Словно прочитав ее мысли, кошка соскочила с подоконника, потерлась о ее ноги и жалобно мяукнула.
Дженнифер не успела ничего предпринять — мужчина в два шага преодолел разделявшее их пространство и, протянув руку, коснулся ее щеки. Их взгляды встретились, и Дженнифер мгновенно забыла о кошке, о своих опасениях, о только что принятом решении.
У него такие теплые пальцы…
— Вам плохо?
Жар его тела обволакивал, лишал Дженнифер воли и только усиливал желание прижаться к нему, почувствовать пружинящую силу перекатывающихся под бронзовой кожей мускулов, полной грудью вдохнуть пьянящий аромат.
— Я просила не подходить ближе, — пробормотала она.
— А я спросил — почему? Вы не ответили.
Дженнифер впервые заметила, какие синие у него глаза. Их можно было бы даже назвать, черными, если бы не оттенок индиго, придававший им глубину и оригинальность.
Она тщетно искала ответ, позволивший бы сохранить достоинство. Но не говорить же правду! Если он способен читать мысли, то ей лучше всего прямо сейчас вскочить на подоконник и броситься вниз головой.
Видя, что она молчит, мужчина хмыкнул и опустил руку.
— Ладно, отступим и повторим попытку. Я не знал, что Фелисити кого-то ждет. Черт возьми, не знал даже, что вы вообще знакомы.
Теперь, когда он убрал руку, Дженнифер стало немного легче.
— Мы познакомились на прошлой неделе. И я пришла не к Фелисити, а к ее брату.
Он удивленно вскинул брови.
— Вот как?
— По крайней мере, Фелисити сказала, что предупредила его о моем приходе. Я Дженнифер Кертис.
Вежливость требовала протянуть руку. Чувство самосохранения предупреждало не делать этого. Принимая во внимание тот факт, что он встретил ее отнюдь не в смокинге, Дженнифер решила, что отступление от хороших манер в данном случае вполне простительно.
— Дженнифер, — пробормотал он. — Красивое имя. Вам идет.
— Спасибо.
— А теперь скажите, почему вы считаете, что брат Фелисити ожидает вас?
Она заколебалась. Неужели Фелисити не сказала своему приятелю, что пригласила для больного брата медсестру? Или их отношения ограничиваются только сексом? В последнее Дженнифер почему-то не верилось. Разговаривая с Фелисити, она интуитивно уловила присущее молодой женщине чувство достоинства. Не решаясь вдаваться в пространные объяснения, Дженнифер решила ограничиться минимальными:
— Я буду присматривать за ее братом.
Глаза мужчины как-то странно блеснули.
— А я думал, что вы официантка.
Хотя и с опозданием, Дженнифер вдруг поняла, что совсем ничего не знает о нем.
— А странный у нас разговор. Я представилась и объяснила причину своего визита, но вы так и не назвали своего имени. А ведь я вас совсем не знаю.
— Ну, это не так. Вы уже знаете, как я выгляжу с одним полотенцем на поясе. — Он лукаво усмехнулся. — Согласитесь, мне в этом отношении до вас очень далеко.
— Я имела в виду другое.
Он покачал головой и рассмеялся.
— Извините, начнем заново.
— Мы уже пробовали. — Дженнифер сложила руки на груди — защитный жест, реакция на его обжигающий взгляд.
— Может быть, теперь что-то получится. — Он протянул руку.
Дженнифер видела усмешку в его глазах — словно он знал, как подействует на нее прикосновение, и тем не менее бросал вызов. Дженнифер давно научилась не отводить глаз. Готовая к очередной пытке, она подала мужчине руку.
— Мартин Хендерсон. Рад познакомиться с вами, Дженнифер.
Ее ладонь исчезла в сильных пальцах, и тепло мягко хлынуло по нервным окончаниям, разливаясь по всему телу Дженнифер, наполняя ее возбуждающим звоном.
Слова хоть и с опозданием, но все же дошли до ее сознания: Фелисити упоминала это имя. Дженнифер в шоке отступила.
— Мартин Хендерсон? Вы хотите сказать, что это при вас я должна быть медсестрой? Вы брат Фелисити?
Он усмехнулся и развел руками.
— Да, я брат Фелисити. Так сказать, во плоти. — Усмешка стала еще шире.
Взгляд Дженнифер опустился к небрежно повязанному на бедрах полотенцу, готовому, казалось, вот-вот сползти. Она не сомневалась: то, что скрыто под ним, не менее впечатляюще, чем все остальное.
Значит, он не приятель Фелисити. Дженнифер — сиделка мужчины своих грёз. Да, Фелисити сыграла с ней хорошую шутку. Если ему и понадобится медсестра, то лет через пятьдесят! И все же что имела в виду Фелисити, говоря, что за братом надо присматривать?
— Как я понимаю, вы и есть тот сюрприз, о котором говорила перед отъездом моя сестренка?
— Перед отъездом?
Дженнифер ошеломленно уставилась на него. Мартин упоминал об аэропорте…
— Да, она улетела в Испанию. На все лето.
— Вы, должно быть, шутите.
Он покачал головой, а Дженнифер вспомнилась еще одна его реплика.
— Вы сказали, что я сюрприз?
— Да.
— И что, черт возьми, это означает? — Она чувствовала, как в ней нарастает готовая вот-вот прорваться злость. — За кем мне ухаживать и при чем здесь сюрприз?
В свое время Дженнифер пришлось немало повозиться с братом, и работа медсестры была ей знакома. Об этом она и сказала Фелисити, как сказала и о том, что окончила курсы медицинского массажа и хотела бы найти своим навыкам достойное применение. Но теперь получается, что ее обманули, вовлекли в какую-то непонятную игру!
— Зачем ваша сестра сыграла со мной такую шутку? — вырвалось у Дженнифер.
— О, у меня есть одно предположение.
Мартин сделал выразительный жест, указав на себя, потом на нее. Дженнифер возмущенно тряхнула головой и решительно направилась к лестнице, но, ступив на первую ступеньку, обернулась и заявила:
— Позвольте сказать вам кое-что. Я не люблю, когда меня используют. Я серьезно отношусь к своей работе и не берусь за то, что не умею делать. А розыгрыши и забавы меня не интересуют.
Вот так, пусть знает, что она обо всем этом думает. Хотя сердце умоляло Дженнифер остаться.
— Зная Фелисити, я бы назвал это интригой, — сказал Мартин, приближаясь к Дженнифер.
— Жаль, что вы ее не остановили.
— Как мне доказать, что вы не правы? — Мартин поднес руку к ее горлу, и Дженнифер поняла, что он ощутил взволнованный ритм пульса.
— Не права в чем?
— Вы ведь заинтересованы в этой работе?
— В работе, но ни в чем другом.
Интересно, а не участвует ли и он в игре, затеянной его сестрой? — внезапно подумала Дженнифер. Похоже, что нет: во всяком случае, так ей показалось. Винить Мартина было не в чем, но от этого злость на него не уменьшилась.
— Тогда, полагаю, мы сможем прийти к согласию. — Он потянул вниз полотенце, висевшее на шее.
