Блинный конвертик выпал из ослабевших пальцев, шлепнулся на юбку и поехал вниз по ноге, оставляя липкий вишневый след. От неожиданности я дернулась, стукнув коленками в стол и случайно смахнув несколько до краев наполненных соусников… Те со звоном раскололись, усыпав пол вокруг меня осколками фарфора, заляпав его сметаной с веселыми разноцветными кляксами джемов и сиропов. Но мне было не до этого. Я, не отрываясь, смотрела на жуткое насекомое. А если оно сейчас прыгнет? Да я тут же умру от разрыва сердца!
Кажется, я произнесла это вслух, потому что услышала в ответ голос Аллы Борисовны:
– Да ничего страшного! – она подошла и подцепила таракана ложкой. – Муляж. Когда Карина приезжала в прошлый раз, такие были разбросаны по всему дому. Хотя я тоже поначалу пугалась. Уж больно дотошно все сделано. Он настоящего не отличишь.
Алла Борисовна посмотрела на мою воспитанницу и с укором покачала головой. Я тоже посмотрела на девочку. Та невинно пожала плечами и потупилась, но на ангельском личике не было ни грамма раскаяния. Она исподтишка бросала на меня заинтересованные взгляды, ожидая реакции, и я взяла себя в руки. Допускать педагогических промахов было нельзя.
– Когда закончишь завтрак, – ровным голосом сказала я, вставая со стула, – поднимайся в свою комнату.
Я небрежно прошагала прямо по осколкам и пятнам, скинула туфли, и подцепив их рукой, босиком дошла до дверей. Там обернулась и пояснила:
– По расписанию у тебя занятие французским.
– Не задерживайся, пожалуйста.
И вышла за дверь.
Если раньше я искренне полагала, что в день приезда об уроках можно забыть, то теперь не собиралась давать ей спуску. Уж лучше пустить ее энергию в мирное русло. Сейчас я начинала понимать ее маму, заполнившую дни дочери до отказа.
Глава 7
Как только дверь кухни отдалилась настолько, что чьи-то любопытные глаза не могли меня больше видеть, я припустила вдоль коридора, взлетела по лестнице и буквально валилась в свою комнату. Через пять минут – отмытая, в новой блузке и юбке – я цокала каблучками новых туфель через холл, направляясь к комнате воспитанницы. Пострадавшая в битве с блинами, джемами и тараканами одежда и обувь неаппетитной кучкой осталась лежать в душе. Потом подумаю, что с ней делать. Сейчас главное – скорость. Если Карина явится раньше меня – эффект будет совсем не тот.
Но Карина явилась значительно позже, чем я рассчитывала. Поджидая ее, я успела разложить книги, которые оказались в том же чемодане, который пару часов назад так феерично выступил в аэропорту. И даже просмотрела план уроков, который к тем книгам прилагался. Программа, на мой взгляд, была сложновата для шестилетнего ребенка. Впрочем… Чем больше у нее уйдет сил на занятия, тем меньше их останется на пакости.
Но, увы. Несносный ребенок, с легкостью руша все мои педагогические приемчики, не пришел ни через пять минут, ни через десять, ни через пятнадцать. И лишь через двадцать минут, когда я уже была готова сама спуститься вниз и притащить кого-то за руку, в холле раздались ленивые шаги. Настолько медленные, что еще немного медленнее – и пришлось бы просто пятиться назад. Дверь неторопливо отворилась и на пороге с кислым лицом нарисовалась моя воспитанница.
Занятия не задались с самого начала. Карина никак не могла сосредоточиться, и вместо того, чтобы смотреть в книгу, качалась на стуле, водила пальцем по столу и дрыгала ногами.
Что тому виной – усталость после дороги, переизбыток эмоций от встречи с отцом или просто своевольный характер – я не знала, но и позволить воспитаннице сразу ставить свои условия, было бы непедагогично. Проще говоря – сядет на шею, и мне с ней будет не справиться.
– Карина, ты устала? – спросила я, отложив книгу.
Она встрепенулась, искоса посмотрев на меня, и выжидательно протянула:
– Ну-у-у…
Готова поклясться, что в ее хорошенькой головке тут же начали рождаться планы, как потратить внезапно освобождающееся от скучных уроков время.
– Конечно, этот ужасный перелет, и стресс в аэропорту, и съеденная куча блинчиков… – я сочувственно покачала головой.
В черных папиных глазах мелькнуло смутное подозрение…
– Тебе нужно срочно отдохнуть. Да-да, поспать! – воскликнула я, будто эта замечательная мысль внезапно пришла в мою голову. – Часа три. Не волнуйся, я задерну шторы, и будет темно. И тихонечко посижу рядом. Проконтролирую, чтоб тебя никто не потревожил…
Во взгляде воспитанницы плескался откровенный ужас от такой перспективы. Остался финальный аккорд…
– В детском садике всегда спят в это время…
Карина насупилась, лихорадочно ища выход из угла, куда я ее загнала. Внезапно ее личико просияло, и тут уже мне стало не по себе. Это чертенок точно что-то придумал!
– Я не устала, – она печально вздохнула. – Просто тут все не так. Непривычно…
– Обычно мы с моей няней перед занятиями… – Карина опустила голову и замолчала.
– И что вы делаете перед занятиями с другой няней? – спросила я, старательно убирая из голоса напряженные нотки.
– Ну, сначала она всегда пела мне волшебную песенку, – чуть поколебавшись, сообщила девочка. – После этого я делала все уроки быстро-быстро, и мы шли гулять.
– А что это за песенка? – осторожно поинтересовалась я.
Карина охотно напела детский французский куплет, продемонстрировав отличное произношение.
– Ну, так и я могу, – улыбнулась я.
Песенка это хорошо, это не таракан в тарелке. Я тихонько подхватила мелодию.
– Нет-нет! – Карина замахала руками. – Эту песенку нельзя петь просто так! Надо обязательно танцевать!
Она вскочила со стула и начала весело притопывать ножкой.
Я нерешительно встала и тоже затопала. Да ее няня была настоящей выдумщицей! Надеюсь, танцами она ограничилась, и мне не придется исполнять акробатические этюды или прыгать с зонтиком из окна, изображая Мэри Поппинс, чтобы успокоить ребенка. Хотя этому ребенку, похоже, происходящее очень нравилось. Она хлопала в ладоши и плясала вокруг меня. И ее косички тоже плясали, задорно
