«Наверное, это вино у них, как мы выражаемся, наложилось на вчерашние дрожжи» – подумал я, пропуская свою очередь, на что, впрочем, никто внимания не обратил. К тому времени, когда мы опустошили вторую банку, даже Андрюша – ватерполист, был близок к «ауту», не говоря уже об остальных.
Незаметно наступил вечер, сумерки опустились на окрестности, однако свет мощных фонарей, падающий на танцплощадку с прожекторной вышки, расположенной неподалеку, достаточно хорошо освещал место нашего базирования. Мы спели хором несколько песен под гитару; затем Лариса, подсев ко мне, стала расспрашивать о молдавских ансамблях и о солистах, так как Яна, видимо, уже успела шепнуть ребятам, что я из Молдавии. При этом, кстати сказать, мои собеседники проявили такие солидные познания о музыкальных новинках, в том числе молдавских, легко перечисляя названия групп, а также имена и фамилии музыкантов, что мне оставалось только помалкивать или поддакивать, слушая их, – сам я, к своему стыду, знал гораздо меньше.
Елена, вступив в наш разговор, легко подхватила тему и рассказала несколько пикантных историй из жизни молдавских музыкантов из известных всей стране ВИА, а когда я спросил ее, откуда она так хорошо знает предмет, девушка рассказала, что интересовалась этим, когда два года тому назад со своими сокурсниками по институту была со стройотрядом на практике в МССР.
– А в каком городе вы тогда работали? – спросил я.
– Жили мы в глухом селе, а работали то ли в Кабуле, то ли в Кагуле, на местном консервном заводе, теперь название этого города точно уже и не припомню, – засмеялась она, назвав, таким образом, мой родной город.
– Ага, есть такой, – подтвердил я, улыбнувшись, но не стал уточнять, лишь добавил, что он расположен на самом юге, на границе с Румынией.
– Вот-вот, – радостно подтвердила она, – мы жили в палаточном городке почти у самой границы.
Мы вместе покивали, вспоминая каждый о своем, и меня вдруг захватил какой-то непонятный азарт: мне почему-то захотелось познакомиться сегодня поближе именно с этой дамочкой – Леночкой.
Вскоре нас с Яной отправили за вином и во второй раз, хотя, по моему мнению, все уже были нагружены сверх меры. Дорогой мне даже пришлось девушку поддерживать, так как ноги ее заплетались, выписывая замысловатые кренделя, при этом Яночка неестественно смеялась, словно кудахтала.
Знакомые уже нам проводники поблагодарили за сухое вино, которое им доставил Николай, наполнили нам банку, принесенную с собой, а взамен второй – пустой, дали-таки полиэтиленовую крышку.
Вернувшись на танцплощадку, мы обнаружили оставленных нами ребят уже в полуобморочном состоянии, всех, за исключением Игоря, который ушел домой, чему я даже обрадовался: теперь нас было три на три, то есть, при подобном раскладе я мог надеяться, что одна из девушек как бы предназначалась в этот вечер мне.
Когда наша шестерка с большими усилиями собралась в кружок, Лариса во всеуслышание объявила, что мы отправляемся к ней домой. После этого мы выбрались на шоссе и, разбившись попарно, чтобы дорогой поддерживать друг друга, потопали в сторону жилого массива, который светился огнями километрах в двух-трех впереди нас.
– Сколько же нам понадобится времени, чтобы добраться до твоего дома? – спросил я Ларису.
– С полчаса, я уже ходила отсюда несколько раз, – ответила она, а когда я с сомнением покачал головой, добавила неуверенно: – А может и час.
Я с сомнением оглядел нашу «команду». Лариса, ухватив под руку, вела за собой уже совсем никакого Славика; циклоп Андрей при ходьбе опирался на хрупкую Леночку (?!) – из-за чего их дуэт во время ходьбы напоминал эдакий гигантский циркуль; Яночка обеими руками вцепилась в мой локоть и практически висела на нем. В таком состоянии и таким темпом нам никогда не добраться до цели, решил я: или сил не хватит, или еще, чего доброго, милиция по дороге перехватит.
Я крикнул, чтобы все остановились и собрались в кучку, так как мы уже умудрились растянуться шагов на двадцать, а сам стал взмахами руки останавливать проезжающие машины.
– Ты что, Савва? – сказала Лариса, поравнявшись со мной. – Пустяшное это дело. Отсюда до моего дома попросят трояк, а у нас на всех и рубля не наберется.
Я терпеливо махал рукой, но водители, словно сговорившись, объезжали нас стороной – видимо, наша компания не внушала им доверия. Наконец одна машина – «волга» с шашечками на дверцах остановилась, и водитель в форменной фуражке высунулся из окна:
– Ну!..
– Нам на улицу Мо…ую, – сказала Лариса, называя свой адрес.
– Три рубля, – сказал водитель. – Но я могу взять только четверых, придется, если вам это подходит, делать два рейса.
– Шеф, возьми шесть рублей, – вмешался я в его расчеты, – и всех отвезешь одним разом (большая часть нашей с Николаем выручки находилась в данный момент у меня в кармане).
– Хорошо, садитесь, только поаккуратней! – подумав несколько секунд, согласился таксист, после чего мы погрузились в машину. За 10 минут добравшись до места, мы вошли в подъезд дома, где жила Лариса, и тем же манером попытались штурмовать лифт (ехать нам надо было на последний, то ли девятый, то ли десятый этаж). Но с лифтом договориться не удалось, он с лишним грузом не шел, поэтому на этот раз пришлось добираться двумя партиями.
Квартира, в которую мы вошли, оказалась небольшой, 2– Комнатной, стандартной планировки, но это была, поверьте мне, сказочная квартира! Родители Ларисы в настоящий момент работали в какой-то из африканских стран, а их единственная дочь – двадцатилетняя студентка вуза, жила в квартире одна. На стенах обеих комнат и коридора теснились картины, в основном, почему-то, с морскими и лесными пейзажами, а все свободное пространство между ними было заполнено африканскими масками из дерева, кожи, перьев, глины и даже камня. На полу, куда не ступи, стояли разных форм и размеров вазы – от стеклянных до глиняных и металлических, от миниатюрных – всего в несколько сантиметров высотой – до полутораметровых, а какая здесь была радиоаппаратура – фантастика! Просто обалдеть! Ни в одной чековой или валютной «Березке» такой, уж поверьте мне, было не сыскать. Видимо, родители Ларисы везли ее из самой Африки, или еще откуда-нибудь.
Лариса включила огромный музыкальный центр «Пионер», заиграла медленная музыка – божественный «Квин», и прозвучало предложение танцевать. Согласитесь, что это предложение было смешным, ведь практически никто из нашей компании, за исключением меня, не держался на ногах. Славик, взявшийся наливать портвейн из банки в хрустальные бокалы, которые он достал из комода, не справился с этим ответственным делом и повалил бокалы на стол, уронив один из них на пол и разбив его вдребезги. Даже я, более других заинтересованный, чтобы народ был попьянее, понял, что наступил предел.
