как раз выходная и планов никаких нет.
— Ты моя спасительница, — облегченно выдыхаю в трубку.
— О чем речь. Обращайся. Сейчас, извини, мне бежать надо. Клиент требует продолжения банкета.
— Да-да, конечно, — тараторю, — спасибо тебе огромное!
— Спасибо на хлеб не намажешь. С тебя тортик и дружеские посиделки.
— Непременно.
— Все, Жень. Пока.
Мы прощаемся. Я целую дочку в макушку и отправляю ответ Седову.
«Я согласна».
— Все, зайка, пойдем умываться и спать, — беру Маришку на руки и выключаю телевизор, — мультик закончился, герои баиньки пошли, и нам пора. Завтра в гости к тете Лане пойдешь.
— Ура! — радуется дочка.
У подруги дома живет толстый, ласковый до безобразия кот, поэтому каждый поход к Ефремовой превращается для Маришки в праздник.
— Но для этого надо хорошенько отдохнуть, потом сходить в садик и там слушаться Ольгу Алексеевну. Справишься?
— Да.
— Ты моя умница, — целую розовую щечку.
— Расскажешь мне сказку?
— Конечно. Сейчас зубки почистим, пижаму наденем, и расскажу.
* * *
На работу я прихожу заранее и в полной боевой готовности: юбка-карандаш, белая блузка, низкие каблуки. Пока никого нет, раскладываю свои вещи по ящичкам, включаю компьютер, проверяю рабочую почту и собираюсь с духом.
Когда без десяти восемь приходит Константин Олегович, я уже готова. Проворно поднимаюсь и приветствую его:
— Доброе утро.
— Здравствуйте. Зайдите ко мне через пять минут, — строго произносит он.
Я немного теряюсь, но быстро прихожу в себя. А чего я, собственно говоря, хотела? Что он будет сюсюкать и кланяться? Нет, конечно. Он большой босс, я его помощница. Так что все верно.
Выжидаю положенные пять минут, потом хватаю ежедневник и иду к нему. Седов уже за своим рабочим столом. Ровняет под себя монитор, аккуратно раскладывает папки, проверяет телефон.
— Так, Евгения. Сегодня сложный день. Записывайте.
Я записываю: позвонить одному, второму, третьему; отправить коммерческое предложение; запросить документацию по последней сделке; подготовить материалы к встрече и так далее. Список на два листа.
Не представляю, как все это можно сделать за один день, но сосредоточенно киваю и продолжаю писать.
— Все понятно? — спрашивает в конце. — Есть вопросы?
— Нет.
Ни единого вопроса, кроме того, где бы мне взять еще пару рук.
— Тогда приступайте.
Сдавлено кивнув, выхожу из кабинета, чувствуя, как начальник смотрит мне вслед. Наверное, тоже сомневается в моих силах, и я должна очень постараться не ударить в грязь лицом.
Занимаю свое рабочее место, выдыхаю, позволяя себе на мгновение расслабиться, а потом твердо произношу:
— Поехали.
Весь день как белка в колесе. Вроде справляюсь, но вместо обеда перехватываю кружку кофе и две зефирки — на большее просто нет времени. Потом мы собираемся и едем на встречу на другой конец города.
В пять, когда мероприятие в самом разгаре, у меня тихо гудит телефон. Украдкой открыв сообщение, я читаю, что Лана уже забрала дочку, и они лепят снеговика во дворе. Следом фотка того самого снеговика и счастливой Маришки. Я очень жалею, что не могу к ним присоединиться, и даю себе очередное обещание — хоть раз забрать мелкую пораньше.
— Евгения, подайте, пожалуйста, вон ту папку, — от сожалений меня отвлекает требовательный голос начальника.
Я прячу телефон и снова впрягаюсь в работу, тайно надеясь, что после встречи он меня отпустит, но, увы — приходится возвращаться в офис. Мне нужно срочно подготовить обновленный договор и отправить его по электронной почте, а еще сделать несколько контрольных звонков.
Когда я с этим заканчиваю, в офисе уже никого нет. Все разошлись. Остались только мы, пара бедолаг в другом отделе да охранник на первом этаже. Мне тоже хочется домой, но времени еще только половина седьмого, начальник вполне может дать мне еще парочку заданий.
— Евгения, зайдите ко мне, — зовет меня по селектору.
Я устало вздыхаю, поднимаюсь и заглядываю к нему в кабинет.
— Да, Константин Олегович.
— Сделайте мне, пожалуйста, кофе, — смотрит на меня долгим задумчивым взглядом, — крепкий, две ложки сахара, без молока.
— Секундочку. Сейчас сделаю.
К счастью, задание сказалось совсем простым. Жму нужные кнопки на кофемашине, добавляю сахар и на красивом подносе несу начальнику кофе, дополнительно прихватив вазочку с зефиром.
Он сидит в кресле, устало прикрыв глаза и потирая виски, и мне даже становится его жаль. Первый день на новом месте и уже весь в заботах.
Ставлю перед ним поднос:
— Пожалуйста, ваш кофе.
Он поднимает на меня странный взгляд. Сначала смотрит на лицо, потом спускается ниже — на блузку, а затем скользит вниз до кончиков туфель. Я старательно улыбаюсь, хотя в голове звенят тревожные колокольчики:
— Что-то еще?
— Да, — отъезжает на стуле назад, — давай под стол.
— Что простите?
— Я вроде ясно выразился, — взглядом указывает на свой пах.
На меня нападает ступор. Я смотрю на него, наверное, минуту, прежде чем через силу из себя выдавливаю:
— Это шутка такая?
— Я похож на шутника? — поднимает темные брови и смотрит в упор, как равнодушная змея.
— Я… Я… — у меня пересыхает в горле. Не могу ничего сказать.
— Вы — моя помощница, а мои помощники должны быть готовы к любым заданиям.
Может, он меня проверяет? Наверняка проверяет! Решил узнать, каков мой моральный облик, на что я готова ради денег.
— В мои обязанности не входит удовлетворять вас после тяжелого рабочего дня.
Я говорю это четко, строго, чеканя каждый слог. Я свои инструкции знаю, прочла от корки до корки. Пусть проверяет, сколько хочет.
— А ты думаешь, премию просто так дают? За то, что бумажки с места на места перекладываешь и по телефону болтаешь? — он спрашивает это с таким пренебрежением к моей сегодняшней работе, что я невольно краснею.
Какая-то неправильная проверка. Слишком уж наглая и бесцеремонная.
— Пожалуй, я пойду.
Вместо ответа он одним резким
