Решив, что лучше оставаться настороже и вообще закончить разговор, Кэтлин кивнула на свою сумку и сказала:
– Мне пора идти. Вечером у меня полно дел.
– И мне пора. Надо разобраться с вещами Джейн. Их так много, что просто ума не приложу, что с ними делать, И еще дом… Столько места мне одному не нужно.
Простившись, он направился к выходу. И Кэтлин вдруг ощутила необъяснимое разочарование от того, что Брайс принял ее предложение и распрощался с видимой легкостью. Хотя стоит ли драматизировать? – подумала она. Пусть даже ее сердце и подпрыгивало в груди от его улыбки, но ведь оба они уже не те, что прежде. Первая любовь не выдержала испытаний, и лучи весеннего солнца не смогут оживить ее…
И все же неожиданный визит Брайса выбил Кэтлин из колеи привычной жизни куда сильнее, чем даже их встреча на похоронах. В ней вдруг всколыхнулись чувства, до сих пор дремавшие где-то на дне сердца и лишь изредка намекавшие на свое существование. А сейчас его голос, изгиб губ, проницательный взгляд голубых глаз заставили Кэтлин подспудно желать того, что до сих пор казалось невозможным и нелепым.
Кэтлин дождалась, пока шаги Брайса стихнут в коридоре, после чего отправилась в раздевалку для преподавателей, чтобы забрать свое пальто. Надев его и застегнув пуговицы, она вышла из школы.
Все небо плотно покрывали тучи, накрапывал холодный дождь. Наклонный спуск от школьной двери до тротуара был покрыт тонкой коркой льда. Дважды Кэтлин едва не упала, в последнюю секунду успевая ухватиться за металлические перила, идущие параллельно спуску. Но неприятности начались, когда она ступила на скользкий тротуар, на котором держаться уже было не за что.
Сапоги разъезжались в стороны, и повернуться ни налево, ни направо было невозможно. Она сделала несколько неуклюжих шагов вперед, чувствуя, что сумка предательски бьется о бок, мешая держать равновесие. Готовая разрыдаться, Кэтлин с трудом добралась до кучи снега рядом с бордюрным камнем. День и без того начался из рук вон плохо, а теперь из-за гололеда она попадет домой в лучшем случае к полуночи. Отчаявшись, Кэтлин начала громко проклинать всех и вся, изливая свой гнев на пустынную улицу.
Но тут черный "торнадо", стоявший поодаль, у тротуара, вдруг неслышно тронулся с места и, поравнявшись с ней, так же тихо остановился. Стекло опустилось, и из машины раздался бодрый голос Брайса Джордана:
– Когда я был еще учеником, преподаватели таких слов не произносили! Они, может, их даже не знали… Садись, Кэтлин, мне хочется у тебя поучиться!
– Ты что, следишь за мной? – фыркнула она, с ужасом осознав, какое нелепое зрелище сейчас являет собой, стоя по щиколотку в снегу и ругаясь.
– Вовсе нет, – ответил Брайс. – Я остановился, чтобы подвезти тебя домой.
– Спасибо за заботу. Но я предпочитаю идти…
– Надо же, какие мы гордые?! – удивился Брайс. – Ты хочешь сказать, что таким способом доковыляешь до дома?
– Я временно потеряла равновесие.
– Временно? – Из машины послышался сдавленный смех. – Дорогая мисс Хейнз, если вы по-прежнему будете упорствовать, то ваше падение неизбежно. Не упрямься, Кэтлин, садись…
Он вышел, прихрамывая, обошел машину спереди и открыл перед Кэтлин дверцу.
– Не строй из себя джентльмена, – пробормотала она, оказавшись наконец рядом с ним на сиденье.
– Ну вот, – удовлетворенно проговорил Брайс, мягко трогая "торнадо" с места. – Куда едем, мисс?
– Я живу в коттедже для гостей рядом с родительским домом. Надо повернуть налево…
– Кэтлин, я прекрасно знаю дорогу, – сказал он. – Ведь в прошлом, если помнишь, я частенько подвозил тебя. Кстати, о наболевшей теме. Здесь говорят, что, вернувшись, ты привезла с собой целый мешок неприятностей, не так ли?
– Представляю, чего ты обо мне наслушался…
– А где тебя, собственно, носило все эти годы?
– Сначала училась в университете на Западном побережье, потом уехала в Панаму.
– И что ты там делала? – В голосе его слышалось любопытство.
– Во всяком случае, не плела пляжные шляпки и не пела в баре, если ты об этом! Учила детей, заниматься с которыми, кстати, доставляло мне истинное удовольствие.
– Что ж, рад за тебя, – заметил Брайс. – Сколько же времени ты там провела?
– Два года в самой Панаме, а потом еще почти столько же на островах Койба и Себако у Юго-Западного побережья страны.
– Почему ты выбрала именно эту крохотную часть света? Разве ты никогда не мечтала обосноваться в здешних живописных местах? Пойти по стопам сестры и выйти замуж за состоятельного красавчика из добропорядочной семьи? Мне как-то трудно в это поверить!
Когда-то я стремилась к этому, дорогой, подумалось ей, но ты успел опередить меня, надев обручальное кольцо на палец Джейн!
– Знаешь, не все женщины видят свое счастье только в замужестве, – с достоинством произнесла Кэтлин. – Некоторые предпочитают карьеру.
– Мне кажется, отдаленный тропический остров – не лучшее место для тех, кто предпочитает успешное продвижение по служебной лестнице, – скептически заметил Брайс.
– Хорошо, допустим, я не люблю зиму. Мне хотелось быть там, где круглый год тепло. Такой ответ тебя устраивает?
– Вполне. Но позволь спросить, почему ты вернулась?
– Странный вопрос, – произнесла Кэтлин. – Это ведь мой родной город, и я была счастлива возвратиться сюда. Жаль только, что все сразу пошло наперекосяк. – Она поежилась и, взглянув через лобовое стекло, увидела, что дождь перещел в снег, поваливший крупными хлопьями. И успела также заметить, что они вот-вот выедут за пределы города. – Ты совсем не туда едешь, Брайс! Ну-ка разворачивай машину и возвращайся назад! – потребовала Кэтлин. – И не гони так. Я ненавижу быструю езду!
– Не истязай себя, – попытался успокоить ее Брайс. – Поскольку я и так пропустил необходимый поворот, мы можем немного прокатиться за город. Ничего страшного.
– Не нужно никаких прогулок, – категорически отказалась Кэтлин. – Я хочу домой.
– Не волнуйся, я отвезу тебя туда, моя дорогая. Всему свое время.
– Послушай, – она потянулась к ручке дверцы, – немедленно останови машину, Брайс Джордан! И перестань меня так называть.
Не удосужившись ответить ей, он сосредоточенно глядел на дорогу. Тишину нарушало лишь урчание мотора и монотонное гудение обогревателя, гнавшего в салон теплый воздух. – Ты вздумал похитить меня? – уставилась на него Кэтлин.
– Не смеши…
– Тогда что ты задумал, отвечай сейчас же!
– Просто ищу местечко, где мы могли бы хорошенько согреться и выпить. Надеюсь, ты простишь мне эту вольность?
Сами по себе эти слова звучали невинно, но в них не было и намека на приветливость или любезность. Бесконечно близкий когда-то человек, который полчаса назад вводил ее в заблуждение своей улыбкой и воспоминаниями о прошлом и который предложил подвезти ее домой, чтобы сэкономить ей время на долгий и нелегкий путь по обледенелым тротуарам, превратился вдруг в холодного и расчетливого незнакомца.
