пожал её, и мы крепко обнялись.
Я побыл дома ещё пару недель и двинулся в Питер. Родители, как всегда, успели ко мне вновь привязаться и отпускали очень неохотно. Однако я успокоил их насколько это возможно тем, что в Питере я в надёжных руках. Усевшись на боковое сиденье в вагоне, я вспомнил как ехал в Питер два года назад. Да, два года прошло, и сколько всего изменилось. Если тогда я ехал за славой, то сейчас еду за любовью. Даже не за любовью, а к любви.
Маша вновь встречала меня. И вновь прыгая на меня от радости. Как же долго у нас длится конфетно-букетный период! Такое ощущение, что он может длиться вечно. И это здорово. Мы не устаём друг от друга, напротив, мы всё продолжаем наслаждаться нами. Короткая разлука действительно пошла нам на пользу. Мы соскучились друг по дружке. Мы соскучились по тому, чтобы ходить за ручку по Невскому, при этом целуясь у всех на виду и от души смеясь. Так что сейчас мы всё это навёрстывали. Получалось у нас замечательно. К сожалению начавшаяся учёба сократила время нашего времяпрепровождения, но почти каждый вечер мы были вместе. С Машей я и забыл, что могут существовать какие-то проблемы. Да и в самом деле, какие могут проблемы, если мы вместе и любим друг друга?
— Вань, тут такое дело, — сказала, нервничая Маша.
— Только не надо меня разыгрывать тем, что ты беременна, пожалуйста. Это уже не актуальная шутка, — сказал я.
— Нет, я не про это. И нет, я не беременна. Ну, насколько я знаю. Ладно, я не про это. Мой папа хочет встретиться с тобой.
— Что? Твой папа? Зачем?
— Я не знаю. Понятия не имею. Скорее всего просто беспокоиться за свою дочку. Вот и решил поговорить с её «ухажёром».
— Хм, а есть что-то, о чём я должен знать?
— Ну, могу лишь посоветовать быть аккуратнее. Он капитан полиции.
— Ну ни хрена себе! Офицер полиции! Значит я буду на допросе?
— Я не думаю. Да и не все ведь полицейские такие суровые.
— Ага, а ещё не все коррумпированные и не все подкидывают наркотики неугодным людям. Кхм, ладно, так что, когда он там хочет встретиться?
— Может завтра в шесть?
— Можно. А ты будешь?
— Не, он хочет встретиться с тобой лично.
— Чёрт, я уже начинаю бояться.
— Да не бойся, я сказала ему, что ты чудо. Да и ты же милашка, понравишься кому угодно. Вон, маме сразу понравился. В первый день знакомства, как только ты ушёл, она сразу сказала, что ты славный парень. Но оговорилась, что немножко староват для меня.
— Это точно, — сказал я, смеясь, — я же тогда был ещё и небритый.
— Ага, но когда я на следующий день сказала маме, что тебе 19 лет, она успокоилась. Так что успокойся и ты. Он тебя не тронет.
— Ладно, но бронежилет всё же следует прихватить, как думаешь?
— Дурачок, — сказала Маша и поцеловала меня.
Мда уж, встреча с отцом Маши. Жутко. Жутко от того, что встреча наедине. Мне было бы куда спокойнее, если бы поговорили вчетвером: я, Маша, её мама и папа. Ладно, разок поговорю и всё. В конце концов, мне ведь даже не нужно будет врать. Просто скажу, что мы с Вашей дочкой любим друг друга и не можем представить жизнь друг без друга. Вот и всё. А что ещё нужно?
* * *
— Уф, давно не выбирался в подобные места, — сказал отец Маши, ставя поднос с едой из фаст-фуда на стол, — так как тебя зовут? Иван, на сколько я помню?
— Да, Иван. А Вас?
— Михаил Игнатьевич. Приятного аппетита, Иван.
— Спасибо, Вам тоже, — сказал я и принялся за еду. О чём говорить? И надо ли мне начинать разговор?
— Ну так что, ты студент, да? Сколько лет? Работаешь? Извини, это не допрос. Просто профессиональная привычка.
— Всё нормально. Да, я студент. 20 лет. Нигде не работаю. Сейчас вот буду устраиваться. Думаю официантом куда-нибудь. Может в кофейню.
— Официантом? Интересно. Говорят в кофейню ходят много одиноких девушек. Можно будет познакомиться.
— Эм, зачем мне с кем-то знакомиться? У меня много друзей.
— Ну, с девушками же знакомятся не для дружбы, верно?
— Эм, Михаил Игнатьевич, у меня есть девушка. А для окружающих я вообще женат. Видите? — сказал я и продемонстрировал левую руку, на безымянном пальце которой находилось кольцо.
— Кольцо? Зачем?
— Маша подарила на день всех влюблённых.
— Оно с гравировкой, как я погляжу. Что написано?
— «Моё счастье связано с тобой. Навеки.»
— Ух, красиво. Так что у тебя с моей дочкой?
— Мы любим друг друга.
— Хм, хорошо. А ты уже раньше встречался?
— Нет, у меня до Вашей дочери никого не было. Как будто я берёг себя для неё.
— Да, берёг. Так значит ты любишь её?
— Больше всего на свете.
— Ты бы женился на ней?
— Только на ней.
— Хорошо. Я рад это слышать. Ну что же, я доел, да и ты вроде тоже. Может пойдём? Немного ещё погуляем, поговорим. Не каждый день всё-таки приходится разговаривать с парнем своей дочери.
— Да, хорошо, — сказал я и встал из-за стола.
Мы отнесли подносы и пошли на выход. А мужик вроде действительно не такой уж плохой. И не страшный. Так что по всей видимости мои опасения были напрасны.
— Ты славный парень, как мне и говорила Маша. Славный. Для неё.
— Что? О чём это Вы?
— А ты меня за идиота не держи, ясно?! Думаешь я ничего не знаю о тебе, чёртов любитель порнушки? Может ещё и детское порно любишь?
— Что Вы несёте?! Какое ещё детское порно?
— От любителя малолеток это — меньшее, что я ожидаю.
— Любитель малолеток? О чём Вы блядь?!
— Я о том, что моя дочь больше не девственница. Озабоченный ублюдок!
— Заткнитесь! Это было наше обоюдное решение, а Маша выступила инициатором.
— Да, сваливать всю ответственность на девочку, как это по-мужски. Хотя какой ты мужик? Педофил сраный. Ты понимаешь, что я тебя могу подвесить за яйца и вздёрнуть на колючую проволоку? Посмотрим, как ты запоёшь про любовь на зоне. А там очень «любят» педофилов, ты бы только знал.
— Что, на своём опыте узнали?
— Ублюдок! Тебе сильно повезло, что я мент, и меня могут разжаловать, если пальцем тебя трону.
— Что, уже и погоны стали важнее якобы защиты чести дочери?
— Вот же мразь! Посмотрим, как запоёшь у меня.
— Это ты запоёшь, потому что с
