«Разве не этого хотел ты, Страйкер Макгайр? Разве не говорил ты Пиппе, что ищешь спокойную милую женщину, от которой не приходится ждать сюрпризов, которая выполняет все твои желания и не ищет неприятностей ни на свою, ни на твою голову? Почему же теперь ты умираешь от тоски и неловкости?»
Проводив Барбару, Страйкер вернулся домой. Черт побери, сколько ж можно! Он должен ее забыть! Ведь прошло четыре года!
— Ладно, — хмуро пробормотал он наконец. — Ведь до сих пор я терпел — что ж, буду терпеть и дальше. Рано или поздно я ее забуду. Или превращусь в ворчливого старого холостяка — и проблема отпадет сама собой.
— Китти, а где коробки с детским питанием, которые мы получили вчера? — спросила Темпест, заглянув в полутемное, наскоро построенное помещение. Китти сидела в углу; положив к себе на колени смуглого малыша, она выслушивала его стетоскопом.
— Должны быть в ангаре за спальными палатками, — ответила она, не поднимая головы.
— Я там смотрела — нет.
Китти подняла голову. Хмурая морщинка обозначилась у нее между бровей.
— Ты хорошо посмотрела?
— Еще как! Я ведь проверяла весь груз. Прибыло все заказанное в твоем списке. Я сама видела, как Хосе и Луис переносили коробки в ангар… — Темпест вынула из заднего кармана платок и утерла пот со лба. Сейчас она была в шортах цвета хаки, тяжелых армейских ботинках и простой рубашке. Рыжие волосы стянуты в «конский хвост», на лице — никакой косметики. В таком наряде Темпест выглядела сильной, диковатой, даже опасной… и, как всегда, неотразимо привлекательной.
— Но кто в лагере мог украсть детское питание?
— Никто не мог. Я здесь всего неделю, однако успела убедиться, что все эти люди любят тебя и благодарны за твою помощь.
Темпест присела на опрокинутую коробку и сделала малышу «козу». Ребенок захихикал, и Темпест рассмеялась в ответ.
Китти улыбнулась, наблюдая за подругой. Темпест заражала всех вокруг своей неукротимой энергией: одного ее появления оказалось достаточно, чтобы Китти забыла об усталости.
— Без этих консервов детям не выжить, — заметила она, поднимаясь на ноги.
Темпест тоже встала и взяла у нее малыша. Ребенок доверчиво прижался к ней. Темпест подкинула его в воздух и поймала, чем вызвала новый взрыв веселья.
— Ты стоишь целой дюжины добровольцев! — заметила Китти, выходя из хижины вместе с подругой. — Ты и сфинкса заставишь рассмеяться!
— Да, я прирожденный клоун.
— Нет, — негромко ответила Китти. — Ты — это ты.
Заметив Луиса, Китти жестом подозвала его к себе и начала расспрашивать по-испански о пропавших консервах. В темных глазах Луиса читалась тревога; он пожал плечами, и жест этот был красноречивее всяких слов.
— Черт возьми! Что же теперь делать? У нас в лагере четырнадцать младенцев!
— А грудное молоко?
— Его хватит максимум на двоих малышей.
— А козье?
— Коз давно съели. Разве ты не помнишь? Гуманитарная помощь опаздывала почти на месяц, а беженцы все прибывали, и у нас не оставалось другого выхода.
— Вам пришлось пустить стадо под нож, чтобы избежать голодной смерти.
— А теперь мы за это расплачиваемся. Для взрослых еды полно, а для детей… — Китти устало вздохнула.
— А что, — начала Темпест, — если спуститься вниз по реке, в деревню, и попробовать купить там несколько коз? Может быть, нам удастся даже достать детское питание? Если его украли для продажи на черном рынке, мы сможем перехватить воров по пути.
— Ты что?! И думать об этом не смей! В окрестностях полно солдат и мародеров, которым наплевать на наше американское гражданство. — Китти устало провела рукой по коротко стриженным белокурым волосам. — Зачем я вообще разрешила тебе остаться? Ведь если с тобой что-то случится, твой отец мне шею свернет!
Темпест поморщилась, но не стала спорить. Это правда: если с ее головы упадет хоть один волосок, папа начнет рубить головы, не разбирая ни правых, ни виноватых.
— Тебе нужен был помощник. Вот я и осталась.
— И совершенно напрасно! Господи, я глазам своим не поверила, когда увидела, как ты выходишь из этого дряхлого самолетика.
Темпест махнула рукой:
— Я жалею только об одном: что не знала, как плохи у вас дела с продовольствием. Я бы что-нибудь привезла с собой.
Китти положила руку Темпест на плечо, ощутив под пальцами крепкие мускулы:
— Тебе не в чем себя винить. Если мы еще не умерли с голоду, то только благодаря тебе. Не знаю, сколько ты заплатила тому пилоту, но, слава богу, теперь мы обеспечены на много недель вперед. Еда, теплая одежда, одеяла, лекарства… — она вдруг помрачнела… — и детское питание.
Темпест пожала плечами, смущенная похвалами Китти:
— Подумаешь! Любой, у кого есть деньги, на моем месте сделал бы то же. Почему я не проследила за этим чертовым детским питанием? Вот будь здесь Страйкер…
— Мы сделаем все, что можем. Может быть, в ящиках с едой найдется пастеризованное молоко?
Женщины вошли в ангар и мрачно уставились на гору ящиков и картонных коробок.
— Я поищу. А ты иди осматривай ребятишек дальше.
Китти кивнула:
— Послушай, я так тебя и не поблагодарила…
— И не стоит. — Темпест храбро шагнула к ближайшей коробке. — Если Луис не занят, пришли его, пожалуйста, сюда. Вдвоем у нас дело пойдет быстрее.
Глядя ей вслед, Китти уже не в первый раз задумалась о том, что за непредсказуемый человек ее подруга. С первого взгляда Темпест казалась вся как на ладони, но внимательный наблюдатель вскоре понимал, что перед ним — сложная, мятущаяся личность. Взять хотя бы ее отношения со Страйкером… Этот человек был для нее то спасителем, то громом небесным, а чаще всего тем и другим сразу. Темпест им восхищалась и в то же время терпеть не могла. Китти подозревала, что когда-то у Темпест был с ним роман. Однажды она задала подруге прямой вопрос: Темпест не ответила, но в глазах у нее промелькнул мгновенный отблеск давней боли. Так Китти убедилась, что в прошлом Темпест со Страйкером связаны какие-то неприятные воспоминания. Китти не раз хотелось поймать этого Страйкера где-нибудь в темном уголке и спросить начистоту, чем он обидел ее лучшую подругу. Но это было невозможно. Во-первых, Китти никогда не встречалась со Страйкером, во-вторых, Темпест оторвала бы ей голову за такое вмешательство в свои дела.
Китти со вздохом обвела взглядом лагерь беженцев — клочок земли, с трудом отвоеванный у непроходимых джунглей. Нашла время беспокоиться о любовных делах Темпест! Побеспокоилась бы лучше о собственной жизни! Подумать только, еще неделю назад она могла бы улететь домой… Но тогда казалось, что никакой опасности нет. В этой части света всегда было неспокойно, и Китти полагала, что очередная вспышка гражданской войны потухнет так же быстро, как разгорелась. Увы, Китти ошиблась. Лагерь был отрезан от мира, но до них доходили слухи — одни страшнее других. А они здесь — без оружия, без всякой защиты, без транспорта… Попросту говоря, они оказались в ловушке.
