Внезапно Джованни почувствовал возбуждение. Он задался вопросом, как скоро ему удастся соблазнить Кейти. Желая отвлечься от этих размышлений, он углубился в газету.
Кейти принесли капуччино, и Джованни, подняв глаза, встретился с ней взглядом. Между ними явно нарастало напряжение.
Зазвонил сотовый телефон Кейти.
Она уже собиралась отключить телефон, как Джованни попросил ее ответить на звонок.
— Пап, привет! Хорошо, что ты позвонил, только я сейчас занята. — Она замолчала, но Джованни махнул в ее сторону рукой.
— Продолжайте разговор, мисс Картер. Семейные дела важнее бизнеса.
Поговорив с отцом, Кейти нахмурилась.
— Проблемы дома, мисс Картер? — спросил Джованни, когда она убрала телефон в чехол, закрепленный на поясе.
— И да, и нет, синьор. Моя мать собирается приехать к моему отцу. Проблема состоит в том… — Она медлила, не в силах все сразу рассказать почти незнакомому ей человеку. Если бы только ее отец не был таким мягким и всепрощающим! — Проблема в том, что моя мать редко общается с людьми бескорыстно. Мой отец недавно перенес операцию на сердце, а каждый приезд матери создает неприятности.
— Вашему отцу следует проявить характер. Столкнувшись с проблемами со здоровьем, мужчины часто становятся решительнее в отношении женщин.
Джованни снова уткнулся в газету.
Кейти вскипела. Семейная жизнь Джованни, возможно, не была безоблачной, как и ее, однако это не дает ему право так выражаться.
— Как вы можете так говорить, синьор Амато?
— В этом мне помогает мой собственный опыт, мисс Картер. Женщину может исправить только материнство. Если этого не произошло, то она так и останется лживой, льстивой и своенравной.
Кейти медленно покачала головой. Ее мать, до того как забеременела, была настоящей распутницей. Глядя на нее, Кейти решила, что никогда в жизни не станет вести себя подобным образом.
— Не все женщины одинаковы, синьор, некоторые из нас трудолюбивы, терпеливы и верны.
Джованни хмыкнул, потом задумчиво посмотрел на нее.
— Должен признать, что меня впечатляет ваша преданность работе. Я еще не встречал женщину, которая трудилась бы так же много, как и я.
— Значит, вы общались не с теми женщинами, синьор.
— Зато у вас совсем не остается времени на мужчин.
— Я еще не встретила мужчину, который понял бы, как важна для меня моя работа. Вы, синьор, исключение. Тем не менее я никогда не стану осуждать людей, не предоставив им хоть какой-нибудь шанс.
Они свирепо уставились друг на друга, потом одновременно поднесли чашки с кофе к губам.
— Где вы намерены работать сегодня, мисс Картер?
— Я займусь спальнями на первом этаже, синьор. Вы будете присутствовать, когда я приступлю к оформлению вашей спальни?
Он остро взглянул на нее, но сразу понял, что Кейти вовсе не флиртует с ним.
— Я думаю, что в этом нет необходимости, мисс Картер.
Избегать Джованни Амато было нелегкой задачей. Закончив работу в спальнях, Кейти решила посмотреть и другие комнаты на этом же этаже. Это означало, что ей предстоит осматривать кабинет Джованни. Примерно час она измеряла помещение, делала наброски и записи, пытаясь не встречаться с хозяином виллы взглядом. В свою очередь Джованни отдавал приказания по телефонам и делал вид, будто не замечает Кейти.
Было так увлекательно краем глаза наблюдать за мужчиной, заключающим многомиллионные сделки по всему миру!
Кейти завершила работу и принялась укладывать в портфель рулетки, карандаши и блокноты. Джованни даже не смотрел в ее сторону.
Он поднял глаза только в тот момент, когда в кабинет вошел Эдуардо.
— Извините, синьор… мисс Картер, — Эдуардо кивнул Кейти. — Звонят из офиса принцессы Миадоры. К сожалению, она не сможет присутствовать на вашей вечеринке.
Джованни бросил на, стол авторучку и сцепил пальцы за головой.
— Проклятье! Кто теперь станет ворковать с синьором Бальзоне, уговаривая его помочь в осуществлении проекта?
— Я думал, что вы найдете ей замену, синьор.
Джованни вздохнул.
— Герцогиня приедет? — спросил Эдуардо.
— Нет, она сказала мне, что приглашена в другое место и отказаться не может.
— А что маркиза Кьяра?
— Она сейчас на яхте где-то в Индийском океане.
— Леди Карина Фоукс?
— Уехала в Лондон на день рождения сына.
— Миссис Делаболь?
— Она в Хэмптоне, как и те дамы, которых ты вот уже многие годы пытаешься мне сосватать, Эдуардо.
Кейти вышла из кабинета и направилась по коридору. Эдуардо догнал ее.
— Можно мне с вами поговорить, мисс Картер?
— Конечно, Эдуардо, что произошло?
— Синьор Амато интересовался… — Помощник хитро посмотрел на нее, потом хихикнул. — Я буду честен. Синьор Амато хотел узнать, свободны ли вы сегодня вечером, мисс Картер?
Эдуардо улыбался, но выглядел взволнованным.
— А что такое?
— Сегодня вечером синьор Амато устраивает на яхте благотворительную вечеринку. Приглашения были разосланы за месяц, но одна из дам явиться не сможет. Почетный гость синьора Амато — холостяк, и обязательно должен быть на ужине с дамой. Может быть, вы согласитесь сопровождать его?
Кейти думала недолго. Только безумец может отказаться от возможности пообщаться с представителями высшего света на яхте миллиардера.
— Хорошо, — сказала она. — Почему бы нет? Хотя… Мне нечего надеть. Я привезла с собой только деловую одежду.
Эдуардо осмотрел Кейти с головы до ног, будто определяя размер одежды, которую она носит, потом просиял:
— Я кое-что смогу сделать, мисс Картер. Пойдемте со мной, но только ничего не говорите графу.
Эдуардо провел Кейти в жилые помещения на втором этаже, которые она еще не успела посетить. Апартаменты оказались затемненными и оформленными в белом цвете. Помощник Джованни попросил Кейти следовать за ним в огромную гардеробную.
— А теперь давайте-ка подумаем, мисс Картер, — сказал Эдуардо. — Сейчас лето, значит, одежду нужно искать во втором ярусе. — Найдя нужный ключ, он открыл дверь громадного шкафа.
Кейти округлила глаза, увидев несметное количество одежды из различных тканей.
— Что вы предпочтете?
— Я думаю, что лучше надеть длинное платье, Эдуардо: кажется, вечеринка будет официальной. — Ее спутник выглядел довольным, поэтому Кейти решила задать давно волнующий ее вопрос: — Почему никто не называет синьора Амато графом?
— Он перестал пользоваться своим титулом после того, как всем стало ясно, кто он. Граф Джованни — последний из рода Амато.
— Постойте, Эдуардо, а чьи это вещи?
