Когда официантка проводила нас до свободного столика у окна и предложила меню, я аккуратно забрал у своей спутницы меню и пояснил официантке свои действия:
- Видите ли, моя девушка немая, поэтому она позволяет заказывать ужин за нее.
Официантка смерила Алену скучающим взглядом и мило улыбнулась мне, а я, в свою очередь, наблюдал как в глазах девушки напротив меня разгорается ядовитый огонь ненависти, ноздри так яростно раздувались, что я готовился вот-вот увидеть, как из них появится пламя, маленький рот был плотно сжат, образуя тонкую полосу, но я чувствовал, что она хочет его открыть и высказать всё что думает о моем наглом поведении. Поэтому приподняв бровь ждал. К моему неудовольствию, Алена закрыла глаза и откинулась на спинку стула, через минуту её грудь уже не вздымалась так часто, она, в отличии от меня, умела быстро приходить в себя и когда вновь открыла глаза на меня даже не посмотрела, сразу переведя взгляд в окно.
Официантка в недоумении наблюдала эту сцену, но я о ней успел забыть, пока смотрел на девушку.
- Большой стейк средней прожарки, салат Вальдорф, кофе латте и чизкейк. Моей любимой тоже самое, - заказал я, и не отрывая взгляда от Алены, возвратил меню официантке.
Но на этот раз она не повелась на мою провокацию, продолжая безмятежно смотреть в окно, будто ничего интереснее рядом нет, пока через пятнадцать минут не принесли еду. Она не оставила на тарелке ни крошки, и я удивлялся, куда в нее все это поместилось. Надо будет в следующий раз заказывать больше еды.
Уже подъезжая в город, позвонил мой старый товарищ, пару раз я сбросил, но гудение телефона не прекращалось. Тот момент, когда проще ответить.
- Клим, ты куда пропал, совсем одичал в этой глуши? - забасил в трубке Макс, а я поморщился.
- Никуда, дела были, - коротко пояснил я, утаив, что жил последнее время в Москве.
- А как там твоя спортсменка, уже писает кипятком от тебя?
- Рот с мылом вымой, прежде чем говорить о ней, - рявкнул я в трубку, раньше, чем сообразил, что и кому говорю: он был моим лучшим другом, и мы никогда раньше не ссорились из-за баб, хотя в целом, из-за тех женщин, что были в наших жизнях и ссориться повода не было.
- Ого-го, да я смотрю тебя пробрало. Неужто она оказалась настолько хороша?
Я так сильно сжал кожу руля, что костяшки пальцев побелели, а очень хотелось ими заехать по роже Макса. Раньше со мной такого небывало, но я действительно считал, что такой мудило как Макс рядом с Аленой даже рядом стоять не имеет права, впрочем, как и я.
- Заткнулся бы ты, пока я не добрался до тебя и не сделал это сам.
Макс таки внял моим словам и перешел к делу по поводу которого звонил.
Глава 5
Алена
Клим бережно положил мои ноги на переднюю панель автомобиля, затем, пересев на место водителя наклонился ко мне так, что я едва не касалась губами его уха и невольно затаила дыхание, пока он застегивал на мне ремень безопасности. Мне начинало казаться, что он намеренно так себя ведет со мной. Его явно бесило мое молчание, а меня устраивало его недовольство. Почти всю дорогу я старалась не смотреть в его сторону, за исключением тех редких моментов, когда музыка из динамиков раздавалась настолько гадкая, что слушать её было невозможно. В какой-то момент я неловко потянулась к магнитоле, чтобы переключить на другой трек, но в это же время к кнопке потянулся и Клим, когда наши пальцы соприкоснулись, я отдернула руку словно обжегшись и больше старалась так не делать.
Больше всего в Климе меня бесило то, что он прекрасно знал какое производит впечатление на девушек эта его кривая улыбка и лукавый взгляд зеленых глаз. Окружающие нас особи женского пола прямо стекали лужицей в собственные трусики, которые готовы были засунуть к нему в карман брюк, предварительно написав на них свой номер телефона.
Меня же, пока мы были вместе, девицы и не замечали. Ну да, я знаю, что выгляжу как ребенок в свои семнадцать лет. И когда Клим в этом придорожном кафе назвал меня своей девушкой, я от шока едва не проглотила язык. В его смеющихся глазах, я разглядела ожидание, он хотел увидеть мою реакцию. А я никогда не относилась к тем девочкам, которые если их потянуть за косу обернутся и ударят учебником соседа. С первого класса считала это ниже своего достоинства и просто не обращала внимания. Хотя, кажется, с Климом эта установка дала сбой. Честное слово, мне хотелось воткнуть в него нож для стейка и кажется, я даже сжимала его в ладонях, когда Клим назвал меня любимой. Я ненавидела подобные игры. А он знал в них толк. Я же была слишком простой и прямой, никогда не понимала ни флирта, ни заигрываний. Лучший способ общения со мной был говорить прямо и открыто.
Моя жизнь была замкнута на спорте, я слишком много времени проводила на тренировках и плохо понимала, как нужно общаться с парнями не по делу, а таких как Клим и вовсе никогда не встречала. Искоса наблюдала в отражении окна за поведением официантки, которая заигрывала с ним, абсолютно игнорируя тот факт, что, по её сведениям, я девушка этого парня. Её попытки, я расценила как неудовлетворительные, а навыки флирта ниже среднего, потому что Клим не обращал на неё никакого внимания.
Я всё ждала, когда он сделает нечто, что окончательно отравит мысли о нем, так не кстати мелькавшие в моей голове. Может быть будет елозить вилкой по тарелке, чавкать или просто громко жевать и прихлебывать кофе, чего я терпеть не могла. Сколько раз весь флёр романтизма пропадал, когда я видела, как ранее казавшийся симпатичным парень ест так словно носорог пьет из лужи. В такие моменты у меня пропадал аппетит и к еде, и к молодому человеку. И вот объясни ему потом, что я не согласилась сходить на свидание, потому что имела неосторожность наблюдать как он ест!
К моему сожалению, манеры Клима за столом были идеальными, и к собственному ужасу я несколько раз ловила себя на том, что пристально слежу за тем, как его длинные загорелые пальцы сжимают столовые приборы, разрезают еду и отправляют в рот. Когда наши взгляды пересеклись, я, залившись краской опустила глаза, ругая себя за допущенную оплошность.
В город мы въехали уже в ночи, а я умудрилась заснуть, вымотанная долгой дорогой. Лишь краем сознания поняла, что меня вытаскивают из машины и куда-то несут.
Чувствую знакомый запах бабушки, но не в силах расцепить глаза, она наклоняется и нежно целует меня, что-то нечленораздельное бурчу под нос и снова засыпая чувствую как кто-то коснулся моей щеки.
Просыпаться утром в своей комнате, в которой я так редко находилась, было трудно и неприятно. Я привыкла жить в движении и сейчас, не являясь хозяйкой собственному телу, ужасно мучилась, оттого была крайне подавлена. Хотелось взвалить вновь на себя тучу дел, и бежать-бежать-бежать не останавливаясь, пока ноги не откажут от усталости. Вновь смотрю на потолок, потому что не могу видеть свои медали и грамоты, фотографии на пьедестале. Не могу тут находиться, стаскиваю себя с постели, нахожу костыли и медленно прохожу по дому. Наше с бабушкой жилище представляет собой небольшое одноэтажное здание, со своеобразным запахом, который не принадлежал нашим вещам. Снимала бабушка этот дом, чтобы находиться поближе к моей тренировочной базе, своего жилья мы не имели, и я мечтала, что когда-нибудь смогу подарить его бабушке в благодарность за все, что она делала для меня всю мою жизнь после смерти мамы.
Нет, это был не загородный дом в элитном поселке, а требующий ремонта маленький убогий домик на три спальных комнаты, одну из которых когда-то занимала моя старшая сестра, уехавшая жить в США, после того как ездила туда на обучение и познакомилась с парнем. Две остальные комнаты занимали я и бабушка. Любимым моим местом в доме была просторная светлая кухня, где я любила разложить учебники и готовиться к урокам или университету, пока бабушка за приготовлением ужина рассказывала, как прошел день.
