В течение последних лет его беспокоил некий изъян в его организме – он не переносил присутствия женщины дольше двух-трех часов. Он полагал, что где-то внутри его разомкнулись какие-то контакты и все его чувства и стремления угасли навсегда.
И вот теперь появилась эта женщина, и чувства его вновь ожили и начали досаждать. Это было неожиданно и несправедливо. И тем не менее он загорался всякий раз, стоило ему посмотреть на нее.
Его вернул к действительности негромкий голос Рейн – она попросила официантку налить ей в чашку кофе.
Сделав глоток, Рейн наконец отважилась задать мучивший ее вопрос:
– Расскажите мне, пожалуйста, как все это случилось… Я имею в виду аварию.
Эш вздохнул. Ему страшно не хотелось посвящать Рейн в детали, ибо он отдавал себе отчет в том, что это лишь усилит ее страдания. Однако у него не было выбора. Она услышит это если не от него, так от кого-то другого. Что ж, он примет ответственность на себя.
– Мы с вашим братом знакомы давно, – начал он. – Чтобы быть точным, со времен Вьетнама. Тодд спас мне жизнь…
– Продолжайте.
– Поэтому, когда он пришел ко мне и попросил работу, я не смог ему отказать. Я ведь его должник. Вот так все и началось.
– Лучше бы вы ему отказали, – сердито ответила Рейн.
Эш нахмурился, однако продолжал говорить ровным, спокойным тоном.
– Я могу вас понять. – Он пожал плечами. – Большинство женщин испытывают те же чувства.
– Во всяком случае, – сверкнула глазами Рейн, – я готова пожертвовать чем угодно, лишь бы Тодд нашел себе другую работу. Только не полеты! Я умоляла его не возвращаться в авиацию, но он и слышать об этом не хотел. – В ее голосе послышалось отчаяние.
– Как я уже говорил, это наша жизнь, – терпеливо пояснил Эш. – Тут ничего не поделаешь. Это как наркотик. Единожды попробовав, ты уже не можешь от этого отказаться.
Рейн передернула плечами.
– Ну а как говорила вам я, я всегда ненавидела этот образ жизни и ненавижу его сейчас!
«Можно считать, она тем самым признает, что думает о тебе, старина», – успокоил себя Эш.
– Разумеется, это ваше право. – Эти слова Эш произнес спокойно, но внутри кипела обида.
Повисло молчание.
«Он наверняка меня презирает, – решила Рейн. – Что ж, это даже хорошо. Теперь мы оба знаем, на каких позициях стоим».
Он первым нарушил молчание.
– Вы знали, что одно время у Тодда были проблемы с… выпивкой?
Этот вопрос, сформулированный столь деликатно, заставил ее сердце гулко забиться.
– Разумеется, знала! – бросилась в атаку Рейн. – Но почему вы спрашиваете об этом? Какое отношение прошлое имеет к настоящему? – Каждая новая фраза ее звучала громче предыдущей.
Эш отвел глаза.
– Вероятно, никакого. Ладно, забудьте об этом! Я не должен был задавать подобных вопросов.
– Нет, я не забуду! – рассердилась Рейн.
Ответом ей была тишина.
Рейн больше не могла оставаться в неведении. Она обязана все выяснить. Облизав пересохшие губы, она неуверенно проговорила:
– Он… он, случайно, не… – Рейн запнулась. Боже, задать вопрос оказалось труднее, чем она думала. Однако она должна знать наверняка. – Он, случайно, не пил, когда…
Она прониклась презрением к себе за то, что усомнилась в невиновности Тодда. Но когда ее брат вернулся из Вьетнама, он вел себя безобразно. Он пристрастился к зелью и моментально растранжирил все свои деньги. В результате Рейн вынуждена была ему помогать. Никакие ее слова и уговоры не помогали. Но ведь это было давно. С тех пор он изменился.
Лицо Эша подобрело, когда он увидел страх и отчаяние на ее лице.
– Я знал давно о пристрастии Тодда к бутылке. Во всем виноват Вьетнам. Но сейчас вы можете быть спокойны – он совсем не пил.
Рейн облегченно вздохнула.
– Слава Богу.
Эш раскурил сигарету и затянулся.
– Вам может задать тот же вопрос, что задал я, полковник Джексон, который расследует происшествие.
– Но почему?
– Бюро расследований не оставит неподнятым ни одного камня. Они всегда копают глубоко. Так что будьте готовы к встрече с Джексоном, если мне не удастся удержать его подальше от вас.
Рейн улыбнулась.
– Спасибо за предупреждение, но я думаю, что смогу справиться с чем угодно теперь, когда знаю, что Тодд не пил, хотя в глубине души я и сама это знала. Но я должна быть уверена, что катастрофа произошла не по его вине.
Она замолчала, увидев огорченное выражение на лице Эша, но упрямо продолжила:
– В течение последних двух лет Тодд выглядел гораздо счастливее, чем прежде. Хотя я огорчена, что он снова стал летать, похоже, в его душе воцарился мир. И, зная его честность, я уверена, что он не стал бы отпираться, если бы авария произошла по его вине. Даже сейчас я не могу в это поверить.
– Забудьте о выпивке. – Эш проговорил это резко, отрывисто. – Это здесь ни при чем. – И после паузы сердито добавил: – Что мне следовало в первую очередь сделать, так это призвать вас не загружать свою голову скоропалительными выводами.
Рейн попыталась осмыслить его слова. Может, она слишком рано успокоилась? У нее снова противно заныло под ложечкой.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я не знаю другого способа сообщить вам неприятную весть, иначе как сказать об этом прямо. – Он замолчал, видя, как бледность покрывает ее лицо. – По общему мнению, ошибка в оценке ситуации не только стала причиной тяжелого ранения Тодда, но и повлекла за собой потерю ценного самолета.
– Но… я думала… – Сердце в груди Рейн бешено застучало.
Эш продолжил, словно Рейн его и не прерывала:
– Это была техническая ошибка. Тодд пытался осуществить посадку, которую даже при благоприятном раскладе весьма трудно было бы осуществить. Он слишком жестко ударился о полосу, и это вызвало поломку шасси. Если бы он шел на посадку так, как его учили, мы уверены, что катастрофы бы не произошло.
– Кто это «мы»? – Голос ее был тих и безжизнен.
Эш вздохнул. Похоже, вся эта история оборачивается хуже, чем он ожидал.
– Я и комиссия по расследованию штаба военно-воздушных сил. Тодд испытывал штурмовик «А-7». Всякий раз, когда происходят аварии их самолетов, они подключаются к расследованию.
– Почему вы так уверены в виновности Тодда? – Рейн не узнавала свой голос – настолько он изменился.
– Я видел аварию. Я пережил ее вместе с ним. – Он снова вздохнул и провел пальцами по гриве густых каштановых волос. – Я видел, как он приземлился и лишь чудом не погиб при этом. – Голос его звучал ровно, бесстрастно.
Ресницы Рейн взметнулись вверх.
– Вы говорите, что согласны с заключением?
Эш помолчал, будто взвешивая каждое слово, прежде чем ответить.
