— Держись.
Я не успела ничего понять, как Марк подхватил меня на руки и поднял с дивана. Вцепилась в его шею одной рукой и спросила, оторопев:
— Что ты делаешь?
— Хотела врача? Будет тебе врач.
Он шагнул к выходу, огибая людей, а я пыталась свободной рукой натянуть юбку, чтобы не демонстрировать окружающим своё белье. Марк ворчливо пробубнил:
— Нам двоим будет гораздо удобнее, если ты будешь держаться двумя руками.
— Я трусами сверкаю на весь клуб.
— Ох… — он недовольно вздохнул, ловко подкинул мою нижнюю часть, натянув своей рукой подол моего платья. Я убрала руку и сцепила пальцы в замок на его шее. — Так лучше?
— Да. Спасибо.
Слова резко вылетели из моей головы. Слишком уж непривычным маршрутом пошли события.
— Куда ты меня несёшь?
— Я сказал про врача?
— Сказал.
— Ну?
— Что «ну»? — спросила я, раздражаясь.
— А хотела ещё пить.
— Это здесь причем?
— Притом, что ты итак уже не особо хорошо соображаешь.
Я зло посмотрела на мужчину и сдуру отпустила руки. Покачнулась и снова обхватила его шею.
— Надо, чтобы врач осмотрел ногу, — пояснил он спокойно. — Отвезу тебя в больницу.
Какая к черту больница?! Брук меня в отеле ждёт. Надо отделаться от него и как можно скорее.
— Знаешь что, тебе вовсе не обязательно самому меня везти. Я могу добраться самостоятельно.
Марк хмыкнул.
— А от такси до дверей больницы поползёшь на четвереньках? Или на улице трусами сверкать не боишься?
Я вспыхнула. И угораздило же меня связаться. Рявкнула:
— Ногами дойду.
— Ага. Я видел, как ты ходишь. На этих ходулях только в цирке выступать, а не по улицам ходить.
— Тебе то какое дело?!
Я осмотрелась. Марк нёс меня в другую сторону от главного выхода. Почему-то это меня заволновало.
— Ты прошёл мимо выхода…
— Пройдем через служебный, — ответил он сухо.
— Почему через служебный?
— Оттуда до такси ближе.
— Я бы предпочла выйти тем же путём, что и вошла.
Голос дрогнул. Может, гея я и исключила, но вариант с маньяком все ещё возможен. Надо выйти через главный вход, сесть в первую попавшуюся машину и смыться от этого типа.
Марк остановился, взглянул на меня с упрёком, как на капризного ребёнка. Я ясно увидела, как он душит в себе недовольство. А потом я посмотрела ему за спину… Мои глаза округлились, готовые выскочить из орбит и, подпрыгивая, укатиться по полу в толпу.
В сопровождении двух амбалов в широкие двери клуба входил Дэвид, высматривая кого-то. И природное чутьё подсказывало мне, кого именно он здесь ищет…
Глава 6. «Сослагательное наклонение»
Марк хотел было что-то мне возразить, но это уже не требовалось. Он нахмурил брови, увидев моё ошарашенное лицо.
— Ты чего? — спросил он удивленно.
Что за день?! Надо убираться отсюда и так, чтобы этот тип ни о чём не догадался.
— Нога болит… Очень сильно, — я сделала страдальческое лицо и даже несильно всхлипнула.
Мужчина немного смягчился, снова зашагал к выходу.
— Видимо, не достаточно сильно, раз тебе принципиально, через какой выход идти к такси.
— Уже не принципиально. Идём скорее.
Он подозрительно скосил глаза на меня, мотнул головой и вышел на улицу через служебный вход.
Пульс участился запредельно, нагружая мою и без того изношенную сердечную мышцу. Как только мы вышли на улицу, прямо у входа я увидела вереницу автомобилей с шашечками на крыше. Надо же, и правда близко. Марк подошёл к ближайшему автомобилю, скомандовал:
— Открывай дверь.
Я расцепила руки, открыла заднюю дверь машины, и Марк, обойдя её, усадил меня на сиденье. Я попыталась затащить ноги внутрь, но из-за каблуков это было сложно. Мужчина фыркнул и нагнулся.
— Да сними ты их уже, — он стащил с меня туфли, перекинул мои ноги через порожек и сунул мне в руки пакет, который все это время висел на его руке. — На, лёд приложи.
Возражать я не стала. Почему-то. Забрала пакет, приложила к щиколотке. Холодно.
Марк уселся на пассажирское кресло рядом с водителем, объяснил, куда нам нужно, и автомобиль тронулся. На всякий случай, я сползла ниже в кресле, чтобы когда будем проезжать мимо главного входа, меня не заметил Дэвид или его люди. К счастью, никого похожего я не заметила и немного расслабилась.
Водитель ехал медленно и аккуратно, без резких торможений. Я закрыла глаза и в какой-то момент даже задремала. Кажется, мне успело что-то присниться. Открыла глаза, когда почувствовала, что автомобиль остановился, и уже знакомый голос произнёс:
— Спасибо.
Марк открыл дверь, хлопнул. Открыл мою. Я зашевелилась, подтянулась на руках повыше. Глаза резал яркий свет от фонаря на крыльце и переливающиеся огоньки реанимобилей, припаркованных чуть в стороне. Мужчина нагнулся, поставил туфли мне на ноги, подхватил меня под колени и вытянул из машины. При взгляде на мою обувь, я вспомнила про Брук. Она ведь не знает, где я, волнуется.
Заметив мое замешательство, Марк остановился. Смотрит.
— Что ещё? Опять не тот вход?
— Мне надо позвонить…
— Правда? — он выгнул бровь. — И кому, если не секрет?
— Маме. Она будет волноваться.
— Сейчас второй час ночи.
— Ну и что? — упиралась я. — Она ждёт моего звонка. Спать не ляжет, пока не услышит мой голос.
— Валяй.
Что-то в его голосе дало мне понять, что он мне не поверил. Я потянулась в сумочку, которая все это время висела через плечо, открыла клапан и… телефон выскользнул на асфальт экраном вниз. Мужчина хмыкнул:
— Не судьба.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Кажется, я сегодня это уже говорила. Может меня сглазили?
Марк присел, изогнулся и поднял мой телефон. Поднялся обратно и внёс меня в двери больницы.
Минут пятнадцать мы ждали, пока дежурный врач спустится, чтобы осмотреть мою ногу. Все это время я сидела на высокой каталке, а Марк стоял чуть в стороне, сложив руки на груди, и молчал. Я тоже молчала.
Наконец, в конце коридора появился человек в белом халате. Марк оторвался от стены, подошёл ближе. Зачем-то.
— Что у вас? — спросил врач.
— Ногу подвернула.
Он осмотрел мою щиколотку, что-то записал в планшет и несколько раз покосился на туфли. Поднял на меня недовольный взгляд.
— У вас небольшое растяжение. Я выпишу вам обезболивающее и комплекс витаминов. Два-три дня будете прикладывать холод. Ногу не нагружать, по возможности. До утра можете остаться здесь, — протянул мне листок из планшета и ткнул пальцем в туфли. — И советую выбросить эту обувь, если не хотите, чтобы в следующий раз все закончилось вывихом.
Марк посмотрел на меня, вскинув бровь, и на его лице читалось:
— «Я же говорил — ходули».
Врач отошёл от меня со словами:
— Выздоравливайте, мисс Метьюс.
Чёрт, а фамилию мою называть было обязательно?!
Марк поднял с каталки листок, оставленный врачом. Я потянулась, чтобы забрать, но он поднял его выше, и я рассекла рукой воздух.
— Отдай!
Он вчитывался в строки и хмыкнул:
— Марго, значит?
— Не твое дело! Ты привез меня к врачу. Удовлетворил свой комплекс героя? Можешь идти.
— А домой ты как пойдешь?
— Я не пойду домой. Останусь здесь до утра. Ты же слышал врача. А утром за мной приедут.
Он язвительно улыбнулся и, сощурив глаза, спросил:
— Мама?
— Папа! — рявкнула я и демонстративно сунула ноги под простынь, заменяющую одеяло. Улеглась на подушку. — Что? Я собираюсь спать. И тебе советую. Только где-нибудь в другом месте.
Я помахала ему рукой в сторону выхода. Он криво ухмыльнулся, положил листок на край кровати и вышел.
Фууух, ну и ночка. Такого со мной ещё не случалось.
Я полежала минут двадцать. Обезболивающее начало действовать, болевые ощущения существенно поутихли, и я решила делать ноги отсюда в сторону отеля.
Откинула простынь, поставила стопы на пол, аккуратно спустилась, нагружая собственным весом больную ногу. Болит, но терпимо. Подхватила одной рукой туфли, другой — лист с назначениями и начала босиком продвигаться в сторону двери. Туфли обуть я не рискнула.
