решила, хоть головой об стенку бейся. Подай прямо сейчас. Шесть лет всего, а уже такой гонор. О том, что будет в шестнадцать, я стараюсь даже не думать.
В кармане звонит телефон. На экране высвечивается номер Марка:
— Любовь моя, как ты? — спрашивает он.
— В порядке, спасибо, дорогой!
— Ваше величество, велите всё проверить еще раз. Мы подъезжаем.
— Сейчас наше величество распорядится!
— У тебя голос слабый, Викуля. Плохо тебе, моя хорошая? — волнуется Марк. — Я тебя совсем замучил! Потерпи еще полчасика, дорогая. Я привезу французов, и ты пойдешь отдыхать. А я буду всё контролировать.
— Нет, Марк, я буду здесь.
— Любимая, это даже не обсуждается. Твоя работа: спать и отдыхать. До встречи! Целую тебя и пузик!
Отключаю телефон и тяжело встаю, держась за поясницу. Мне бы только пережить сегодняшний прием. Французское посольство решило провести у нас в отеле ежегодный фестиваль русско-французской дружбы и культурного взаимодействия. Марк поехал в аэропорт лично встречать министра культуры Франции. А я осталась готовить банкет здесь. Отель стоит на ушах. Оксана ходит за горничными и лично проверяет каждый вымытый сантиметр отеля. Из кухни каждые пять минут вылетают красные от злости повара, которых выгоняет Гаспар. После нашей свадьбы Кристина с Гаспаром сразу уволились и открыли свой ресторан высокой французской кухни. Дела у них моментально пошли в гору. Чтобы поужинать в этой снобоватой харчевне, нужно заказывать очередь за три дня, как минимум.
Семь лет я не видела их обоих: порнокопытную Кристину и ее пармезан — Гаспара. Но когда мы начали через знакомых искать повара для нашего французского банкета, Гаспар, услышав от общих друзей о готовящемся торжестве, позвонил сам и заявил, что такого, как он, французского повара нам не найти во всей России. Мы с Марком немедленно согласились, чтобы он готовил для фестиваля.
И вот теперь Гаспар колдует на кухне отеля, а рядом с ним сопит порнокопытная Кристина. Мне на глаза она не показывается. А я на кухню не захожу. Как-то не сговариваясь, мы обе решили не будить лихо. Снова звонит телефон. На этот раз на линии бывший шеф, а ныне свёкор.
— Викуся, ну как дела? Как легла, так и дала? — Саныч в своем репертуаре.
— Спасибо, папа! Всё хорошо!
— Дочка, я тебя очень прошу: только не облажайтесь с Марком вместе. Мне нужно, чтобы вы этих французов лизали, как мороженку: со всех сторон, равномерно и быстро. Пока не утекла!
— Да всё будет хорошо, не волнуйтесь, папа!
— А вот я как раз очкую. Хотел даже к вам сорваться с этих Мальдив, но Зинуля тут вся камушками обложилась и бока на солнце греет. Говорит, что без меня вы лучше справитесь!
Зина, как всегда, права. Только Саныча нам здесь и не хватает! Без него как раз таки лучше. Но сказать такое свёкру я не решаюсь. Поэтому дипломатично отвечаю:
— Ну зачем вам эти сложности, папа? Отдыхайте!
— Да? Ну ладно! — немедленно сдается он. — Пойду тогда жрать этих их морских гадов, раков-сраков. Потому что они так выглядят, что еще неизвестно, кто кого раком поставит: я их или они меня. Ну и хари у них! Так что лучше я уж здесь. Тем более, что Артем пока не готов остаться на бизнесе один.
После нашей общей свадьбы Саныч с Зиной сразу отбыли за границу, на Мальдивы. Потому что Зина всегда мечтала там побывать. С Артемом Кинг Конгыч даже не попрощался. Но, несмотря на громкие заявления шефа, что он устал от дел, надолго его не хватило. Через месяц Кинг Конгыч открыл отель на Мальдивах под предлогом того, что будущим внукам нужна хорошая дача, а под Москвой экология не очень. Но так как управлять делами в незнакомой стране вдвоем с Зиной сложно, Саныч подумал-подумал, да и простил коварного сына. И забрал Артема к себе на Мальдивы управляющим. Спуску не давал, муштровал нещадно. И Артем даже пару раз пытался сбежать в Москву к вольной жизни в ночных клубах. Но его изловила Иришка и волоком притащила обратно на Мальдивы, чтобы он хотя бы этот отель не упустил. С тех пор Артему приходится много и тяжело работать.
— А как он справляется? — осторожно спрашиваю я.
— Да нормально! У Зины же не забалуешь! У нее, как в армии: клюв захлопнул, упал, отжался, умер, воскрес. Так что моя дорогая супруга вместо меня Папой Карлой заделалась: выстругивает человечка из бревна. Уже почти получился Буратинка. Ещё пару раз топориком по башке тюкнуть — и совсем красава будет! Да, пока не забыл. Ты ж давай рожай быстрее, а то Леня из-за тебя жениться не может. Ждет, пока родишь и на его свадьбу прилетишь.
— А что у него уже и невеста есть? Когда он успел?
У меня аж живот подпрыгивает от удивления. Леня всего две недели назад улетел к Санычу отдыхать. Залечивать на солнышке душевные раны от очередного неудачного романа с замужней гостьей нашего отеля.
— А то! — хмыкает Кинг Конгыч. — Пусти козла в огород! У нас тут есть горничная из местных. Двадцать пять лет ей. Фигура аэродинамическая: вся из выпуклостей и впадлостей в хорошем смысле этого слова. Очи черные, бровь девственная нещипаная, волосы до попы. Леня ей на гитаре играет и страдает. Стихи свои читает опять же. Она ни хрена по-русски не понимает, но каждый вечер млеет от его ухаживаний. А потом до утра его благодарит за асисяй-любофф-кино, и тогда уже млеет Леня. Так что придется их официально поженить, пока Мальдивы не ушли под воду из-за землетрясения, которые они тут по ночам устраивают.
— Ну и прекрасно! — смеюсь я. — Передайте Лене, чтобы подождал меня.
— Так он так и сказал: "Без раввина и Викули жениться не буду". Так что когда будешь лететь сюда, захвати в чемодан главного раввина Москвы для Лени и майонез для моей дорогой супруги. А то Зина сильно ругается на здешний. Говорит, что "Мимоза" не того вкуса получается.
— Да не вопрос, папа! Всё сделаю! Всего доброго! Зину целуйте от меня! — поспешно сворачиваю беседу, потому что вижу, что ко мне направляется Оксана.
— Ну все, я свободна, а где диточка? Где моя пампушечка сладкая? — Оксана поднимает скатерть и заглядывает под стол.
Вот несносный ребенок! Только что здесь была.
— Марина! — строго зову я. — Это несмешно. Выходи!
Оксана подкрадывается к другому столу и заглядывает под него. Но там пусто.
— Виктория Алексеевна, нэмае туточки! А где ж дитачка?
Мне становится нехорошо от страха. Ненавижу, когда Мариша одна гуляет по отелю. Здесь полно
