Недалеко от Военной академии Стефен лежал в снегу с винтовкой. Отряд ждал появления врага. Была почти полночь. До них уже дошли горькие вести о том, что немцы вошли в Осло. С того момента, когда полковнику Руджу доложили, что вражеские силы на пути, чтобы принудительно вернуть короля в Осло, все были поставлены под ружье.
Прячась в ветках деревьев и в снегу, перемешанном с грязью, Стефен и его товарищи ждали, напряженно и молча.
У них, кроме винтовок, не было ни гранат, ни взрывчатки. Все, чем их могли обеспечить, это единственный пулемет, который находился под контролем офицера.
Стефен всматривался вдаль, его дыхание стыло в морозном воздухе, и каждая клеточка тела была напряжена.
— Приготовиться! — раздалась команда.
В лунном свете открытые грузовики выглядели на первый взгляд безобидно. Затем начали вырисовываться силуэты пассажиров в кузовах. В свете луны были отчетливо видны их шлемы и поднятые винтовки.
Они и не пытались скрываться, так как не ожидали получить отпор. Но тем увереннее чувствовали себя те, кто поджидал врага. Выстроенные заранее баррикады заставляли немецкие грузовики резко подскакивать и начинать объезд по снежному полю в сторону зданий академии. Их темные очертания на белом фоне стали превосходными мишенями. Стефен взвел курок, раздалась команда:
— Огонь!
Мощная стрельба потрясла воздух. К грохоту орудий добавились крики и стоны раненых. Враг не видел никаких препятствий, но люди Руджа имели преимущество, так как заняли удобную позицию и разработали тактику. В темноте ночи сверкали вспышки.
Немецкий командир был в отчаянии. Он видел, как падали его солдаты, а потом пуля настигла и его, и он упал лицом в снег. Гибель командира деморализовала войско, и грузовики дали задний ход.
Стефен медленно поднялся и отряхнул снег. Он стоял, глядя по сторонам, и не чувствовал триумфа. Так должно было быть и так будет, пока последний фашист не уберется с норвежской земли.
С рассветом в Осло пришла паника. В утренних сводках новостей сообщалось об угрозе воздушных рейдов со стороны британцев с последующей попыткой приземлиться, и горожане немедленно стали эвакуироваться. Из окна своей спальни Джоана видела, что по дороге, ведущей из города, движется поток машин и людей. Она тоже была готова покинуть город на машине Стефена, отъехать от города на безопасное расстояние и ждать, что будет дальше.
Чувствуя ответственность за имущество Алстинов, она быстро собрала все некрупные предметы антиквариата, включая редкий фарфор и серебро, и спрятала в подполе. Подумав, что еще может быть особенно ценным, она выбрала около дюжины картин и тоже отнесла их в подпол.
Затем Джоана поднялась в свою комнату, быстро упаковала чемодан с необходимыми вещами. В гардеробе еще оставалось несколько вечерних платьев, и ей очень хотелось сохранить их. Она взяла большую коробку в красно-белую полоску, уложила в нее свои платья, кое-что из нижнего белья и то, что попало под руку в спешке. Накрыв коробку крышкой, она отнесла ее вниз и посмотрела по сторонам в поисках подходящего места, где можно ее оставить. Ее взгляд остановился на массивном буфете, куда она и поставила коробку.
Вытерев пыльные руки, она поднялась в холл, и как раз в этот момент раздался громкий звонок в дверь. На пороге стояла Соня.
— Давай, Джоана! Я решила взять такси. Мы поедем за город к моей свекрови. Скорее, нельзя терять ни минуты.
— У меня есть машина. Ты можешь поехать со мной.
— Еще лучше! — Соня отпустила таксиста, который тут же нашел пассажиров из соседнего дома.
Джоана заперла дверь, взяла чемодан и пошла в гараж. Машина Стефена была совсем новой, купленной три месяца назад.
— Кто бы мог подумать, что мы станем беженцами в своей собственной стране? — вздохнула Джоана, выезжая из гаража. — Будем надеяться, что британцы выгонят немцев из Осло уже сегодня.
Дорога была забита всевозможным транспортом. И снова грузовики с немцами проезжали мимо. Солдаты без интереса наблюдали за потоком беженцев. Такое им часто приходилось видеть в других странах.
Свекровь Сони жила одна достаточно далеко от Осло. Соня позвонила ей и предупредила, что приезжает с подругой. Фру Холм, маленькая седовласая женщина с добрым лицом, встретила их приветливо.
— Слава богу, доехали благополучно, я так беспокоилась. Мне все кажется, что это ночной кошмар, и я вот-вот проснусь.
Ее дом был очень уютным. На стенах висело множество фотографий, начиная от прабабушек и прадедушек, и заканчивая маленькими детьми. Трое ее сыновей ходили в море. Джоана видела, насколько хорошие отношения между Соней и ее свекровью.
В тот вечер в новостях сообщили, что ожидаемого налета на Осло британских летчиков не последовало, и, вероятно, не предвидится.
— Так это просто германская пропаганда? — воскликнула фру Холм. — Мне кажется, это уловка со стороны немцев, чтобы мы приняли их «защиту» от Британии. Неужели они не знают, что наша последняя королева Мод была англичанкой, а сам король родился в Англии? Никому не нужно защищаться от своих друзей.
Соня покрутила ручку радио в надежде найти какую-нибудь станцию, не контролируемую немцами, случайно поймала местную радиостанцию и услышала голос короля:
— Мой народ…
Его сообщение было кратким и ясным. Он сказал решительное и окончательное «Нет!» в ответ на требования немцев капитулировать. Борьба будет продолжаться до тех пор, пока Норвегия снова не станет свободной.
Всю ночь издалека доносился гул немецких бомбардировщиков. Утром передали, что Элверум бомбили. Причина была очевидна — там находился король. Местная радиостанция сообщила, что он с семьей, а также министры правительства заблаговременно покинули город.
Джоана и Соня собирались вернуться в Осло, хотя фру Холм предлагала им остаться.
— Нам надо ехать, — сказала Соня, — нельзя надолго оставлять работу. Я скоро навещу вас.
И снова дорога была забита машинами, возвращавшимися в город, хотя их было намного меньше, чем в предыдущий день. Похоже, многие семьи решили еще побыть за городом на всякий случай. На подъезде к городу их остановил немецкий патруль. Капрал наставил винтовку, а двое других обошли машину. Джоана опустила стекло. Капрал наклонился и посмотрел на нее.
— Это ваша машина, фройлен? — он говорил по-немецки грубо и громко.
Она ответила на его языке:
— Нет, я взяла ее на время у своего друга.
Ей показалось, что его тон сделался менее агрессивным.
— Это не имеет значения. Я забираю у вас машину от имени Третьего рейха. Съезжайте с дороги на обочину, солдат заберет у вас ключи.
