В районе поясницы скручивается тугой узел желания, внизу ноет так сладко, так невыносимо… Я не сразу узнаю свой голос — можно подумать, это не я отзываюсь на каждую ласку мужчины тихим стоном, и не я повторяю его имя…
Я уже приблизилась к границе, когда каждое новое прикосновение мучительно, потому что возбуждение пылает, как пламя, и поджаривает меня изнутри. Удовольствие становится болезненным, и я готова умолять партнёра избавить меня от этого томления и тяжести внизу живота.
И Стас будто слышит мою безмолвную просьбу. Он решительный и твёрдый, как камень, и в один миг наполняет меня собой — я даже не успеваю ахнуть, только открываю рот, который тут же запечатывают новым поцелуем.
Но как же мне больно, ой-ёй-о-о…
Я впиваюсь ногтями в спину Стаса, зажмуриваюсь изо всех сил. Говорить не могу, но стараюсь хотя бы не замычать прямо в рот партнёру от дикой боли, которая сейчас рвёт мои внутренности. Мой первый мужчина делает ещё несколько движений и останавливается, ложится на меня, утыкается лицом в шею.
— Что же ты не предупредила, — бормочет он, и я слышу в его голосе разочарование. Даже раздражение. — Надо было сказать… Думал, хорошо проведём время, оторвёмся, как взрослые люди… А ты… Ты девочка, оказывается…
Я понимаю, что он планировал остаться до утра и ни в чём себе не отказывать, но с партнёршей, которая только-только потеряла девственность этот номер не пройдёт. Потому что мне настолько больно, что из глаз вот-вот брызнут слёзы.
Но я ужасно боюсь потерять Стаса, у нас ведь так хорошо всё началось. Страшно, что сейчас он поднимется и уйдёт.
— Милый, что ты говоришь, — жарко шепчу я и перебираю его короткие волосы. — Я уже не девочка, я твоя женщина. Ты меня ею сделал, это уже произошло, назад дороги нет. Зачем ты остановился? Давай же!
Я даже двигаю бёдрами, подбадривая мужчину, хотя прижиматься к нему — это настоящее мучение. Всё равно что добровольно насаживать себя на кол.
— Так ты в порядке? Тебе не больно? — недоверчиво спрашивает Стас.
— Уже нет, милый… — отчаянно вру я, хотя слёзы жгут глаза. — Сначала действительно было больно, но сейчас всё прошло.
— Значит, мы продолжаем?
— Да, конечно…
Стас поднимает мои руки наверх и сдавливает запястья в стальных тисках, прижимается своим лбом к моему и возобновляет движения. Чудовищная боль — острая, невыносимая — разрезает меня напополам раскалённым тесаком. Я держусь из последних сил, чтобы не заорать, не завыть, не заверещать ультразвуком. Но хриплые стоны всё-таки срываются с губ — и Стас принимает их за стоны удовольствия…
4-2
*****
К счастью, скоро всё закончилось. Мой первый опыт любви получился настолько же ярким, насколько болезненным.
— Ты потрясающая, — тихо произнёс Стас и нежно потёрся носом о мою щёку. — Со временем станешь обалденной любовницей.
Мы лежали в обнимку на диване.
— Ты так считаешь?
— Когда наберёшься опыта.
Хотя отголоски испытанной боли ещё терзали мозг, сердце в то же время прыгало от радости. Я была со Стасом! Я ему принадлежала. Пусть это длилось недолго, но всё же…
Требовалось время, чтобы прийти в себя. Я поцеловала горячий бицепс, провела губами по кельтскому узору. Мне хотелось бесконечно нежиться в объятьях этого красивого парня. Но…
— Яна, я пойду в отель. — Стас поднялся с дивана и принялся одеваться.
Мне сразу же стало холодно. Я села и обхватила себя руками.
— Уже? Не останешься? — Расстроилась ужасно. — Не уходи, пожалуйста… Мы могли бы найти какой-нибудь фильм.
Стас с улыбкой посмотрел на меня, его синий взгляд задержался на моих бёдрах, на которых остались следы только что утраченной невинности.
— За кого ты меня принимаешь, детка? Думаешь, я смог бы сидеть и спокойно смотреть кино, когда рядом такая невероятная девушка? Да от тебя крышу рвёт напрочь!
Натянув джинсы, Стас присел передо мной на корточки, положил горячие ладони на мои плотно сжатые колени, погладил бёдра…
— Я бы очень хотел остаться, малыш. Но это слишком суровое испытание для моей выдержки. А для тебя второй раз за один вечер — это было бы чересчур. Тебе надо прийти в себя, восстановиться.
Тут он абсолютно прав. О втором разе я не могла думать без содрогания. Внутри пекло, низ живота тянуло, как при месячных.
Наверное, надо подождать, пока всё заживёт… Но при мысли, что сейчас мой прекрасный принц уйдёт, а я останусь одна — накрывало отчаяньем и ощущением безумной потери.
— Стас, я не хочу, чтобы ты уходил, — снова пролепетала я, надеясь разжалобить шикарного мажора.
Он надел джемпер, а я торопливо облачилась в Иринино платье. Вроде бы с ним всё в порядке, никаких следов.
Стас взял моё лицо в ладони и нежно поцеловал в губы. Потом прижал меня к груди и упёрся подбородком в мою макушку. Я ощутила себя на вершине блаженства, попав в железное кольцо его рук. Затаилась, впитывая жар его тела.
— Знаешь, что я придумал, солнышко… — задумчиво произнёс Стас. — Завтра твои предки вернутся из Женевы, и ты сразу договорись с ними, что тебе нужно личное время. Неправильно, что они лишают тебя свободы, используют как няню. Для этой работы есть специально обученные люди.
От этих слов я сжалась в комок. Няня — это как раз про меня…
— В общем, Яна, завтра мы с тобой проведём день вместе. Окей? Поучу тебя кататься. Договорились? Зайду за тобой, например, в полдень. Согласна?
— Нет! — судорожно дёрнулась. — Не надо заходить!
— Почему? — удивился Стас.
— Слишком много… будет… вопросов. От родителей. Они строгие! — с трудом придумала объяснение.
— Яна, тебе же двадцать лет! Ты взрослая самостоятельная личность.
— Вовсе нет… В смысле… К сожалению, это не так. А давай, когда я смогу, то прибегу к твоему отелю и вызову тебя через ресепшен?
Стас внезапно рассмеялся:
— Боже, какая таинственность! Яна, у меня первый раз всё так сложно с девушкой. И в гости-то еле-еле напросился, ты не соглашалась. И о втором свидании договориться не могу. Какая ты загадочная, Яна! Хорошо, буду ждать тебя в отеле завтра. Во сколько?
— В половине пятого.
В это время я точно пойду с Антошкой на прогулку. Дойдём до отеля, и я во всём признаюсь Стасу, раскрою мою тайну. А дальше будь что будет…
— Договорились. Буду с четырёх часов сидеть в отеле, как принцесса в башне, и ждать тебя.
Я не выдержала и рассмеялась, представив Стаса в образе принцессы — длинные косы, воздушное розовое платье… А он привлёк меня к себе и поцеловал на прощание.
— До завтра, малышка!
— До завтра…
Какой же он классный… Господи, только бы он не взбесился, когда узнает про мою ложь! Наверняка ведь думал, что занимается сексом с девушкой из своего круга, такой же представительницей золотой молодёжи, как и он сам. А между нами целая пропасть в социальном плане.
Он — мажор, чей-то наследник.
Я — всего лишь прислуга…
5
СТАС
Олег нагнал Стаса уже около отеля. Оба топали с подъёмника, Стас нёс лыжи, Олег — сноуборд. Хрустел под ногами снег — здесь, в горах, он был ослепительно-белым, никакого сравнения с Москвой, где сейчас мартовская слякоть и серые лужи. Вдали, в ярко-голубом небе, возвышалась и сверкала ледяным сталагмитом вершина Маттерхорн.
— Как покатался? — поинтересовался сноубордист.
— Норм.
— Почему не рассказываешь о своём вчерашнем приключении?
— О каком? — загадочно улыбнулся Стас.
— О том самом. Ты же провёл энное количество времени в «Гретхен». Нанёс визит, так сказать. Почему ты такой скрытный, Багрицкий? Не захотел с нами ехать в Монтрё, но о том, что у тебя свидание, даже не признался!
— Ничего себе. Откуда ты всё знаешь! — Стас ткнул друга локтем в бок.
— У меня тут целая агентурная сеть, старик.
— И я у тебя под колпаком?
— Конечно. Ну так как? Хорошо пообщался в «Гретхен» с дочкой Мельникова?
— Неплохо.
— А подробнее?
— Олег, отвали. Не люблю делиться интимными подробностями.
