ее.
Смотрел на сцену - красавицы, одна лучше другой, яркие, холеные, уверенные в себе. Вроде естественные, без видимой пластики на лице и теле. Но я-то уже был парень прошареный, знал, что к чему и почем.
Моя Снежана тоже была естественной. Вот только естественность ее встала папашке в круглую сумму.
Подумал тогда – а ведь Ваня-то не дурак, неплохая мысль, выбрать себе новую игрушку, телочки-то реально хороши!
Взгляд на золотоволосой красотке сначала не зацепился - ну красивая, но тут все красивые.
А потом… потом она пела какую-то смешную песенку, зал ржал, и отвечала на вопросы ведущего тоже весьма остроумно. Даже мой сосед из жюри, стендап-комик ее оценил.
- Надо запомнить, Виталина Воронцова.
- Слышь, чувак, я ее уже запомнил, о кей?
Тот повернулся, ухмыльнулся мне и поднял руки вверх, мол, со «Стеной» спорить – себе дороже.
Виталина Воронцова. Девочка с золотыми волосами. Студентка, девятнадцать лет.
Голос у нее был такой…грудной, сексуальный, очень красивый.
И улыбка. Представил, как она улыбнется мне утром, и скажет что-то своим глубоким голосом, чуть хриплым после бурной ночи.
Но мой подкат был провальным. Виталина отказалась дать телефончик. Сказала, если я действительно в ней заинтересован – сам узнаю.
Я узнал.
Притащил к институту букет из пятидесяти роз. Она посмеялась – почему так мало, обычно несут сто или пятьсот, мол, неужели Егор Стенин решил на ней сэкономить?
Другой бы я швырнул букет, отправил в пешее эротическое и свалил бы в закат, а тут…
Пятьсот роз, говоришь? Может тысячу сразу? Ну, о кей!
Реально привез тысячу. Два огромных букета. Попросил Ваню помочь.
Покраснела. Цветы взяла – на этот раз я к ее съемной квартирке подвалил – но от ресторана отказалась. У нее сессия.
А третий раз приехал с одной розой и застал Виталину всю в слезах. Шла из института. Оказалось, экономику рискует завалить.
- У меня факультет – реклама и связи с общественностью, а эта грымза считает, что мы на экономическом! Да у меня подруга как раз на экономиста учится, у них в институте нет такого!
- Давай помогу!
- Чем вы поможете?
- А ты думаешь, если я футболист, то тупой?
Голову вскинула, хмыкнула.
- Конечно думаю, у вас все мозги мячиком отбиты, это же видно! – смотрит серьезно, а в глазах чертики пляшут!
Вот же… поганка!
Притянул ее тогда резко за шею, и поцеловал, крепко, чтобы сама поняла, где и что у меня отбито.
- У нас на поле не мячики, выучи раз и навсегда. Девушка футболиста должна знать о футболе все!
- А где она?
- Кто?
- Девушка футболиста?
- А ты зеркало с собой не носишь?
- Я-то ношу, вот только, как оно поможет?
- Так ты в него посмотри, может увидишь, девушку футболиста. Давай свою экономику, что там у тебя?
Хмыкнула, протянула конспекты.
Пришлось с ней позаниматься, увы, тогда сугубо экономикой.
Но… лед тронулся, господа присяжные заседатели!
* * *
С экономикой мы разобрались, постепенно стали и с отношениями разбираться.
Четвертая встреча снова была у института. Предложил прогуляться в парке, раз уж она не хочет в ресторан или кафе. Взяли кофе с собой, сели на лавочке у набережной…
- Вы красивый, богатый, знаменитый. Я вам зачем?
Она упорно мне «выкала», а я ей «тыкал».
- Ты тоже красивая, и тоже можешь стать богатой и знаменитой.
- Я? – она засмеялась искренне, - это вряд ли. Я жутко стеснительная!
- Жутко стеснительные не ходят на конкурсы красоты.
- А я и не ходила. Меня подруга попросила. Им нужен был человек для ровного счета, подруга - сестра организатора конкурса. Я знала, что там все куплено и ни на что не рассчитывала.
- То есть как куплено? Я был в жюри, мы честно голосовали!
- Ага, только победили именно те, кто должен. Да ладно, мне реально все равно, я не претендовала.
- Погоди, ты понимаешь, что ты меня сейчас обидела?
- Как я вас обидела? Вы что? Я не хотела…– смотрел в широко распахнутые испуганные глаза цвета карамели и думал, о том, что я хочу их видеть перед собой, когда буду опускать ее на постель, хочу видеть ее золотую головку на своей подушке как можно скорее. Только глазки чтобы были не испуганными, а подернутыми пеленой удовольствия.
- Не хотела, а обидела. Ты сказала, что конкурс купленный, а я был в жюри, получается – я купленный?
Она стушевалась, расстроилась, покраснела. Захотелось пальцем по ее щечке пройти, краску стереть.
- Извините, Егор, я сказала глупость.
- И все? Этого мало, не готов тебя простить.
- Что?
- Один поцелуй и ты прощена!
- Знаете что! – возмутилась, еще больше раскраснелась! – обойдетесь и без поцелуя!
- Не обойдусь!
Она хотела встать, но я притянул ее к себе, прижал к лавке.
- Пустите, пожалуйста!
- А если нет?
Закрыла глаза, вся сжалась, словно оледенела. Нет, такую ее целовать я совсем не хотел, а понять не мог – чего ломается? Я ведь реально, богатый, знаменитый, красивый! Чего ей еще надо?
Отпустил. Отсел подальше. Подумал, если уйдет – догонять не стану. Стал бы…
Сидели молча пятнадцать минут. Время я точно знал – у меня таймер внутренний стоял, я и во время матча всегда четко определял, сколько нам еще играть, не надо было даже на табло смотреть.
- Егор, извините меня, я пойду. Мне еще курсовую дописывать. Я, правда, не хотела вас обидеть!
- Это ты меня прости, Виталина. Я видимо разучился с девушками общаться.
- Привыкли, что вам сразу все на шею вешаются?
- Типа того.
- Ну… извините. Это, конечно, глупо прозвучит, но я не такая.
- А какая ты?
- Я обыкновенная, простая.
- Простая? Ты? Ничего себе… простая. Тебя даже букет в тысячу роз не растопил.
- А должен был?
- Ну, не знаю. Я раньше никому тысячу роз не дарил.
- Когда в следующий раз будете дарить, закажите сразу вывоз этого букета, а то мне пришлось дворнику заплатить, что бы он его вынес.
Ничего себе предъява! Кем-кем, а простой эта девочка точно не была.
- А почему ты мне не позвонила?
- Зачем?
- Попросила бы, я бы его вынес и выбросил.
- И как бы это прозвучало? «Алло, Егор, вы мне тут тысячу роз дарили, а можете их выкинуть?» Так что ли?
