Какой прекрасной подругой была Кит – несомненно, самой веселой и менее требовательной, чем любой другой человек, с которым Сьюзен когда-либо жила.
– Это действительно соблазнительно, – сказала Сьюзен, еще не вполне уверенная, что и вправду так думает. – Я никогда не принимала скоропалительных решений, ни разу за всю мою жизнь, и не уверена, что умею это делать.
– Что скажет твоя семья? – с любопытством спросила ее Тори.
Сьюзен вздрогнула, опасаясь не столько того, что они скажут, потому что много они не скажут, сколько того, что подумают.
– Их это не касается, – ответила она, теребя край изящной кружевной скатерти и вспоминая превосходные итальянские кружева, из которых она хотела сшить свадебное платье, но не смогла себе этого позволить.
Ее потрясла и насмешка судьбы, когда она глянула на море покрытых кружевами столов, остро ощущая богатое окружение, блеск и изысканность.
Изменится ли она? Вот о чем в первую очередь беспокоятся ее родители. Они всегда боялись ее развития, как будто ее успехи в образовании или увеличение доходов означали, что они оставались позади. В течение многих лет они воспринимали как оскорбление ее явную потребность в самостоятельности.
– А как насчет Билли? – спросила Тори, ударив в другую болевую точку.
Билли! Такому удару было трудно противостоять. Сьюзен взглянула на Пейдж и усмехнулась, пытаясь спародировать театральную манеру речи своей новой подруги.
– Это не даст ничего для моей карьеры. – Она изобразила это так выразительно, что была вознаграждена взрывом хохота.
Дастин, который лениво попыхивал сигарой, обратился к ней серьезно:
– Теперь, когда Кит вышла замуж за одного из самых крупных клиентов фирмы, она, возможно, могла бы предложить тебе какую-нибудь работу у себя.
– Прекрасно, – улыбнулась Сьюзен. – Как раз то, что нужно.
Дастин щелкнул пальцами и усмехнулся:
– Хей, сработало.
– Господи, Лос-Анджелес – лучшее из всех мест! – Сьюзен не могла не вспомнить о том, как она со своими друзьями всегда смеялась над Лос-Анджелесом, смотрела на него свысока.
Все в нем сверкало и искрилось, включая телефоны и модные автомобили. Вот Сан-Франциско северные калифорнийцы называли настоящим городом. Он был основательный, не похожий на Лос-Анджелес. Это место, где люди стремятся к определенной дозе культуры или хорошей пищи. А Лос-Анджелес считали просто шуткой. Или все это от зависти и любопытства?
Сьюзен размышляла, задумчиво остановив взгляд своих голубых глаз на изящных белых лилиях в центре стола. Не содержалось ли, на самом деле, нечто действительно соблазнительное в этом стремительном образе жизни и в тех ощущениях, которые давал этот ореол высоковольтного очарования? Определенно, она чувствовала его сейчас, когда сидела здесь, слишком возбужденная, чтобы говорить.
– Погоди минуту, тебе не кажется, что ты слишком легкомысленна? – начала Тори.
Она сидела, закинув одну руку за спинку стула, показывая своим видом, что все они чокнутые.
– А чего ждать? – спросила Сьюзен, внезапно принимая решение. – Это действительно самое лучшее предложение, которое мне делали в жизни. Возможно, я сумасшедшая, но переезд сюда начинает казаться мне весьма практичной идеей…
– Ты собираешься просто взять и переехать? Бросить работу? – Тори взглянула на Дастина, который внимательно наблюдал за ними.
Он пожал плечами, как будто говорил: «Не смотрите на меня», – явно одобряя это обсуждение.
Тори, вне себя от разочарования, повернулась к Сьюзен:
– Как же ты бросишь адвокатскую практику?
– А я оставлю им подробные пояснения. – Сьюзен казалось, что это достаточно просто. – На самом деле, ничего не удерживает меня в Стоктоне. Единственное, что я оставляю, так это паршивое место одинокой тридцатилетней женщины. В большом городе, несомненно, больше перспектив для продвижения по службе.
Тори не смогла ей возразить.
– Если вас интересует мое мнение, – сказал Дастин, потушив сигару и обращаясь к Тори, – я считаю, что это выглядит очень забавно. Вы все так или иначе оказались в совершенно статических ситуациях. Вы молоды, красивы. Пейдж абсолютно права. Да, вы действительно найдете здесь себе новую работу. Здесь полно возможностей. И довольно долго вы будете «новенькими девушками в городе». Я знаю полдюжины симпатичных, веселых и богатых парней, которые будут рады познакомиться с вами.
– Дастин, скажи честно, ты действительно позволишь нам пожить в твоем доме? – спросила Пейдж серьезно, чтобы убедиться, что это не был мимолетный разговор за коктейлем, и желая получить подтверждение.
– Это все ваше, если хотите. На шесть месяцев. Можно на год. Наша экспедиция должна побывать на семи континентах, – ответил Дастин, поворачиваясь к Тори с улыбкой. – Ну, а ты участвуешь или нет, красотка из Джорджии?
– Мне нужно подумать до утра, – колебалась Тори; под его пристальным взглядом ее бросало то в жар, то в холод.
– Да будь ты человеком и просто скажи «да»! – Пейдж импульсивно схватила ее за руку.
Тори теперь выглядела так, как будто снова была на «Русских горках», но на этот раз уже начинала чувствовать азарт.
Так оно и было.
«Он всего лишь использует тебя» – вспомнила она одно из многочисленных низкопробных замечаний матери.
Видит Бог, она слышала их достаточно за последнюю неделю.
«Ты думаешь, он действительно собирается жениться на тебе? Зачем ему это нужно? У него есть лучший из двух миров. Ты за ним убираешь. Ты готовишь ему еду. Ты развлекаешь его друзей. Ты спишь с ним. И ты даже делишь с ним расходы. Ты одновременно жена и служанка. Тори, дорогая, без дополнительной оплаты».
«Это точно – без дополнительной оплаты», – подумала Тори, неожиданно принимая решение.
Пейдж права на сто процентов. К черту Тревиса! К черту родителей! Почему бы не показать им всем и не переехать в Калифорнию? Если она останется в Атланте, ее жизнь будет точно такой же, как и прежде. Если у нее есть сила воли, для того чтобы собрать вещи и переехать, то она, по крайней мере, расширит свои горизонты. Она вообразила, что Тревис будет так огорчен ее отъездом, что передумает и сделает ей предложение. А если этого не сделает, то, скорее всего, уже не сделает никогда, и ее мечта так и останется мечтой.
Впервые почувствовав приступ храбрости, Тори окликнула официанта, который проходил мимо, и с извиняющейся улыбкой схватила с серебряного подноса полную бутылку шампанского.
– Я хочу предложить тост, – сказала она, глядя прямо на Дастина Брента и воодушевляясь его явным удивлением той внезапной бравадой, с которой она разлила шампанское всем но кругу. – За нашего великодушного хозяина! – Продолжала она, поднимая бокал и наслаждаясь изумлением на лицах всех троих. – Когда мы вылетаем?
