Но тот мужчина… Извращенец. Пока он лежал в палате, на лечении, постоянно захаживал ко мне. И потом ещё с сынком своим знакомил. Бррр.
Но вдыхаю полную грудь воздуха и пытаюсь собраться.
Всё. Будет. Хорошо!
Ну, ё-маё, не заставит же меня Шмидт спать с ним? За какие-то пять кусков евро. Не думаю. Да и откажусь я. Поэтому… Ладно, буду верить в лучшее и в то, что всё пройдёт гладко.
Только бы вылезти из всего этого.
— Здравствуйте, господин Шмидт, — я дружелюбно улыбаюсь. Сажусь за стол, убираю сумочку набок. Немного неловко из-за того, что сейчас поздний вечер, а мужчина назначил встречу в шикарном ресторане. — Не знаю, как вас отблагодарить за помощь.
— Ой, да ладно тебе, Виолетта. Не чужие же люди, — скрипит своим голосом. Неприятный человек. На вид шестидесятилетний весёлый старик. Но вот слова у него…
Мне так и хочется ответить, что чужие, но перебарываю свою неловкость, чтобы этого не сделать.
— Да…
Мне бы поскорее взять деньги да уехать домой, но…
Неловко как-то.
— Здесь… — решаю поддержать разговор. Осматриваюсь по сторонам. — Красиво.
И сто процентов невероятно дорого.
— Рад, что вам нравится, — отзывается. — Итак, перейдём к делу, Виолочка.
Скриплю зубами. Что за отвратительное имя. Почему мама не назвала меня просто Машей? Звучит хотя бы не так пошло. Особенно из уст этого старика.
— Ты же за деньгами пришла?
Я робко киваю. Складываю ладошки на коленках.
Знает же ведь.
— Я, конечно, дам тебе их, — благородно улыбается, но слышу подтекст в этих словах. Напрягаюсь. — Но не просто так.
— Я всё верну, — напоминаю ему, начиная бояться. Только не говорите мне, что он что-то задумал! Хватит мне и без того проблем.
— Я знаю. Но… — отводит взгляд в сторону. Теребит в руках салфетку. — Давай так. Я заплачу тебе сорок тысяч евро взамен на один маленький вечер со мной. Сопроводить. Не более. Никакого секса.
— Что? — вырывается изо рта. — Зачем отдавать сорок тысяч за то, чтобы я сходила с вами куда-то? Не легче нанять эскорт? Он стоит намного дешевле.
Господи, я сейчас говорю так, будто продаю себя.
Но… Зачем?
— Не уверена, что я смогу, — признаюсь честно. Да, один вечер, и сорок кусков у меня в кармане, но…
Нет. Так нельзя.
Я чувствую здесь огромный подвох. И оно того не стоит, хоть у нас и будет треть всей суммы…
— Поэтому давайте остановимся на пяти? Я постараюсь всё вернуть в течение нескольких месяцев. Если нужно… Можем сделать расписку.
Я надеюсь, что он сейчас передумает. Руки начинают трястись, а в груди зарождается огонёк тревоги.
— Нет, — прикрывает глаза. — Я предлагаю тебе другой вариант, Виолочка. Сопроводишь меня разок, и тебе не придётся возвращать эти деньги. Это всего лишь бизнес-встреча. Я буду там не один, тебе нечего бояться. Обещаю, что не трону тебя и пальцем. Я слишком стар уже для этого.
Я сверлю его недоверчивым и нерешительным взглядом.
Скажу честно — сомневаюсь.
Одна встреча, и мне придётся искать меньше денег. Ещё и возвращать не надо будет… Нет, я, конечно, верну, но не в ближайшее время.
И всё же слишком соблазнительное, но подозрительное предложение.
— Я могу подумать? — отвечаю несмело.
— Можешь, — улыбается. — Мероприятие через пять дней. У тебя есть четыре дня на раздумья.
— Спасибо, — во рту пересыхает. Хватаюсь за стакан со свежей водой и выпиваю залпом.
Господи, дай бог, я найду оставшиеся деньги через других людей, и мне не придётся опять идти к Шмидту.
— Я, наверное, пойду, — и сказать ничего не могу. Плохо как будто становится. И дыхания не хватает. — Спасибо большое за предложение. Я вам обязательно позвоню.
Сама встаю на ватные ноги и, не дослушав его, хватаю сумку и иду на выход.
Нет, у меня очень плохое предчувствие. И лучше уж рассмотреть другие варианты, чем сотрудничать со Шмидтом.
— До скорой встречи, Виолочка.
Делаю вид, что ничего не слышу и вылетаю из зала. Иду к лифту, а сама наслаждаюсь видами ночного города, которые поблёскивают в панорамных окнах. Возможно продолжила это делать, если бы не мужчина, который мог последовать за мной.
Захожу в лифт, хочу немного расслабиться, перевести дыхание, но вместо этого… Слышу знакомую мелодию телефона.
Достаю его из сумки, смотрю имя звонящего. Подруга.
— Да, Лин? — держу смартфон плечом, застегиваю молнию и стараюсь услышать подругу. Я ей ещё не говорила, что мне нужны деньги, но собиралась позвонить на днях.
— Ты помнишь, что я завтра жду тебя у себя?
— Конечно, помню, — придаю тону правдивости. На самом деле… Я забыла. И всё из-за этой клиники, Рихтера и теперь ещё и Шмидта. У Каролины и Влада завтра годовщина их свадьбы, и я должна была приехать… И приеду. Но будет некрасиво, если я попрошу у неё денег на их празднике. Блин, Виола, у тебя проблем по горло! Переступи ты через гордость. — Завтра, как и договаривались, всё в силе.
— Жду-у-у.
Мы говорим ещё несколько минут, пока я спускаюсь вниз. Не знаю, отчего такой медленный лифт, но на каком-то из этажей… Заходит эффектная блондинка. Я даже сглатываю и начинаю чувствовать себя на её фоне очень глупо.
На мне обычные джинсы и блузка. Я маленького роста и выгляжу на восемнадцать, хоть мне и двадцать два. Легко спутаешь с подростком.
А вот женщина… Мне становится не по себе. Шикарная. Волосы блестят, накрашена легко и со вкусом. Одета… Ладно, я промолчу. Мне на такие вещи надо пахать годами. И точно уж не в регистратуре.
Невольно прислушиваюсь к её разговору.
— Александр, я не хочу, — недовольно. — Сам иди. Я там никого не знаю. И Левицкую терпеть не могу.
Знакомая фамилия режет по ушам. Это же… Моя подруга, к которой я завтра собираюсь! Она что-то против имеет?! Я ей сейчас вшатаю!
— Сходи один. Влад — твой друг, — когда она называет имя мужа Лины, точно понимаю, что они говорят о моих друзьях. — Что значит — это моя обязанность? Знаешь что? А твоя обязанность — меня трахать хоть иногда. Но ты же этого не делаешь!
Она внезапно оборачивается, когда это говорит.
Я делаю вид, что не слушаю её, отворачиваюсь к прозрачной стенке лифта. Смотрю на огоньки за окном.
Ещё несколько едких фраз и она прощается, нервно скидывая телефон в сумочку. Поправляет полушубок, который непонятно зачем надела в тёплую погоду. Сама переминаюсь неловко на месте. Неосознанно тереблю джинсовку.
— Мужики — козлы, — изрекает. Поворачиваюсь в её сторону. Смотрю в идеальный затылок. —
