Мужчина выпрямился.
— Выйдите, пожалуйста, из машины.
Ну, что теперь? Лулу открыла дверцу и выбралась наружу, борясь с искушением вытащить из салона свою шубу. Стоял страшный холод, но ее широкая шуба до пят скрыла бы ее прелестное платье, и хотя Лулу обычно не опускалась до того, чтобы во избежание штрафа очаровывать фараонов, в данный момент она забыла про свою гордость.
Полицейский поманил ее пальцем.
— Следуйте за мной.
Только не это! Он что, собрался арестовать ее? За превышение скорости? Неужели у нее штрафов больше, чем она полагала?
Когда они приблизились к патрульной машине, из нее вышел еще один полицейский. Лулу представляла, в какой трепет приводят или по крайней мере какое впечатление производят на большинство людей форменная одежда, пистолеты и превосходные фигуры полицейских. Большинство ее подруг — да даже Руди и Жан-Пьер, черт побери! — при виде внушительных стражей порядка впадали в ступор. Копы, солдаты, тайные агенты. Мужчины, обученные рукопашному бою и умеющие обращаться с оружием. Мужчины, которые побеждают.
По мнению Лулу, Голливуд излишне романтизировал насилие. Мир стал бы гораздо лучше, если бы люди свои проблемы решали за столом переговоров, а не на поле боя. Возможности дипломатов, не используются в полной мере. Лулу, оставаясь равнодушной к мужественной внешности патрульных, улыбнулась им.
Полицейский номер два уперся руками в бока.
— Ну что там у нас?
— Принцесса, — отозвался его напарник. — Принцесса… — Голубые глаза вопросительно посмотрели на Лулу.
— Очарование, — подсказала она и взбила свою юбку из кринолина, чтобы сдержаться и не начать тереть свои покрывшиеся гусиной кожей руки. — Но вы можете называть меня просто Лулу.
Оба патрульных заулыбались.
— Лулу — жонглерша, — сказали голубые глаза.
— Правда? — удивился номер два. — Можете пожонглировать перед нами?
«А вы простите штраф?»
— Могу, — ответила Лулу, — но у меня нет с собой никакого инвентаря. — Свои булавы и шарики она держала в шкафчике в «Карневале», а кольца остались дома. — Погодите, — сказала она, когда голубые глаза начали хмуриться. — Но я постараюсь проявить изобретательность. — Изобретательность было ее второе имя. Лулу взглянула на портупеи полицейских. Вряд ли они согласились бы отдать ей свои пистолеты или дубинки, и она предложила альтернативный вариант. — У вас не найдется трех фонарей?
— Только один.
Но Лулу это не обескуражило.
— Но в нем ведь есть батарейки, не так ли?
Патрульные рассмеялись, и минуту спустя Лулу уже вовсю жонглировала, стоя на обочине парковой автострады Штата садов, добродушно поддразнивая своих зрителей.
— Вы только посмотрите, мальчики! Это высокая энергия, она держит под напряжением. От этого может вспыхнуть огонь! — От жонглирования батарейками в наряде принцессы и с диадемой на голове вид у Лулу, кажется, был дурацкий, но она именно из этого стремилась извлечь максимум выгоды и под занавес выступления особенно высоко подбросила батарейку. И все это для того, чтобы избежать штрафа. Сделав ставку на свое мастерство, а не на женские уловки, она оказалась права. По женским уловкам Софи специалист.
Когда все было сказано и сделано, патрульные отпустили Лулу с миром, ограничившись предупреждением.
Все-таки сегодня ей везет.
Лулу протиснулась за руль своего «жука», помахала полицейским на прощание, включила обогреватель и до самого дома ехала со скоростью шестьдесят пять миль в час (даже когда ограничение скорости падало до сорока пяти). Память у Лулу была короткая, и вскоре она, позабыв о всяких там сиренах и предупреждениях, стала размышлять о фейерверках и взрывах чувств, о поджидающих человека соблазнах. Она вспомнила о Мерфи — и ее машина понеслась так же быстро, как ее сердце.
Завернув за угол, Мерфи увидел, как его ветреная подопечная, со свистом влетев на подъездную дорожку, опрокинула мусорный бак. Мерфи припарковал свой «ягуар» у тротуара возле соседнего дома. Проследить за Лулу, отправившейся на праздник, не составило труда. А вот обратный путь оказался сложнее. Когда ее остановили за превышение скорости, Мерфи пришлось проехать мимо. К счастью, впереди, совсем неподалеку, имелась стоянка для отдыха, откуда он стал наблюдать за происходящим в мощный бинокль. Он до сих пор никак не мог поверить тому, что увидел своими глазами. В бальном платье и на каблуках Лулу жонглировала тремя батарейками от фонаря, как видно, полностью очаровав двух из самых лучших представителей Нью-Джерси. Ну и дела!
Итак, принцесса лихачила на машине, имела золотые руки и, без сомнения, обладала многочисленными талантами.
Она и впрямь умела найти подход к детям. Мерфи издали наблюдал за тем, как собравшаяся вокруг Лучаны на лужайке перед домом ребятня с восторгом во все глаза смотрела на нее, и его сердце при виде этой картины болезненно сжималось.
Он мысленно перенесся в прошлое, в те времена, когда сам испытывал по отношению к себе похожее проявление любви от голодающих детей Сомали. Операция «Возвращение надежды» была самым лучшим и вместе с тем самым тяжелым эпизодом его военной карьеры. Порой даже самые добрые намерения оборачивались дурной стороной.
Принцесса же знала, что делала. Непонятно каким образом, но ей удалось завоевать сердца двадцати с лишним малышей. Даже мальчиков. Впечатляет.
Очевидно, она какая-то артистка, из тех, что проводят детские праздники. Выступает в роли персонажа из детских сказок типа динозаврика Барни или лосенка Элмо, только еще милее. Мерфи слышал, как рыжеволосая девочка называла ее принцесса Очарование.
Наверное, подумал он, днем, встречая его, она была «в образе». Из общения с артистами он знал, что некоторые из них входят в роль, как только надевают костюм. Так, например, было с той голливудской звездой, охранять которую ему, видите ли, выпала честь во время съемок одного фильма, который четыре года назад порядком наделал шуму. Похоже, и с Лучаной то же самое. Кипучая энергия, словно пенящееся шампанское, так и била из нее ключом. На мысль о пузырящемся шампанском наводили и ее диадема из пузырчатого стекла, и ее пышное платье из пенных кружев. А ее уменьшительное имя говорило: она женщина что надо, таких поискать[3].
Она стремительно вылетела из своей маленькой машинки, вновь напомнив Мерфи струю выпущенного из бутылки игристого вина (вся — буйство розового и пурпура), с сумкой в виде пуделя на плече. Мерфи попытался представить ее в обычной одежде: так ему почему-то было проще выполнять свою задачу. Хорошо, если бы она курила, пила и ругалась, как исполнители хип-хопа. Вот с такой можно было бы работать. Но женщина-фонтан — это задачка не из легких. Мерфи и представить себе не мог, чтобы женщина все двадцать четыре часа в сутки сохраняла такую бодрость и активность.
