– Давай попробуем это лучше, чем ничего, – согласился я.
– Но ответ придёт не завтра, это точно, я–то знаю эту возню, – предупредил меня он.
После этого разговора я долго не мог уснуть. В какую бы сторону я не завернул в Лизином деле, везде тупик. Или эта Елена Алексеевна не причём, поэтому везде пусто, или я не хочу воображать даже кто она, ведь Лиза–то сейчас с ней. В итоге эти тяжеловесные думы выключили меня в сон.
Проснулся с обычными утренними движениями, вспоминая о вчерашнем дне, надеялся очень, что Лиза позвонит, но ничего такого не произошло.
Глава 6. Лиза.
В тот день мы с тётей Леной больше о прошлом разговоры не заводили, она извинилась, что не может уделить мне достаточно внимания, потому что накопилось много работы. А вот на завтра она пообещала, что возьмёт меня с собой, чтобы я развеялась, в сидении дома мол нет ничего хорошего.
Я лежала вечером в постели с открытыми глазами, день оказался слишком насыщенным для моей стёртой памяти. В этой новой жизни был только Денис Сергеевич реальный, а все остальные непонятные. На мгновение я представила, что позвонила ему. И что же я скажу? Да, он просил меня не ждать причин для звонка, но всё же.
Я даже не осмелилась попросить фотографии у тётки. Представила, что я там увижу много незнакомых мне людей и себя в том числе, и потом у меня в голове будет ещё большая каша. Да и после того, как я узнала, что родителей у меня нет, узнать ещё что–то в этом роде у меня просто не хватало смелости. Но мне всё–таки нужно хотя бы что–то знать о своей “прошлой” жизни.
Как только телефон зарядился, я сразу его включила, на кнопки нажимала неуверенно и долго разбиралась с тем, как им пользоваться. Зашла в контакты, там было всего пять номеров, один из них тёти Лены и ещё что–то типа “Маша”, естественно, это мне ни о чём не говорило. Вот так ничего конкретного я и не узнала, ни на что так и не осмелилась, просто уснула.
Утром часов в девять, в комнату зашла тётя Лена, раздвинула шторы и сказала:
– Подъём, засоня, вставай, смотри какое солнышко на улице, – жестикулируя при этом с особым пафосом.
Я открыла глаза и первое, что мне пришло в голову: “Почему она так усердно делает вид, как будто ничего не случилось?” Опять этот негатив, а я не знаю причину его появления.
– Доброе утро! – сказала я вслух и даже выдавила улыбку.
– Доброе утро, Лиза! Давай позавтракаем и уже пара ехать, иначе мы с тобой ничего не успеем, – тётя Лена прямо светилась от счастья понятного только ей одной.
И опять мысль: «Интересно, при каком вопросе она потеряет самообладание?” Почему–то я в этом была уверена, вечером я уже не смогу дать ей работать, как вчера.
Вскоре мы вышли из дома, погода и правда была замечательная в отличии от всего остального. Не важно, когда память начнёт возвращаться и сколько мой мозг намерен меня оберегать, я решила запоминать всё окружающее заново. Машина мне была уже знакома, и я уже чувствовала себя увереннее, чем в первый раз. Вчера тётя Лена смотрела на меня со снисхождением, хоть мне это и не понравилось, но я не подала вида. Сегодня я чётко осознала, что даже если память начнёт возвращаться, ей–то я точно ничего говорить не собираюсь. И даже от такого незначительного умозаключения, я испытала какую–то странную радость, хотя совершенная беззаботность здесь была бы неуместна.
Мы приехали в салон красоты, никаких отказов тётя Лена даже слышать не хотела.
– Настроение любой женщины зависит от того, как она выглядит! – уверенно заявила она и посадила меня в кресло перед зеркалом.
Девушка–мастер приветливо улыбалась, пока укладывала мне волосы, от их окраски я вежливо отказалась.
После мы поехали в офис тёти Лены, так она мне сказала. У неё почти в центре города было риэлтерское агентство. Зашли в очень высокое и красивое здание, поднялись на лифте на восьмой этаж. Она предупредила, что это не на долго, завела меня в пустой зал, а сама ушла. Я минут двадцать сидела и рассматривала какие–то брошюрки с рекламой от фирмы и в этот момент я думала, что как же это современное агентство со стеклянными стенами и дверями контрастно отличается от той квартиры, где был наш дом, но лишних вопросов я всё равно старалась не задавать. Может быть я так оправдывала свою нерешительность, но хотела перед тем, как что–то делать, быть уверенной, что это точно поможет, даже если тётка насторожится.
Освободившись от дел, мы направились в бутик,
– Нельзя останавливаться на полпути, нужно сделать из тебя совершенство– заявила тётя Лена.
Обновили мне гардероб, и эти женские впечатления должны были меня радовать, если уж не сделать абсолютно счастливой. Конечно же я её поблагодарила, но ведь я не то, что не просила, но даже не очень понимала зачем мне это? Дальше была “Кожгалантерея”, из которой мы вышли с красивой, бежевой сумочкой тоже для меня. И к довершению всех положительных эмоций, мы купили торт, фрукты и шампанское. Я даже оживилась немного, подумала, что будет не плохой повод попросить показать фотографии.
Ближе к вечеру мы вернулись домой. Сидя за столом тишина затянулась.
– Ты раньше очень любила шоколадный торт, так хочется, чтобы ты поскорее вернулась ко мне, – послышалась фальшь в голосе, но я сделала вид, что не заметила.
– Я тоже этого очень хочу, – ответила я.
– Ты не подумай, я очень рада и тому, что ты жива и здорова, думаю это отличный тост, – поднимая бокал с шампанским сказала тётя Лена.
Я отпила немного из бокала, и пристально глядя на неё монотонно заговорила:
– Ещё в больнице меня не покидало чувство, что город чужой, к сожалению ощущения, это всё, что у меня пока есть, – я продолжала смотреть на тётку.
Она перестала улыбаться и казалось обдумывает, что мне сказать.
– Чувства тебя не обманывают, ещё даже года нет, как мы переехали в этот город, – видно было, что этот разговор ей не доставляет удовольствия.
Так значит, я хотя бы чувствую правильно.
– А где мы до этого жили? И почему переехали? – осмелела я, видимо от шампанского.
На этот раз тётя Лена встала из–за стола и начала ходить, а я напряглась решив, что вопросы были не те которые она ожидала.
Сказав название города, где мы жили раньше, она внимательно на меня посмотрела и не увидев никакой реакции продолжила:
– В феврале прошлого года, мой муж и твой дядя погиб в автокатастрофе, – она откровенно ждала от меня эмоций.
– И дяди у меня тоже получается нет, – обреченно проговорила я.
– Да, я думала, что пройдёт какое–то время и всё уляжется, но мы не смогли жить там, где всё напоминает об Илье, – тётка вошла в трагичную роль и видимо ждала аплодисментов, но чем больше я с ней общалась, тем сильнее убеждалась, что она постоянно врёт.
Слезами после этой истории даже и не пахло, слова её были слишком пафосными. Она ещё что–то начала рассказывать, так сказать для усиления эффекта, но я потеряла интерес и только делала вид, что слушаю.
Устав ждать, когда её красноречие иссякнет, подумала, что просмотр фотографий сможет сбить тётку с заданного курса.
– Тётя Лена, а может ты покажешь фотографии, я хочу посмотреть каким он был, какой была моя мама? – начала приводить я свой план в действия.
– Да, конечно, вот только бы их найти в одной из этих коробок, – на удивление она очень быстро переключилась.
– Хочешь я помогу? – и я с готовностью встала с дивана.
– Это было бы замечательно, а то у меня с этой работой вечно руки не доходят, – ни о чём тётке тоже нравилось поговорить.
Мы вытащили кучу вещей, на некоторые тётя Лена говорила типа: ”Вот она, а я обыскалась.”
Вытащив альбомы с фотографиями, мы сели на диван, и тётка начала показывать, – это твои бабушка с дедушкой, а тут мы с Ксюхой маленькие.
И только сейчас я поняла, что мою маму звали Ксенией. Вряд ли эта маленькая девочка могла вызвать во мне какие–то воспоминания, но я всё равно не могла отвести взгляд.
