— Отец, что ты... — открыв дверь в кабинет, застываю с открытым ртом.
Отец сидит за своим дубовым столом, а в кресле напротив восседает мое проклятие собственной персоной. Именно здесь, два года назад, я ногтями оставила шрам на его лице, что до сих пор красовался, за разбитые девичьи мечты.
Получила урок. Спасибо тебе, Тамерлан, черт бы тебя задрал.
А он, как всегда.
Спокойный и уверенный в себе. Король положения. Сегодня в чёрном костюме с иголочки. Жестких губ касается сигарета, и я невольно облизываю свои, вспоминая, с какой страстью они умеют целовать.
Все происходит в доли секунды. Но Тамерлан успевает оглядеть мое тело. Останавливая взгляд на небольшом вырезе на груди. И либо у меня галлюцинации, либо его рука действительно стряхивает пепел с паха, тронув весьма заметный бугор.
Вот это наглость! Прямо при отце. Закрываю полы халата плотнее и прохожу внутрь.
Вот кого-кого, а видеть его сегодня не хотела, не то настроение, хотя я догадываюсь, что он пришёл не просто так.
Пытаюсь казаться отрешённой, словно меня не волнует его присутствие. Словно я не трясусь от того, что вчера сделала.
Неужели пожаловался?! И что он сказал? Что дочурка привязала солдафона за яйца? Ее надо наказать!
Ухмыляюсь, и, судя по вспыхнувшим глаза мужчины, он также же вспоминает нашу ночь.
— Мне зайти позже? — взяв эмоции под контроль, отвожу взгляд от подонка. Отец сидит темнее тучи и уже пьет. Днем. Значит, произошло что-то серьезное.
Невольно напрягаюсь, ожидая п*здеца.
— Нет, подойти сюда, — говорит он, и я выполняю его просьбу, встаю рядом со столом, кожей ощущая присутствие недоброжелателя. Нутром вспоминаю, какой он огромный, и что может со мной сделать. Что со мной уже делал.
— Сегодня я улетаю на военные сборы в Киев. На сколько — не знаю.
Отлично! Просто замечательно. Может быть, даже ора не будет?
— Хорошо, — киваю, неловко смотрю на мужчину, что сидит напротив. Только зачем он здесь?
— Надеюсь, ты помнишь Тамерлана? — неожиданно спрашивает отец, и меня передёргивает.
— Издеваешься? — вскидываю бровь и слащавой улыбкой, что напоминает оскал, улыбаюсь гостю. — Как можно забыть своего первого любовника. Худшего из всех.
Единственного. Но ему этого знать не стоит.
Тамерлан на эти слова даже не реагирует. Лишь затягивается и выдыхает на меня дым.
Черт, как же хочется впиться ногтями в его серьезное лицо. Вчера оно таким не было, он горел в похоти и хотел меня ею заразить.
Благо я давно по нему не сохну.
— Ну, значит, помнишь. В мое отсутствие он за тобой присмотрит, — сокрушает меня этой фразой отец, отчего я делаю шаг назад, упираюсь попой в стеклянный шкаф, что начинает дребезжать как моя душа.
Как присмотрит? Он останется здесь?! Боже упаси!
— Ч-что?
Глава 6. Алла
Сказанное никак не доходит до моей затуманенной после сна и от появления Тамерлана головы. А теперь еще и это.
Присмотрит? Это вообще как? Мне, что, пять лет?
Я уже достаточно взрослая, чтобы остаться дома одной.
Да, возможно я и закачу какую-нибудь вечеринку, так это не в первый раз и до приезда отца все будет убрано и разложено на свои места.
Мне не нужен надзиратель.
Нет, не так. Мне не нужен Тамерлан!
— Это какая-то шутка... Так вот… — расправляю плечи и упираю руки в боки. — Мне нихрена не смешно! Сворачивайте свой цирк к чертовой бабушке!
— Это мне не смешно вытаскивать свою дочь из гадюшников…
Да ладно?
— Раньше тебя все устраивало, — ору я в ответ. — Почему сейчас?!
— Потому что тебе предъявили обвинения! Хранение запрещенных веществ и угон транспортного средства, это тянет на срок! — рявкает он необычайно грубо.
Я же не знаю, что сказать, но гнев душит. Хотя и странно, что Тамерлан не сказал, чей байк я угнала. Теперь я уверена, это он. Все просчитал, негодяй. Задумал поквитаться.
— Но... — невольно теряюсь. — Раньше ты все решал…
— Я и сейчас все решаю, — устало садится в кресло.
— Это бред! Нельзя приставить к совершеннолетнему человеку опекуна. Это незаконно.
— Не тебе говорить мне про закон! Ты его нарушаешь систематически, находясь в полной уверенности, что я всегда тебя прикрою. Так вот считай, что это плата…
У меня нет слов. Хочется кричать, вопить, рвать не себе волосы, только бы держаться подальше от Тамерлана. Я думала, что отомстила и ушла восвояси, а этот обидчивый хмырь решил нанести ответный удар.
Убью... Любимой пилочкой для ногтей прирежу.
— Дочь, — привлекает отец мое внимание. — Ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Крики и запреты не помогают, так что…
— Приставь другого… — задыхаюсь я, готовая на все, лишь бы это был не ОН! — Кого угодно! Только не его.
— Все решено. Пока меня не будет, ты переезжаешь к нему.
Что?! То есть он даже не останется тут, и переехать придется мне? Что за чушь!
В голове не укладывается. А мерзкий голосок подсказывает мне, что здесь что-то не чисто. Не просто так отец меня буквально пихает своему проклятому другу.
И даже не так. Зачем Тамерлану это? Неужели он настолько мелочен и решил таким образом отомстить? Я не обламываюсь и спрашиваю, как есть.
— Ладно, допустим, ты не нашел лучшей кандидатуры, — хотя это сущий бред. — Зачем это Тамерлану. А? Зачем это тебе, козел?!
Ору в сторону ублюдка, что с интересом наблюдает за перепалкой.
И я, черт возьми, вижу, как они заговорщически переглядываются.
— Я оказал Тамерлану одну услугу, а теперь он выполняет мою просьбу…
— Ты продал меня?! — озвучиваю самое страшное предположение, сотрясаясь всем телом. То ли от ярости, то ли от ужаса.
Боже, меня сейчас вырвет прямо на этот дубовый стол, если это правда.
— Не продал, а отдал на перевоспитание, — отмахивается отец. — Он научит тебя не нарушать закон.
Моргаю пару раз, а потом заливаюсь истеричным смехом. Просто задыхаюсь от хохота. Надо же, бл*ть. Законопослушный гражданин нашёлся.
Это самый абсурдный разговор, который у нас когда-либо был.
— Этот перекаченный зверь? Чему он может меня научить? Уклоняться от ударов? — показываю на Тамерлана, который как ни в чем не бывало сидит и наблюдает за моей истерикой.
В висках уже постукивает, а перед глазами плывет.
Я никуда не поеду. Не после того, как прошлой ночью его обманула. Он же меня в порошок сотрет. В тот самый узел свяжет и вы*бет без прелюдий. Хотя, о чем это я. Тамерлан. Прелюдия. Где это видано? В моем сне?
— Послушанию и смирению! — неожиданно отец ударяет кулаком по столу, да так сильно, что с него падает рамка с моей фотографией. Очень символично. Отец уничтожил последние крохи доверия, отдав меня этому зверю. — Я не могу позволить себе рисковать карьерой.
— Пара приводов в полицию — это плохо?
— Да! Плохо! Твоим опекуном становится Тамерлан! — впервые за два года отец срывается на меня. — Я дал ему полную свободу.
Бешусь до истерики, ставлю руки на стол, уже забыв о халате, что распахнулся Тамерлану на радость. Потом в гневе скидываю на пол все бумаги. И мне плевать, что там было.
Смотрю на Тамерлана, что не повёл и бровью. Хочу вот прямо сейчас впиться своими отточенными ногтями в его отрешенное лицо, оставить ещё один шрам.
Это желание настолько сильное, что вместо того, чтобы спокойно отстоять свои права, я цежу сквозь зубы:
— Насильнику?!
— Тебе напомнить, что ты сама на него залезла. Ты перешла все возможные границы. Ты — неуправляема. Тебя неоднократно заставали в компании наркоманов! Что может быть хуже?!
— Друг — волк, что прикрывается овечьей шкурой, папочка. Вот, что хуже, — выплевываю с такой ненавистью в голосе, что трясти начинает и отца.
Пол уходит из-под ног, и я мертвой хваткой вцепляюсь в стол. Ещё немного и войду в стадию безумия. Перестану управлять собой.
— Не наговаривай лишнего, дочь! Тамерлан приличный человек. Я знаю его лучше, чем ты, больше двадцати лет! Мы прошли войну с этим человеком, — все же берет себя в руки, говоря чуть спокойней. — Он не обидит свою... Подопечную.
