Жаль, что нельзя было точно так же открыть настежь душу и позволить всему плохому унестись прочь вместе с ветром…
Когда останки омлета были счищены со сковороды, я вышла с мусорным пакетом в прихожую, чтобы сразу все это выкинуть.
Внутри защемило, когда увидела, что там, на своем маленьком розовом чемоданчике, спиной ко мне, сидит уже полностью собранная в дорогу Маша.
- Ты обещала, что мы останемся тут, - не поворачиваясь, проговорила она с обидой, от которой становилось больно. - Что мы встретим новый год с бабушкой и я смогу с кем-нибудь подружиться…
Я обреченно присела на соседний чемодан.
- Я знаю, милая. Я действительно хотела, чтобы так все и было…
- Почему тогда мы должны уезжать?
- Потому что так будет лучше.
- Кому?! - вскрикнула она так пронзительно, что я поняла - я мучаю дочь, сама того не желая.
- В мультике Аркашу обижали другие плохие тюлени, - проговорила вдруг Маша. - Он сначала прятался от них, а потом решил, что нельзя так жить все время…
Я нервно хмыкнула. Пожалуй, эта тюленья мудрость была не такой уж и наивной.
Ну что я и впрямь? Почему я должна переворачивать свою жизнь и главное - жизнь Маши вверх тормашками из-за какого-то мужика? Он не хотел разойтись по-хорошему - что ж, будет, значит, по-плохому.
Это не я развязала войну, но я намерена была ее выиграть.
- Думаю, мы можем остаться здесь как минимум до Нового года, - проговорила я, заговорщически толкая дочь плечом.
- Правда?
Ее глаза зажглись восторгом, и я поняла - это стоит того, чтобы сражаться с целым миром.
Если потребуется.
Но лучше бы, конечно, без этого…
- Ты меня страшно выручаешь, - от души призналась я Виктору - парню, с которым мы разошлись когда-то давно, но остались, вроде как, добрыми друзьями.
Я нервно впивалась пальцами в его локоть, когда мы дружно, словно влюбленная парочка, шагали по улице к моему временному месту работы.
- Учти, ты обещала, что будешь носить мне на могилку цветы, если я вдруг паду смертью храбрых в этом бою, - помпезно заметил он, заботливо меня поддерживая на скользком участке дороги.
- Да ну тебя, - отмахнулась я пушистой варежкой. - Уверена, до убийства дело не дойдет.
Хотелось на это надеяться, во всяком случае.
- Ну не знаааю, - протянул он с сомнением. - Судя по твоим рассказам, этот чувак просто зверь!
И тут же рассмеялся, скрашивая эффект серьезности, с которой прозвучали его слова.
- Поверить не могу, - вздохнул Вик шутливо, - что помогаю женщине, которая меня вероломно бросила!
Он вдруг остановился и, требовательно сжав мою руку, чтобы я на него посмотрела, спросил:
- Это ведь из-за него, да?
- Что? Нет! То есть, я не понимаю, о чем ты вообще!
- Все ты понимаешь, - рассмеялся он негромко. - Из-за него я оказался недостаточно для тебя хорош…
- Ты слишком умный, чтобы долго жить, - хмуро парировала я. - Радуйся, что ты мне еще нужен для дела…
- Ой, боюсь-боюсь!
Под громогласный хохот Вика мы зашли в здание офиса - я провела его по своему электронному пропуску - и вместе поднялись на нужный этаж. Когда двери лифта распахнулись, я демонстративно снова взяла его под руку и мы нарочито медленно, позволяя всем вокруг нас рассмотреть, прошли к моему рабочему месту.
- Ну, я пошел? - спросил он негромко, склоняясь ко мне так, что со стороны это выглядело как весьма интимное действо.
- Подожди…
Я удержала его за галстук, притянула к себе…
- Продолжишь в том же духе и рискуешь спровоцировать у меня в штанах салют в твою честь, - хрипло шепнул он мне.
Я неловко выпустила его галстук из своего захвата и вполне искренне смутилась. До таких взрывных последствий доводить дело я вовсе не планировала.
Но тут вдруг двери лифта снова распахнулись и в офис ступил тот, ради кого все и затевалось. Точнее - против кого…
- Поцелуй меня, - быстро повернулась я к Вику.
- Что?
- Да поцелуй же ты меня! - процедила на грани мольбы и требования.
Он смотрел мне в глаза несколько секунд, а потом сделал то, о чем я просила.
До моего слуха донесся гневный рев, но я только сильнее зажмурилась и отчаянно вцепилась в Виктора, как в спасательный круг.
- Ты не интересуешься футболом, не притронулся к Кромбахеру и не заключил со мной пари на то, что победит Челси… Влюбился! - беззлобно рассмеялась тетушка Эля, которая запрещала озвучивать на людях информацию о наших родственных связях, требуя называть ее исключительно по имени.
- Кажется, давно, - вздохнул я, и тетя мгновенно забыла о первом тайме, что показывали по экрану огромной плазмы в местном спортбаре.
Отпив добрую половину пинты, Эля чинно промокнула губы салфеткой и велела мне:
- Рассказывай все!
А что я мог ей поведать? Как одна ночь в прошлом перевернула все в моей жизни, а после я с ног сбился в поисках Цветковой? И вот теперь Алина была рядом, но всячески показывала, что я ей на фиг не сдался?
Хотя… чего скрывать? Тетя Эля вполне могла мне помочь с этой взбалмошной и несносной особой.
Приговорив две пинты Кромбахера и напрочь забыв о происходящем футбольном действе, я таки выложил Эле все, ну, конечно, утаивая интимные детали. Тетя слушала, приоткрыв рот. Только слуховой аппарат придерживала, чтобы не выпал на самом интересном месте.
- Она нам подходит! - когда я закончил, заявила уверенно Эля и даже ладонью по столу хлопнула, чем напугала официанта. - Хорошая девочка. А главное, говоришь, дочь у нее без отца? Это прекрасно!
Я смотрел на тетю с недоумением. Раньше она в поддержке безотцовщины замечена не была.
- Ну что ты глазеешь, как баран на новые ворота? Тебе пора остепениться. И не как с этой твоей Ренатой, - Эля скривила губы и, приложившись к бокалу, допила содержимое, - а по-настоящему. Решено! - Она треснула по столу снова, уже выглядывая официанта, чтобы повторить заказ. - Завтра же едем с тобой в офис, буду знакомиться с твоим Цветочком.
Эля кивнула сама себе и, мигом переключив свое внимание с обсуждения моих сердечных дел, вновь вперила взгляд в экран.
- Вот черти косоногие! - выругалась тетя и прибавила, от чего я нервно хохотнул: - Хорошо, что мы с тобой не замазались. Эти клоуны сегодня совсем не играют.
Рассчитывать на то, что Эля передумает и назавтра не прибудет в офис на знакомство, не приходилось. Я заранее предупредил тетю, что мы можем вместо работы поехать прямиком к Алине домой, но это ее ничуть не испугало. Напротив, от перспективы познакомиться с «этой милой девочкой и ее дочкой в естественной среде обитания», тетя Эля и вовсе вошла в раж.
Я мог поклясться - этот ходячий вечный двигатель уже продумал все! Нашу с Цветковой свадьбу, совместных детей, ну и прочие милые шалости.
«Мне уже девяносто три! Сколько мне осталось? От силы лет двадцать? Я хочу наслаждаться жизнью!» - частенько говаривала мне Эля.
И она наслаждалась. Моей жизнью, продуманной наперед, в том числе.
- Где же эта милая девочка? - вертя во все стороны головой, спросила меня тетя, едва мы вошли в здание офиса.
Я прошествовал к лифтам с тетей под руку, искренне надеясь, что Цветочек сегодня - и впредь - воздержится от бунтов в виде неявки на работу.
- Милая девочка наверняка уже приступила к своим обязанностям, - сказал я Эле, и когда лифт довез нас до нужного этажа, добавил, прежде чем выйти: - И обещай держать себя в руках, тетя!
- Назовешь меня тетей еще раз, я расскажу Алиночке, как в три года ты обделал штаны, - пообещала Эля.
Я уже собрался было возмутиться, когда мне резко стало не до оскверненных штанов. Хотя, нет. Сейчас у меня кто-нибудь обделается прямо не сходя с места!
