***
Виктор вовремя вцепился в меня крепкой хваткой, не позволяя реализовать непреодолимое желание бухнуться на траву рядом с покойной, и это помогло мне не потерять сознание.
Оказалось, смех исходил из беседки, скрытой от глаз густыми зарослями сирени. Там, практически в нескольких метрах от убитой, вовсю резвилась хмельная парочка.
Направляясь к нам, полуобнажённые ребятки продолжали безмятежно хихикать и тискать друг друга, но, увидев распростёртое на земле тело, вмиг протрезвели, растерялись и притихли. Прижались друг к другу и молча стояли, уцепившись за дерево и ошарашенно таращась на труп.
Вот тут-то и пригодились навыки и связи Виктора Андреевича. Он выхватил телефон и попросил своего гостеприимного товарища сообщить о случившемся в полицию, а самого Сергея — подойти к нам. Затем уточнил, смогу ли я дойти одна до дома, и отправил будить новобрачных и собирать всех, способных устоять на ногах. Сам же, вместе с оторопевшей парой остался рядом с убитой дожидаться приезда коллег.
Хорошо не наоборот. Перспектива в одиночестве тащиться по тёмному парку, где за каждым кустом мерещились мёртвые тела и убийцы, меня тоже, отнюдь, не окрылила, но остаться возле трупа в обществе незнамо кого, было бы ещё хуже. Как это часто случается на свадьбах, с большей частью гостей я была незнакома, и этих граждан тоже сегодня увидела впервые. А почему Виктор не отрядил их вместе со мной — осталось лишь гадать. Возможно, просто не хотел упускать их из виду, коль находились они буквально в двух шагах от места преступления.
Я понуро брела к дому, вздрагивая от каждого шороха и ругая себя на чём свет. Получалось, всё-таки испортила друзьям памятный день, не вовремя обнаружив человека с простреленным черепом. Нет чтобы утром на поиски пуститься… всё равно несчастной уже ничем не помочь… С другой стороны, убийство — дело серьёзное, и расследование лучше начать как можно скорее.
— Рит, ты что, шутишь? — обалдел Сашка, когда я наконец достучалась к новобрачным и известила его о происшествии.
— Конечно, родной! Мне же в предрассветный час заняться-то больше нечем, кроме как устраивать милые безобидные розыгрыши! — с негодованием ответила я. Хорошенького же он обо мне мнения! — Давайте, Саш, спускайтесь, сейчас опера понаедут. Мне жаль, что так получилось… — всё же выразила я сочувствие «счастливому» молодожёну и занялась сбором остальных.
Особо я в этом не преуспела и к приезду «родной милиции» сравнительно вменяемых гостей отыскала всего человек двадцать — двадцать пять.
Удручённые собратья по несчастью столпились в том самом помещении, где проходило застолье, и по лицам легко читалось, что в свете последних событий не худо бы ещё «принять на грудь». Но к этому часу столы были уже полностью очищены от бутылок наёмным персоналом, а попросить выпивки никто не решился.
Все потрясённо молчали. Не каждый день на твоих глазах радостное событие превращается в чёрт знает что…
На Сашку с Галкой было больно смотреть. Вот уж счастливчики так счастливчики! А на Галкиной маме так и вовсе лица не было. Даже Сашкин отец попритих, и только недовольно цыкал, бурно вздыхал и курил сигарету за сигаретой.
Сигареты были крепкие, и едкий дым расползался по залу, ударяя в ноздри даже таким, как я, курящим. Лика с Андреем недовольно морщились, но, как и остальные, мужественно терпели, понимая, что со стрессом каждый справляется как умеет.
— Рит, Саня сказал, это ты труп обнаружила? — склонившись ко мне, негромко осведомился Олег — мой давний школьный друг. Роль эту он с успехом совмещал с профессией адвоката, а потому интерес его был отнюдь не праздным.
Я кивнула.
— Надеюсь, не одна? — уточнил он.
Я сжала ладонь приятеля и тихо ответила:
— Если б одна, уже рядом бы лежала. Расслабься, Олег, я была в обществе следователя. — И тут вспомнила детальку, от которой мне стало сильно нехорошо.
Я повернулась к Олежке и растерянно уставилась на него.
— Что? — заволновался он, правильно истолковав мой взгляд.
— Я брала в руки пистолет… — одними губами прошептала я.
— Чёрт, — выругался Олег. — Ты с трупом знакома?
— Нет, — замотала я головой.
— Хорошо. Будем надеяться, что вас ничто не связывает.
— А что нас может связывать, если я эту женщину при жизни никогда не видела? — опешила я.
— Что угодно, — сурово отрезал Олег, и я живо представила себя на нарах. — А что за следователь, с которым тебе взбрело в голову ночью по кустам шарахаться?
— Ну этот… сосед наш… что отдыхает рядом, он в прокуратуре работает, у вас… спаситель наш… — с перепугу бессвязно стала излагать я, но друг мой был парнем сообразительным.
— Азаров, что ли? — сразу догадался он и как будто даже слегка расслабился.
Олег, как и Галка, до сих пор проживал в городе моего детства, а Виктор Андреевич Азаров в определённых кругах этого населённого пункта был фигурой небезызвестной.
— Так бы сразу и сказала. Только он не в прокуратуре, и вообще, кажется, сейчас не у нас. Вроде, в федералке где-то.
— Почему? — тупо спросила я.
— Рит, откуда мне знать, почему? Милее ему там, наверное… — раздражённо ответил Олег, и я поняла, что он-таки не на шутку встревожен. Друг мой начинал сердиться только в одном случае — когда его близким что-то всерьёз угрожало. Но, покосившись на мою расстроенную физиономию, всё же пояснил: — Дядю его в отставку «ушли»… не сошёлся, видно, с системой… А новый прокурор… одним словом, Азаров с кем попало работать не будет. Да и нечего ему там было делать. Кажется, куда-то в «секретку» утянули.
В эту минуту в помещение вбежал… нет, вернее будет сказать «вкатился» местный «следопыт», тем самым прервав наш содержательный разговор.
Представитель власти был невысок, круглолиц, лысоват и не к месту весел, невзирая на то, что как раз пребывал в возрасте самого мощного кризиса. То есть сорокалетие, должно быть, справил не так давно.
— Следователь Кондратенко. Доброе утро, господа! — жизнерадостно возвестил он, потирая руки и оглядывая собрание. — Признаться в содеянном никто не желает?
Естественно, добровольцев не нашлось, и в следующее мгновение стало ясно, что явился он по мою душеньку.
— Нет? Жаль… Ну а кто тут у нас «королева»? — демонстрируя оригинальное чувство юмора, чуть ли не пропел детектив, явно намеренно исказив мою фамилию.
Чтобы не огорчать так удачно, на его взгляд, пошутившего дядьку, я шагнула вперёд и присела в неглубоком реверансе.
— Чудненько. Так я и думал, — просиял он и сделал широкий приглашающий жест. — За мной, голуба моя. Всех остальных попрошу пока оставаться на местах. А молодожёнов — составить список приглашённых, разумеется, тоже не сходя с места.
— Я личный адвокат Маргариты Николаевны и считаю необходимым присутствовать при беседе, — внезапно выступил вперёд Олег, хотя адвокатом моим отродясь не был по причине моего совершенно некриминального прошлого, а также отсутствия в моей жизни всякого рода судебных тяжб.
— Рано пока, дружок. Я её не в тюрьму приглашаю, — забулькал странным смехом господин Кондратенко, извлёк из кармана большой носовой платок и промокнул наметившуюся лысину. — Здесь обождите.
— Протестую! — возмутился произволу Олег.
— Протестовать, мил человек, в зале суда будете, — «ласково» прищурился сыщик, — а покуда не мешайте следствию.
Перед моим мысленным взором вновь поплыло «небо в клеточку»… Сашка, Галка, Лика с Андреем и полуочнувшийся Димка одновременно бросились к нам и хором заорали на следователя.
— Тихо-тихо, — замахал тот руками. — Мне, что, оперов позвать вас угомонить? Или сразу ко входу «воронок» подогнать?!
Подписка, конечно, мне бы не помешала, но заметив, как у мальчишек заходили желваки, я сделала над собой усилие и примирительно сказала:
— Да ладно, ребят, не заводитеь. Сама справлюсь. — И прямо глядя в глаза следователю, громко добавила: — В конце концов, я чиста перед законом, что чистее не бывает!
