— Да-да, я знаю. У вас в стране все едят суп, поэтому бульонницы и продаются неплохо.
Менеджер уставился на круглую керамическую плошку с ручкой, которую держал в руках:
— Бульонницы? Это что, для супа?
— Ну да, — кивнул хозяин.
— А я и не знал, — засмеялся парень. — У нас из них суп никто не ест.
— Тогда почему же их покупают?
— А мы из таких чашек кофе пьем.
Выражение лица хозяина заставило Катерину быстро отвернуться. Ее душил смех.
Муж в другом конце павильона выбирал пивные кружки в подарок приятелю. Когда менеджер с хозяином ушли, Катерина пересказала ему забавный диалог, и они купили чашку, из которой в Европе пьют бульон, а в России — кофе по утрам.
Катерина пошуршала в шкафу и достала пакет с печеньем. Дико калорийно, но зато очень вкусно. Пока никто не видит, Катерина обкусала круглую печенюшку по краям, оставив напоследок самое вкусное — серединку с лужицей вязкого повидла. Допила молоко, поставила кружку в раковину и тщательно смела крошки со столешницы. Осознав, что сон сбежал, а на часах только два ночи, Катерина на цыпочках вернулась в спальню и натянула свитер прямо на шелковую ночную сорочку. Потом в гостиной забралась с ногами на диван, пристроив рядом ноутбук мужа. Работать с компьютером она умела, а потому довольно быстро подключилась к Сети и забрела на первый попавшийся сайт, в названии которого фигурировало слово «работа».
«Так, что у нас тут... предлагается определиться: работу в какой именно отрасли я пытаюсь найти. Черт ее знает в какой. Ну-ка, ага, навыки надо указать. Так. Направление — гуманитарное, языки — английский. Компьютер — тоже могу. Специальные знания. Ну... история, искусствоведение. Оплата. Не представляю даже. Больше мужа мне не заработать, поэтому напишем, что все равно. Занятость. Ну, от девяти до шести не хотелось бы... пока, по крайней мере. Значит — неполная. И что у нас получилось? Что ты мне предложишь, Стенли?» Стенли — так в семье звали компьютер — подмигнул экраном и выдал довольно длинный список вакансий.
«Секретарь. Это вряд ли. Менеджер по персоналу. Учитель истории, английского... Не знаю, может быть. Менеджер в кадровое агентство... Я так плохо разбираюсь в людях... Помощник руководителя. Командировки — не пойдет. Муж меня ни в какую командировку не пустит. Да тем более если руководитель окажется моложе семидесяти. Преподаватель в гимназию, иностранный язык, дизайнер. Это неплохо... Только вот дизайн интерьеров, судя по гримасе свекрови, мне не сильно удается». Конечно, было бы здорово заняться дизайном ювелирных украшений. Но это дорогое удовольствие, и без рекомендаций ее не возьмут ни в одну фирму. Катерина откинулась на спинку дивана и мечтательно прикрыла глаза. О да, украшения — это ее слабость. Самое досадное, многое из того, что ей нравилось, надеть невозможно — такие вещи не соответствуют ни ее возрасту, ни стилю. Вот например... Не так давно она забрела в очередной художественный салон, подошла к прилавку с серебряными украшениями и почти час с упоением мерила кольца и браслеты, походившие на элементы диковинных лат — обманчиво массивные, они удивительно хорошо выглядели на руке. Особенно понравился молодой женщине браслет — два блестящих кольца, соединенные множеством маленьких колечек — словно кольчужное полотно охватывало запястье. От браслета шли две цепочки, соединяясь с кольцом на средний или указательный палец — уменьшенным повторением браслета.
Стоила вещь не слишком дорого, и в конце концов Катерина ее купила — больше потому, что неудобно было не купить, отняв у продавца столько времени. Но вот с чем это можно надеть? Нужны брюки, лучше кожаные, и что-то такое сверху — с заклепками. И сапожки... И покрасить волосы. М-да, одно украшение может завести неожиданно далеко. Не в силах справиться с соблазном, молодая женщина опять потихоньку прошла в спальню, взяла шкатулку с драгоценностями, вернулась в кухню и, забравшись с ногами на диванчик, погрузила пальцы в прохладный металл. Она выудила браслет, надела его на запястье, кольцо — на палец и некоторое время просто любовалась необычным украшением.
Дальше едем, Стенли. Опять преподаватели, на этот раз в колледж и чуть ли не по всем предметам. Ну, естественно, учитель — профессия малооплачиваемая, а потому их всегда не хватает. Вот если бы работать педагогом было престижно, то можно было бы привлечь к этому делу богатых женщин, у которых хватает свободного времени. Богатая тусовка подчиняется тем же законам, что и любая группа людей. Все в той или иной степени цепляют модные веяния.
Так почему бы не ввести моду на педагогическую деятельность? Катерина улыбнулась, вспомнив несколько ярких личностей, виденных на светских тусовках. Например, Лулу. Всегда сильно накрашена, в костюме мужского покроя, с галстуком и с сигаретой в полных губах. Лулу демонстративно презирала мужчин. Все ее интересы делились поровну между бизнесом (весьма преуспевающая транспортная компания) и женщинами. Катерине очень нравился ее перстень — довольно большой, с черным звездчатым сапфиром. В форме кабошона и издали похож на совершенно непрозрачный опал или даже обсидиан. Но если заглянуть внутрь... Там в темноте, словно в глубинах космоса, сияла звезда, и ее молочный свет вырывался на поверхность, торжествуя над мраком и тяжестью камня. Катерина тряхнула головой. «О чем-то я таком думала? И при чем здесь Лулу? Спать хочется. Но завтра муж заберет Стенли на работу и до вечера не будет возможности залезть в Сеть. Листаем дальше. Офис-менеджер, гид, преподаватель, еще».
Катерина вдруг вспомнила свою педагогическую практику в школе. Студенты исторического факультета отправились в районные школы, чтобы лицом к лицу столкнуться с семи-, шести- и пятиклассниками. И надо сказать, у большинства встреча с реальностью навсегда отбила всякое желание стать педагогом. В отличие от педвузов, студентам истфака курсов педагогики и детской психологии не читали. А потому, оказавшись один на один с компанией плохо управляемых подростков, слишком подвижных, постоянно жующих и болтающих о чем-то своем, большинство молодых людей не могли справиться с ситуацией. Кто-то начинал злиться, кричать, и урок превращался в выяснение отношений. Кто-то терялся и, торопливо оттарабанив текст, норовил побыстрее улизнуть из класса, не слишком обращая внимания на происходящее там, за партами. Конечно, частично на уроках присутствовали школьные преподаватели, и тогда дети вели себя примерно, но если студент оставался один на один с аудиторией — последствия могли быть совершенно непредсказуемыми. Кого-то милые дети довели до слез, кто-то дал торжественную клятву не жениться, потому что, «не дай бог, родятся такие же чудовища».
