– Понятно, – немного помолчав, отзывается Виталий. – Надеюсь, вас обоих такой расклад устраивает.
В его голосе звучит сомнение, но я предпочитаю его игнорировать.
– Более чем.
– Ну а родители? Они тебе не помогают?
– Помогают по возможности. Иногда приезжают на целые выходные и нянчатся с внуком. Но долго гостить у них не получается – они оба работают.
– Значит, ты совершенно самостоятельна и самодостаточна, – подытоживает мужчина и, подняв бокал в воздух, добавляет. – Выпьем за тебя, Лина. За прекрасную маму и просто сносшибательную девушку.
– Спасибо, Виталий.
Мы коротко чокаемся и отпиваем немного вина.
– Думаю, теперь настала очередь для моих каверзных вопросов, – играю бровями. – Ты готов?
– Всегда готов, – он разводит руками. – Мне скрывать нечего.
Глава 9
– Ты когда-нибудь был женат? – осмелев, спрашиваю я.
Возможно, вопрос не самый тактичный, особенно учитывая то, что мы находимся на первом свидании. Но сейчас я не в том положении, чтобы часами разглагольствовать ни о чем. Дома меня ждет ребенок, няня оплачена лишь до десяти. Хотелось бы к этому времени узнать о своем спутнике как можно больше.
– Да, был, – признается Виталий после небольшой паузы.
По образовавшейся заминке и слегка сощуренным глазам мужчины я понимаю, что этот разговор для него не из числа приятных.
– Развелись? – делаю наиболее логичное предположение.
– Нет, – он медленно ведет головой из стороны в сторону. – Моя жена умерла. В декабре будет ровно пять лет, как я живу без нее.
По спине пробегается колючий озноб, и я невольно ежусь. Как это, должно быть, ужасно – потерять любимого человека! Бедный Виталий. Ни за что бы не подумала, что на его долю выпало столь суровое испытание.
– Мне очень жаль, – говорю тихо. – Прости, если задела больную тему.
– Нет, ничего, – Светлаков улыбается. – У меня было достаточно времени, чтобы смириться с неизбежностью ее смерти. Перед этим она долго болела. То время было трудным, но вместе с тем прекрасным.
– Прекрасным? – переспрашиваю осторожно.
– Ну да. Как правило, люди не знают, сколько им отведено. И, проводя последние часы с любимыми, не имеют ни малейшего понятия о том, что они последние. А мы с Жанной были в курсе. Врачи поставили довольно точные прогнозы, которые в итоге сбылись. Мы осознавали, что нам осталось совсем немного и наслаждались каждым мгновением, проведенным вместе.
От проникновенной речи Виталия у меня сдавливает грудь. Внутри вспыхивает не только сочувствие, но и восхищение. Он говорит о своей погибшей жене с таким трепетом, с таким теплом, что я и сама невольно пропитываюсь какими-то возвышенными эмоциями. Здорово, когда людям выпадает шанс так любить и, что немаловажно, быть любимыми.
– Спасибо, что поделился, – говорю я наконец.
Хочется сказать еще много всего, но нужные слова никак не приходят на ум. А те, что приходят, кажутся какими-то неуместными, блеклыми и бесцветными.
– Ты спросила – я ответил, – к Виталию вновь возвращается непринужденный тон. – Думаю, новые отношения лучше начинать с правды. Даже если она не всегда удобна.
Мне нравится эта мысль. Очень нравится. Вот только жаль, что я сама уже успела замараться во лжи. Незначительной, но все же. Я не сказала Виталию, что отец моего ребенка не знает о нем. Точнее о ребенке-то знает, а вот об отцовстве – нет.
Почему я утаила от Светлакова эту информацию? Почему не призналась во всем честно? Наверное, потому что в глубине души понимаю: я поступила неправильно не только по отношению к Дане, но и к Вавилову. И любой нормальный человек меня осудит. А я не хочу, чтобы Виталий осуждал. Не хочу быть в его глазах трусихой, скрывшей сына от собственного отца.
– Полностью согласна, – улыбаюсь, но боюсь, что улыбка может показаться несколько вымученной.
– Как тебе салат? – бодро интересуется Виталий.
Кажется, мой внутренний разлад остался для него незамеченным. Что ж, это даже к лучшему.
– Очень вкусно, – переключаясь на другую волну, отвечаю я. – Тут какой-то волшебный соус. Мне кажется, шпинатный. Хочешь попробовать?
Я насаживаю на вилку креветку и кусочек авокадо и вопросительно смотрю на Светлакова. Не знаю, откуда взялся этот странный порыв угостить его своим салатом, но, если он согласится, я с удовольствием это сделаю.
– Пожалуй, не откажусь, – ничуть не смутившись, мужчина подается вперед.
Протягиваю к нему руку с вилкой, и он задорно поглощает мой салат.
Если честно, не могу представить, чтобы я провернула вот такой вот номер с Вавиловым. Бывший босс всегда был сдержанным, загадочным, а в его манерах сквозила чарующая холодность. Он вроде был рядом, но, несмотря на это, я почти никогда не ощущала, что он принадлежит мне. Даже в ту ночь, когда наши тела сливались воедино.
Александр был далекой, недосягаемой вершиной, и я, если уж быть до конца откровенной, понимала это с самого начала.
А вот с Виталием все иначе. Он приятный, земной и куда более понятный. Сидя с ним за одним столом, я не мандражирую, не трясусь от волнения и не гадаю, какие мысли крутятся в его голове. Мне с ним комфортно. И знаете что? Это чувство комфорта дорого стоит. Именно поэтому я так легко и непринужденно делюсь со Светлаковым своей едой. Это определенный уровень доверия.
– М-м… И правда вкусно, – прожевав, отзывается Виталий. – Здесь вообще необычная кухня, не находишь?
– О да. Чего только стоят устрицы в кефирном соусе, – хихикаю я, припоминая экстравагантное блюдо, которое одним из первых бросилось в глаза в меню. – Интересно, их тут заказывают?
– Не поверишь – я хотел, – посмеивается он. – Но, подумав, решил, что на первом свидании лучше обойтись без кулинарных экспериментов.
Наша разговор плавно скатывается к обсуждению любимой еды, затем переходит к дискуссии на тему спорта, а потом и вовсе переключается на шутки по поводу недавно вышедших в прокате фильмов.
Время летит быстро, общение кажется живым и насыщенным, а выпитое вино приятным расслаблением разливается по телу. Впервые за долгое время я чувствую себя по-настоящему интересной и привлекательной. Впервые кокетничаю, смеюсь и стараюсь понравиться.
Во мне наконец пробуждается женщина. Та самая, которая вот уже два года была в спячке.
Глава 10
– М-да, ситуация куда сложнее, чем я предполагал, – говорит Виталий, внимательно изучая результаты Данькиных исследований.
– В смысле?
Каждый раз, когда я вижу задумчивое выражение на лицах врачей, мои нервы натягиваются тонкой-претонкой струной.
– Мы довольно долго ждали позитивных изменений, но они, увы, не происходят. Дефект не уменьшается, а его форма внушает мне серьезные опасения.
– Почему? – обхватываю пальцами край стола и стискиваю его до побелевших кончиков.
– Дело в том, что отверстий в межжелудочковой перегородке несколько, и это довольно нестандартный случай. А значит, оперировать такой дефект возьмется далеко не каждый хирург, – говорит Светлаков.
После нашего чудесного свидания мое настроение было как никогда веселым и радужным. Я вновь почувствовала, что жизнь заиграла яркими красками. Улыбалась, с небывалой бодростью просыпалась по утрам и даже тихонько напевала себе под нос во время готовки.
Однако теперь, после слов Виталия, я опять ощущаю моральный упадок. Плечи невольно опускаются, а в сердце селится печаль. Результаты УЗИ оказались неутешительными – Дане все-таки нужен хирург.
– Выходит, без операции не обойтись? – мрачно подытоживаю я.
– Лина, я скажу тебе честно: я боюсь дальше тянуть. Мы и так потеряли немало времени, ожидая, что дефект затянется сам, спонтанно, – вздыхает Виталий. – Я считаю, лучше отважиться на операцию сейчас, пока есть признаки сердечной недостаточности, чем упустить нужный момент.
– А что случится, если момент будет упущен?
