пытался успокоить меня.
— Лаида, все в порядке. Я знаю, кто ты.
— Конечно, знаешь! Достань книгу. Достань документы. — Я отдернула руку. — Я все об этом знаю. Я перечитала статью XII. Почему ты смотришь на меня, как на сумасшедшую?
— Ты начинаешь волноваться.
— Нет, — сказала я убедительно. — Я ничего не собираюсь делать. Я хочу видеть бумаги отца, его последнюю волю и завещание.
— Хорошо. Присаживайся. Позволь мне посмотреть их на компьютере.
Я снова села, мое сердце билось в такт клавишам его компьютера, слишком быстро, пока он искал файл.
— Лаида, — сказал он, поворачивая большой экран в мою сторону. — Вот. Видишь ли, последним человеком, имевшим доступ к документам, был твой муж более пяти лет назад.
Я отрицательно покачала головой.
— Это неправда. Я видела, как Стивен вводил наши имена каждый раз, когда я была здесь.
Ральф поджал губы.
— Может, мне стоит позвонить Алтону? У тебя есть водитель?
— Прекрати! — потребовала я. — Я была здесь.
— Да, конечно. А теперь, ты ведь не за рулем, правда?
Я прищурилась.
— Ральф Портер, я не знаю, что ты пытаешься сделать или провернуть, но я хочу, чтобы ты получил доступ к этим бумагам. Я хочу увидеть их сегодня.
— Они находятся в хранилище и, как я уже сказал, уже много лет не видели дневного света. Одному из помощников юриста потребовался бы по меньшей мере день, чтобы найти их.
Я сжала губы.
— Я никуда не уйду.
Он виновато склонил голову набок.
— Лаида, я бы так и сделал, если бы мог. У тебя нет доступа.
— Что значит, у меня нет доступа? Я Аделаида Монтегю Фицджеральд. Я сонаследник Чарльза Монтегю II вместе с моей дочерью Александрией.
— Дорогая, мы выяснили, кто ты такая.
— Как я уже говорила два месяца назад, ты покажешь мне эти бумаги, или я переведу дела Монтегю в другое место… — Я попыталась вспомнить название новой фирмы в городе.
Конечно, они были бы счастливы заполучить дело Монтегю. — «Престон, Мэдден и Оуэн».
Ральф снова постучал по клавиатуре, и экран изменился. Прищурившись, я разглядела верхнюю часть страницы. Очевидно, это был скан бумажного документа. Первая строка гласила:
Письменная доверенность.
— Что? — снова спросила я.
— Лаида, вот почему у тебя нет доступа.
— Я не понимаю.
— Я знаю. Мы все знаем. Делай, как говорят врачи. Когда тебе станет лучше, в лучшем расположении духа, я уверен, мы сможем изменить порядок вещей.
— Мое душевное состояние в порядке!
Ральф нажал кнопку на своем телефоне, и голос Натали заполнил комнату.
— Да, мистер Портер?
— Натали, не могла бы ты, пожалуйста, вызвать миссис Фицджеральд такси? А потом я отгоню ее машину. Я не могу с чистой совестью позволить ей сесть за руль.
Я снова встала, прижимая сумочку к животу.
— Нет, в этом нет необходимости. Я ухожу.
— Аделаида, я настаиваю.
Когда он шагнул ко мне, я попятилась.
— Не трогай меня, Ральф. Если ты это сделаешь, я уйду отсюда и пойду прямиком в эту новую фирму и подам на тебя в суд за сексуальное насилие.
Он поднял руки ладонями ко мне.
— Я пытаюсь тебе помочь.
— Помочь мне? Как ты составил этот документ без моей подписи? Я бы никогда не отказалась от своих прав.
Ральф наклонился над столом и потянулся за мышкой. Прокрутив документ вниз, через две, может быть, три страницы, он указал пальцем. Вот она — моя подпись.
— Ты сделала это. На этом документе и на медицинской доверенности. Ты поняла, что муж находится в лучшем состоянии, чтобы принимать решения. — Он сделал еще один шаг ко мне. — Так же, как и двадцать лет назад, когда ты передала свое право голоса в Совете попечителей корпорации Монтегю. Это то, чего хотел Чарльз. Он хотел, чтобы кто-нибудь позаботился о тебе. Ты уверена, что я не могу позвонить Алтону?
Мой разум закружился в замешательстве.
— Нет. — Я была менее убедительна, чем раньше. — Ральф, я вполне способна вести машину.
— Я не хочу защищать иск за управление транспортом в нетрезвом виде, где тебя признают неспособной управлять автомобилем.
— Управление автомобилем в нетрезвом виде? — спросила я. — Я не под воздействием алкоголя. Я не пила весь день.
Он перевел взгляд на стол для совещаний. Мое дыхание сбилось, когда я проследила за его взглядом. На столе стояла открытая бутылка вина. Я узнала этикетку, даже не прочитав ее: «частная коллекция Монтегю». Бутылка была открыта, рядом стояли два бокала, один пустой, но явно использованный с моим оттенком помады на ободке. Второй бокал был почти полон.
