Хотя, с другой стороны, получается, что от такого брака по расчету выгадали оба. Борис получал гораздо больше Варвары. Но и она была хозяйкой экономной, и за три года молодая семья не только купила в квартиру самое необходимое из мебели, но и приоделась…
— Оказывается, за несколько десятков рублей в загсе можно приобрести себе очень выгодную жену! — грубовато шутил Борис, но ей было приятно.
Вообще-то во вкусе Варвары были мужчины более тонкие и интеллигентные, но тут, как говорил ее собственный отец, не до жиру, быть бы живу. В том смысле, что нос воротить уже некогда — и так в девках засиделась.
Приходилось мириться и с увлечением Бориса пошлыми анекдотами, и с матерком, который в семье ее родителей никогда не был в ходу. И с мужицкими ухватками супруга по отношению к ней: стоило ей пройти мимо, он обязательно хлопал ее по заднице или щипал. И ржал как конь, когда она пыталась увернуться, но не могла.
Но терпела это все Варя ведь не для того, чтобы побыть замужней женщиной всего три года!
Терпела! Бог терпел и нам велел. Бабы каются, девки замуж собираются. Если подумать, американские феминистки, столь нелюбезные сердцу русского мужика, недаром организовали свое движение. В самом деле, постоянно держать на вторых ролях в обществе женщину, благодаря которой это самое общество и существовало!
Воспитывай ее мама не в страхе, что она останется старой девой, а в убеждении, что уж она-то найдет себе мужа по сердцу, может, Варя так не торопилась бы, не мчалась замуж, словно на пожар. И не считала, что ей повезло только потому, что муж ее не был алкоголиком и явно не кобелировал…
В кафе Варвара сразу увидела того, кто назначил ей встречу. Народу было немного — до обеденного перерыва уйма времени, а он со своим ростом и в песочном пиджаке виделся издалека. Даже без своего дурацкого шейного платка. Что он вообще из себя изображал?!
Он тоже заметил Варвару и поднялся навстречу ей из-за стола. И спросил несколько неуверенно:
— Вы — Будилина?
Она чуть заметно улыбнулась:
— А что, я не соответствую образу, который вы себе нарисовали?
— Это правда, не соответствуете. Я представлял вас старше и менее привлекательной.
— По голосу?
— Нет, по тому, какую жену мог бы иметь Борис…
— Чтобы ей изменять? — спросила напрямик Варвара.
Мужчина смутился от ее откровенности. И еще раз украдкой, даже с некоторым недоверием оглядел ее.
— Может, вам паспорт показать? — ехидно спросила она.
— Не надо, я вам верю. — Он будто с усилием отвел глаза.
— Вот спасибо! — сказала, кланяясь, Варвара.
Она пришла вовремя, а он, наверное, приготовился ждать долго.
— Я заказал себе отбивную, пообедаете со мной? Что вы хотите?
— Кофе и пирожные, — сказала Варя.
Они сели за столик.
— Я знаю, как вас звать, а меня — Вадим.
— Очень приятно.
— Не знаю, будет ли вам приятно после того, как вы узнаете о цели моего визита.
Он помахал рукой официанту и спросил ее:
— Сколько пирожных вам заказать?
— Три, — сказала она, — а кофе со сливками.
Ей показалось, официант спрятал улыбку, но внешне он остался бесстрастным, лишь согласно кивнул.
Вадим с некоторым удивлением посмотрел на нее: три пирожных! Мало кто из женщин не постеснялся бы заказать такое количество. Притом она вовсе не полная. Размер сорок шестой. Вадим умел определять это на глаз. Как-то ему пришлось три месяца проработать товароведом в отделе женского платья.
— Не волнуйтесь, у меня с собой есть деньги, — шепнула Варвара, когда Вадим не успел быстро отвести взгляд.
— Да и я как-то не обеднею, если заплачу за ваши пирожные, — проговорил он.
Потом, помедлив, вытащил из кармана бумагу — сложенный вчетверо лист — и протянул Варе.
Она развернула. Это была расписка — руку Бориса Варвара узнала — о получении в долг суммы, пять тысяч долларов.
«Вот и деньги появились, — с усмешкой подумала она. — Жаль, с другим знаком. Вместо плюса — минус».
На самом деле Варя растерялась, но решила держать себя в руках и не подавать виду.
— Ну и зачем вы мне ее показываете?
— Затем, милочка, что долги надо возвращать.
Он нарочно назвал ее «милочкой», чтобы разрушить атмосферу дружелюбия, которая между ними чуть было не воцарилась.
— У меня долгов нет, — сказала Варя.
— Но они были у вашего мужа!
— Вот с него и спрашивайте.
Варвара и в самом деле внезапно успокоилась и даже не нервничала. Но вполне представляла себе, как его раздражает ее спокойствие.
— Загляните под стол, — сказал он приказным тоном.
Она повиновалась. Вадим держал на коленях пистолет. Конечно, его марку определить она бы не смогла, но оружие походило на настоящее. Хотя кто его знает, сейчас выпускают игрушечное оружие, на первый взгляд неотличимое от боевого.
Интересно, сколько такой пистолет стоит? Варя тоже хотела бы иметь пистолет. Она даже внутренне посмеялась, представив себе такую картину: он показывает оружие ей, она — ему, и кто бы больше испугался?
Но вообще-то и прикид его, и вот эта показуха прямо за версту отдавали ребячливостью. А ведь по виду не скажешь, что он такой уж юный. Скорее всего Варин ровесник.
— Я недавно видела похожую сцену в каком-то фильме, — кивнула Варя. — Вы, наверное, любите боевики?
— Дура, — прошипел он, — одно движение пальца, и твой живот будет нафарширован пулями, как гусь яблоками!
— Как рулет орехами, — поправила она.
— Что ты сказала?
— Что ВЫ сказали! Пожалуйста, не переходите на ты, я терпеть не могу панибратства… И потом, я думаю, образ моего живота как гуся не слишком удачен, — проговорила Варя. — Он чересчур плоский для этого.
— Вы мне зубы не заговаривайте! Я жду, — напомнил он с нажимом.
Но в его словах прозвучала некоторая неуверенность. Видно, общение между ними пошло вовсе не по тому сценарию, какой он себе предварительно набросал.
— Хорошо, я подумаю, — сказала она Вадиму.
Она просто хотела его успокоить. Парнишка нарочно взводил себя перед ней, чтобы показать, какой он крутой.
Варя даже буркнула едва слышно фразу из чеховского «Медведя»:
— Ух, как я зол!
Сидевший до того в напряженной позе, он сразу расслабился и проговорил:
— Ну вот, это другое дело. Надеюсь, вы понимаете: сбежать от меня не удастся. Я не собираюсь никому дарить заработанные деньги.
— Непосильным трудом, — подсказала она.
— Что?
— Не обращайте внимания, я просто вспомнила известную комедию.
— Еще слово, и вам будет не до шуток!
