Мать инстинктивно чувствовала грядущие перемены в жизни дочери и всеми правдами и неправдами старалась расчистить путь на вершину сильных мира сего, чтобы Исабель, как считала Бернарда, заняла место на Олимпе.
Она трезво оценила ситуацию, прикинула, где и как лучше использовать связи и имя Герреро, и, когда ее план четко вырисовался, решилась на рискованное, но небезнадежное предприятие. Она отправилась туда, где до недавнего времени считали за честь оказать услугу старинному аристократическому роду Герреро.
Первым ее объектом был салон меховых изделий сеньоры Элеоноры, уже пожилой женщины, но популярной и искусной мастерицы своего дела.
Бернарда спокойно открыла двери салона и вежливо улыбнулась хозяйке заведения.
— Добрый день, сеньора Элеонора.
— Здравствуйте.
— Как ваши дела?
— Хорошо, Бернарда, — довольно сдержанно произнесла Элеонора, — давненько вас не видела.
Бернарда смущенно улыбнулась, но промолчала. В салоне было несколько заказчиц, и она ждала, когда останется наедине с хозяйкой салона. Через несколько минут модницы ушли, и Элеонора подошла к Бернарде, которая разглядывала на витрине меховые изделия, проводила рукой по меху, проверяя их качество.
— Они изумительны! — наконец произнесла Бернарда.
— Это лучшее, что у нас есть, — гордо заметила хозяйка салона.
Бернарда вздохнула и стала искусно переводить разговор в нужное для нее русло.
— Я часто вспоминаю мадам Герреро, как ей нравились меха.
Элеонора вежливо отмалчивалась, затем сказала:
— Как часто жизнь бывает несправедлива. Она была хорошей женщиной.
— И хорошей клиенткой, — произнесла Бернарда, глядя прямо в глаза модистки.
Сеньора Элеонора кивнула, но в дальних уголках ее души зашевелилось какое-то нехорошее предчувствие от этих слов, да и вообще от прихода прислуги из разорившегося семейства Герреро.
— Да, Бернарда.
— Именно поэтому я и решила зайти к вам, сеньора Элеонора…
Модистка с интересом и тревогой слушала посетительницу, прикидывая в уме, как себя вести с управительницей некогда богатой, но сейчас явно неплатежеспособной клиентки.
— Слушаю, — пробурчала Элеонора.
— Если бы сеньорита Исабель узнала о моем визите, то убила бы меня.
— А что такое?
Бернарда произнесла небрежно, но с нарастающей самоуверенностью, собрав все свое мужество и призвав все актерские способности, дарованные ей природой:
— У Исабель сейчас нет возможности купить какую-либо из этих шуб, возникли сложности в получении наследства мадам Герреро, — намекнула с достоинством Бернарда. — Вы меня понимаете?
Сеньора Элеонора была в растерянности.
— По правде сказать, нет, вы мне позвонили и попросили приготовить для Исабель боа, — возразила она. — А теперь говорите, что она не сможет заплатить.
— Сеньора Элеонора, — с еще большим достоинством продолжала Бернарда, — Исабель выходит замуж за сеньора Фернандо Салиноса.
Элеонора была немало удивлена таким известием.
— Вам говорит что-нибудь это имя?
— О да! — воскликнула хозяйка салона. — Однажды он купил у меня манто из шиншиллы для своей матери.
— Я уверена, сеньора Элеонора, — заявила Бернарда, — если вы предоставите Исабель возможность воспользоваться тем, что ей нужно, то самое большее через три месяца эта вещь будет куплена. — Она победоносно смотрела на модистку. — Что вы на это скажете?
— Право, я и не знаю, что вам ответить, — неуверенно протянула сеньора Элеонора, прикидывая, что ей выгоднее.
— И таким образом вы сделаете Исабель своей клиенткой на всю жизнь, — не давала ей опомниться Бернарда.
Сеньора Элеонора оказалась в затруднительном и щекотливом положении, но интуиция не подвела опытную хозяйку модного салона.
Бернарда не тратила попусту ни секунды. На очереди у нее было еще несколько салонов и контор, услугами которых пользовалась мадам Герреро.
Выйдя из салона сеньоры Элеоноры, она слегка вздохнула и решила, что сейчас самое подходящее время навестить хозяина ювелирного магазина господина Сайнса, а потом остальных, более мелких торговцев и лавочников…
После того как Бернарда совершила унизительный обход ради будущего своей дочери, она навестила еще одного знакомого — адвоката Пинтоса, чтобы поставить все точки над «i».
Адвоката нисколько не удивил приход Бернарды. Он вежливо улыбнулся, предложив женщине присесть, и попытался вызвать ее на откровенный разговор. Бернарда четко расставила все по своим местам.
— Мне кажется, что подобное недоверие не делает чести сеньорите Исабель, — сказал Пинтос.
Бернарда улыбнулась.
— Исабель еще очень молода, — парировала женщина, — и ее пока легко обмануть, но вы прекрасно знаете, что меня-то не обманешь, как бы вы ни старались.
Адвокат удивленно развел руками:
— Что за навязчивая идея… Но, учитывая, что я сумел приостановить распродажу по судебному постановлению и тем самым сделал благо для Исабель…
— Пока мне не известны причины, по которым вы так поступили, — прервала Бернарда, — но я не думаю, что вы хотели облагодетельствовать сеньориту Герреро, что-то на это вас толкнуло, адвокат Пинтос, но знайте, я все время внимательно слежу за вами.
— Я так понимаю, Бернарда, что вы никого не хотите допускать до своей дочери, не так ли?
Бернарда молча слушала.
— Не кажется ли вам, что Исабель нужен кто-то, кому она может доверять?
— Она не может вам доверять, адвокат, — отрезала Бернарда, — и будьте осторожны в своих поступках. Я вас предупреждаю об этом в последний раз.
Адвокат вежливо улыбнулся и ничего не сказал. Бернарда встала и, попрощавшись, направилась к выходу.
* * *
Хуанхо был приятно удивлен… Приняв более-менее опрятный вид, он отправился, как ему и советовал Виктор Кастилио, к адвокату Пинтосу и невольно стал свидетелем чужой тайны.
Хуанхо стоял за дверью адвоката и впитывал каждое слово из разговора Пинтоса и Бернарды.
Дверь отворилась внезапно, и Хуанхо едва успел отскочить. Из кабинета вышла Бернарда и, не удостоив его вниманием, проследовала мимо.
Хуанхо улыбнулся и вошел в кабинет.
— Можно войти?
— Да.
— Здравствуйте.
Адвокат подозрительно посмотрел на парня, но потом, сообразив, кто перед ним, тихо приказал:
— Закрой дверь!
Фернандо Салинос заехал к Исабель ранним утром. Они договорились, что сегодня Фернандо сводит ее на экскурсию в свою фирму, но молодые люди не спешили, так как время позволяло.
