Поначалу Кике очень нравилось скакать на лошади, но потом надоело.
– Я хочу слезть и собирать ракушки, – заявил он Каролине.
Каролина досадливо вздохнула. Ссадив Кике возле устья реки, она решила, что еще немного проедется, а потом вернется за надоедой, и ускакала.
Кике пошел к речному берегу, отыскивая ракушки: одна, вторая… и вдруг замер. Потом вскочил и кинулся бежать со всех ног, пока не уткнулся в юбку шедшей по берегу Исамар. Захлебываясь от ужаса, он выговорил:
– Там мертвый человек, Исамар, там мертвец.
Мертвецом, кормившем с утра пораньше рыб, был Урбино, заподозренный Реем и Фернандо в предательстве.
– Убийства, грабежи, исчезновения людей – газета полна таких сообщений, Деянира!
– Ты что же, ищешь квартиру в отделе происшествий, Марта?
– Я нашла кое-что получше квартиры! Вот послушай: «Продается имение Ферререйнья, неподалеку от Энсинады».
– Мы, кажется, – там и были.
– Вот он, ключ к разгадке моего прошлого! Я куплю эту землю, Деянира, и, возможно, найду ответы на вопросы, что мучили меня все эти годы.
– Честно говоря, мне вдруг стало не по себе, Марта. Я поняла Самуэля, который опасался за твою жизнь. Может, нам лучше вернуться? – Деянира умоляюще посмотрела на Марту.
Глаза у Марты горели.
– Что ты! Начинается самое интересное! Имение купишь ты, ты старше меня, и никто ничего не заподозрит. Я хочу найти сестру и найду ее, Деянира! – Марта решительно вскинула голову, лицо ее выражало непоколебимую решимость.
Она тут же позвонила по указанному в объявлении телефону. Сообщила, что готова заплатить наличными и договорилась сегодня же заехать в контору.
Ферейра обрадовано потер руки:
– Прекрасное предложение! От таких не отказываются! У сеньоры, похоже, денег куры не клюют.
Улыбнулся и Фернандо.
– Наконец-то меня избавляют от призрака Торреальбы с дочками!
Каролина металась по берегу реки в поисках Кике. Куда мог запропаститься этот негодник?! А что скажет Алехандро? До скончания дней не простит ей, если с паршивцем что-то случилось! А вдруг паршивец уже дома и преспокойненько завтракает?
Каролина помчалась домой, но Кике там не было. Зато домашние переполошились. Слава Богу, и дон Фернандо, и Алехандро уехали. Гильермо вызвался поискать Кике. Но тут-то и появились на пороге Кике, а за ним Алехандро.
– Где ты его нашел? — подскочила к Алехандро Каролина.
– Ехал по дороге, а его вела Исамар!
– Я всегда говорила, что от нее нужно держаться подальше, она дурной человек, я поняла это сразу, – поторопилась сложить с себя вину Каролина.
– Исамар спасла меня. Она помогла мне! Помогла! Не смейте ее обижать! — со слезами закричал Кике.
Алехандро поспешил успокоить его и увести, он хотел уложить мальчика в постель. Сон – лучший целитель от пережитых потрясений.
Он просидел с Кике довольно долго, и мальчик, в конце концов, заснул, пробормотав, засыпая:
– Не позволяй Каролине плохо говорить об Исамар. Исамар хорошая, она мой друг…
Убедившись, что Кике крепко спит, Алехандро спустился вниз.
– Как ты могла оставить его одного, Каролина?
– Он захотел собирать ракушки! – начала оправдываться та.
– Ты взрослая, а он – малыш, неужели ты не понимаешь, что ребенка нельзя оставлять одного, тем более на берегу реки?!
– Больше такого не будет, Алехандро!
– Конечно, нет. Ни на какие прогулки я его с тобой больше не пущу!
И Алехандро вышел из комнаты, оставив Каролину злиться и досадовать на саму себя.
Услышав о найденном в устье реки утопленнике, Эстефания тут же собралась навестить Хулио Сесара. Самые страшные картины проносились у нее в мозгу. Мать попыталась удержать ее, находя подобные визиты неприличными, но Эстефания и не думала ее слушать. Гильермо вызвался ее проводить: как-никак, они с Хулио дружили в детстве.
У Хулио сидела Исамар, она-то и открыла гостям дверь.
– А Хулио Сесар? – спросила Эстефания.
– Лежит! Проходите! – ответила Исамар, любезно пропуская их в дом.
Как легко сразу стало на душе у Эстефании, и она с любопытством, оглядела бедную опрятную комнатку, где лежал Хулио. Жил он вдвоем с матерью. Брихида, суетливая, запуганная, по временам не брезговавшая пропустить рюмочку, очень боялась за своего сорвиголову сына и мечтала, чтобы он уехал подальше от этих мест.
Хулио встретил гостей без всякой любезности.
– Вынюхивать пришли, Мальдонадо? Да, меня избили по приказу твоего отца, Гильермо. И смерть Урбино на его совести! Так что нечего вам тут делать! Убирайтесь!
– Хулио, мы дружили с самого детства! – голубые глаза Гильермо смотрели с искренним огорчением. – К вине моей семьи я непричастен. Но мне жаль, что кончилась наша дружба. Прощай!
– Пойду и я, – встала со своего места Исамар. – Похоже, ты не в себе после того, как тебя избили. Того и гляди, начнешь и меня оскорблять!
– Не смей так говорить, Исамар! – разобиделся Хулио. – Ты мне очень, очень нужна!
Исамар сочувственно ему улыбнулась. Она редко на кого держала зло и не любила ссор. Причин для ненависти она не видела, ей казалось, что оснований для любви у людей куда больше.
– У меня больная мама, Хулио! Я к тебе еще забегу! – Исамар помахала на прощание и убежала, легкая, длинноногая.
А по дороге она повстречала Алехандро. Он помнил просьбу Кике, был благодарен Исамар за малыша и невольно залюбовался этой чудесной, похожей на солнечный луч, девушкой – такой же естественной, прямодушной и сияющей, такой же щедрой и безоглядной. Внезапное счастье переполнило его, он склонился и с благодарностью поцеловал это чудо природы, эту чудесную Исамар.
Домой Исамар прилетела как на крыльях. Она смеялась сама над собой, вспоминая, как высмеяла Виолета ее рассказ о жене Алехандро. Нет, Каролина была его сводной сестрой, а сам он был вдовцом и у него был славный и смышленый сын Кике.
Провиденсия выслушала счастливое признание Исамар и схватилась за сердце.
– Только не это, доченька! Только не это! Тебе нужно держаться от них подальше. Мы им не ровня. А от неровни только и жди, что беды да несчастья!
Но Исамар не верилось в беду. Всем своим существом она чувствовала: Алехандро отвечает ей взаимностью и, конечно же, они будут счастливы!
Со стесненным сердцем подъезжала Марта к своему только что купленному имению. Бумаги уже оформили, и она вступила во владение своим прошлым. Оформили бумаги Деянира и Ферейра, Марта была немым свидетелем свершившегося. Теперь немым свидетелем было ее прошлое, оно не желало с ней заговорить, не будило воспоминаний. Но Марта звала их, бродя с Деянирой по давно оставленному дому, вглядываясь в обветшалые стены, в вид из окон, в ступени, ведущие в сад.
