Пять сотен — это еще одна неделя. Пять сотен — это большая сумма. С пятью сотнями нельзя было расслабиться, но можно было передохнуть.
Но я все-таки не собиралась навлекать на себя неприятности.
— Серьезно, без обид, но я бы хотела провести спокойный вечер. Только я, пиво и бильярд.
Он усмехнулся. Коротко стриженные темные волосы. Клетчатая рубашка, купленная не в магазине ковбойской одежды, а в дизайнерском отделе какого-то шикарного универмага и не в том, который напротив здания суда. Джинсы не потертые. Ухоженные руки.
Он занимался административной работой. Парень, вероятно, работал в руководстве.
— Ладно, красотка, я оплачу твое пиво, пять сотен, серия до двух побед.
Я вздохнула. Затем констатировала очевидное,
— Я действительно хороша в этом.
Он улыбнулся.
Абсолютно самоуверенный. Его улыбка была совсем не такой, как у Грея. Она не отражалась в его глазах. У него не было ямочки на щеке, которая придавала бы его мужской красоте легкую очаровательность. Мне захотелось презрительно скривить губы, но я не стала этого делать.
— Ты еще меня не видела.
Двойной смысл.
Он продолжал говорить.
— У меня дома есть бильярдный стол, стоит ещё со времен моего детства.
Ну что ж, посмотрим.
А он еще не закончил.
— Я достойный соперник.
Я изучающе посмотрела на него, затем прошлась взглядом по его друзьям. Двое из них наблюдали. Один склонился над бильярдным столом, прикидываясь, что не слушал. Самоуверенный Нахал был самым привлекательным из их компании, он это знал, и они тоже это знали. Они были его прихвостнями, возможно, еще со старших классов.
Пятьсот долларов.
Мы впустую потратили три дня, ничего не заработав.
Это будет легко, и это удвоит наши сбережения.
Завтра мы уедем.
Черт побери.
— Серия до двух побед, ты покупаешь мне пиво, — согласилась я.
Он улыбнулся, и его взгляд стал ленивым. Он думал, что был в игре. Он хотел наблюдать, как я склоняюсь над столом. Затем он подумал, что заберет мои деньги. Потом подумал, что ему, вероятно, удастся напоить меня, затем поиметь меня, и к тому же он считал, что я запомню такое счастье на всю свою оставшуюся жизнь.
Идиот.
— Дженни! Моей девушке нужно пиво! — закричал он, и я посмотрела в сторону бара.
И у меня перехватило дыхание.
Грей сидел на стуле у бара со стороны, ближайшей к бильярдной платформе, Дженни стояла за барной стойкой напротив него, но он сидел к ней спиной, опираясь сапогами на перекладины стула, и смотрел на меня.
Проклятье.
Я сосредоточилась на бильярде.
— Имя есть? — спросил местный плейбой, и мой взгляд вернулся к нему, он вытаскивал шары из луз.
— Ага, — ответила я, не сказав больше ничего.
Он подождал. Потом на его лице появилось растерянное выражение. Он меня не понял, и не понял, почему это я была невосприимчива к его чарам. Он подумал, что такая девушка, как я, бросив лишь один взгляд на такого молодца, как он, на его внешность, его одежду, его очевидное состояние, воспарю в мечтах, хотя у него не было намерения дать мне что-то большее, чем пару бутылок пива и немного внимания.
Да. Идиот.
Я взяла мелок и натерла им кончик своего кия.
Он продолжил попытки, пока составлял пирамиду из шаров,
— Давно в городе?
— Не-а, — ответила я, положив мелок.
Он посмотрел на меня.
— Останешься надолго?
— Не-а, — повторила я, и к нам подошла Дженни с моим пивом. Я посмотрела на нее, взяла пиво, улыбнулась и пробормотала, — Спасибо.
— Конечно, — ответила она, затем придвинулась ближе, именно так, как делают девочки, другими словами, не глядя, что она и делала, и прошептала, — Осторожнее.
Я поймала ее взгляд, когда она уходила, и слегка кивнула.
Затем я сделала глоток своей Короны.
Затем взглянула на Самоуверенного Нахала.
— Разобьешь?
— Дамы вперед.
Полный придурок.
— Серьезно, разбивай, — снова сказала я.
Он убрал треугольник и усмехнулся.
— Ты начинай, дорогуша.
Я посмотрела на него и постаралась не думать о Грее, наблюдавшем за мной. Но я знала, что он наблюдал. На самом деле, я знала, что все наблюдали за мной.
Как обычно, я не разочаровала. Я разбила и потом, примерно семь минут спустя, я закатила в лузу восьмой шар, было три очень трудных удара, где, как я знала, Самоуверенный Нахал думал, что сделает меня, но я выполнила их и глазом не моргнув.
Я вернулась к своему пиву, сделала глоток, поставила его на полку на стене и заявила,
— В этот раз разбиваешь ты.
Он больше не выглядел самоуверенным. Он выглядел взбешенным. Я не только забила все шары за семь минут, я ни разу не взглянула на него.
Затем я обошла стол вокруг, вытаскивая шары. На этот раз он позволил мне составить пирамиду. Он перешел во главу стола, наблюдая за мной и ожидая. Я составила пирамиду, убрала треугольник и вернулась к своему пиву.
Он выполнил отличный удар. Затем закатил три шара. Парень был неплох, но его варианты иссякли, и с четвертым шаром он промазал.
Я сделала глоток пива, подошла к столу и примерно за семь минут загнала все свои полосатые шары в лузы вместе с восьмым шаром.
— Мать твою, — пробурчал он.
Я поднялась, оперлась тупым концом кия об пол и сказала,
— Две победы. Пятьсот долларов.
Он посмотрел на меня.
— Серия до трех побед, тысяча.
Проклятье!
Я покачала головой.
— Не было такого уговора.
— У меня едва ли была возможность сыграть, — поспешно ответил он.
— Ты видел, как я играю. Я предлагала тебе разбивать первым. Такова жизнь. — я подняла руку ладонью вверх. — Пятьсот долларов.
Он прищурился и обвинил меня,
— Ты катала.
Он не солгал.
Все же, с ним я не жульничала.
— Я хорошо играю в бильярд, ты знал это и сделал ставку, — ответила я с все еще поднятой рукой. — Пятьсот долларов.
— Это глупо, — прошипел он.
— Пятьсот долларов, Бад. — услышала я за спиной. Я посмотрела через плечо и увидела Грея, который стоял в трех футах у края платформы.
— Не влезай в это, Коди, — предупредил Самоуверенный Нахал.
— Ты сделал ставку, ты проиграл, плати. Пятьсот долларов, — заявил Грей, сделав еще один шаг в нашу сторону.
Самоуверенный Нахал со злостью уставился на него, когда его прихвостни обступили его.
Это не к добру.
Черт возьми.
Я спиной почувствовала присутствие Грея рядом.
Черт!
— Бад, пятьсот долларов. Сейчас, — сказал он низким, похожим на рык голосом, его терпение явно иссякало.
Мне хотелось взглянуть на него, чтобы оценить и сравнить. Я понимала, что он знает этого парня; они, наверное, ходили вместе в школу. Но, каким-то образом, он в тысячи раз был более зрелым и мужественным, чем Самоуверенный Нахал. Он был настоящим мужчиной. И он терял терпение, его энергетика заполнила пространство, и не только Самоуверенный Нахал, но и его приятели восприняли это всерьез. Им это не нравилось, но они начали относиться к этому серьезно.
Может, они не были полными идиотами.
Наконец, Самоуверенный Нахал пробубнил,
— У меня нет с собой такой суммы.
— Тогда достань ее. Банкомат на углу. Мы подождем. Не вернешься через десять минут, тебе придется иметь дело со мной, — ответил Грей.
Ух ты. Это было мило.
Самоуверенный Нахал продолжал свирепо смотреть через мое плечо на Грея, потом он перевел взгляд на меня, потом снова на него.
Затем он спросил,
— Вы, двое, знаете друг друга?
— Да, она мой друг, — мгновенно ответил Грей. — А я забочусь о своих друзьях. Теперь, банкомат. На углу. Пятьсот долларов. Десять минут. Тебе стоит вернуться через пять.
Самоуверенный Нахал продолжал сверлить взглядом Грея, чтобы сохранить лицо, потом затопал прочь. Я с облегчением выдохнула. Его друзья вернулись назад к своему столу. Грей схватил меня за локоть и повел к противоположному краю платформы.
