замки, машинки, корабли и много-много разной всякой-всячены, я сидела в ресторанчике и попивала кофе.
- Как думаешь, что с Ромкой твориться? – напротив меня плюхнулся Коля, протягивая ноги на мое место.
- Он каждый раз, когда провожает тебя, словно сходит с ума. Может замкнуться в себе на несколько дней, может уйти с головой в учебу, а может напротив в знак протеста забросить свои занятия. Видимо сегодня у него взыграло детство, хочет провести с тобой время, - спокойно пояснила я.
- А почему раньше не говорила, что у него такие перепады после моего отъезда? – Коля убрал ноги с моего диванчика, обеспокоенно поглядывая в сторону сына, который уже вовсю играл с новыми друзьями – ребятами одного с ним возраста.
- А зачем тебе это знать? – Коля непонимающе нахмурился. – Ты бы смог изменить что-то? Если бы были серьезные проблемы, я бы сообщила тебе, но психолог к которому ходит Ромка говорит, что все эти перепады нормальное состояние у ребенка.
- Он ходит к психологу?
- Конечно, - я только кивнула на эту прописную истину. – И она очень ему помогает пережить наш развод.
- Но это было больше четырех лет назад.
- И что? У него сейчас сложный период жизни. Я помогаю чем могу, но со мной он делится не всем, а с посторонним человеком может поговорить обо всем, что его тревожит.
- Я и не знал, - Коля удрученно покачал головой, а я решила не заострять на этом внимание.
Сегодняшнее поведение сына в очередной раз доказало, что разрыв с отцом для него крайне болезнен и еще очень долго мне и Вере Александровне придется выводить сына из кризиса, но запретить Коле видится с ребенком я не могу, да и психолог считает, что полная изоляция не лучший вариант для Ромы.
Проводили отца. Что Коля, что Рома грустили. Прощальные объятия, поцелуи, обещание звонить каждый день и вот, вещи погружены в такси, а папа улыбаясь машет с переднего сиденья. Вот и снова мы остались лишь вдвоем.
Дорогие друзья.
В данной главе и далее по мере повествования рассказывается о мальчике Роме, у которого в десять лет уже сформированы цели и стремления в жизни. Для многих это может показаться странным и не правдоподобным, но, хочу вас заверить, что у данного персонажа есть вполне себе живой прототип.
П.с. В 16 лет он уехал в США и вот уже два года учится там в школе и имеет все шансы поступить в выбранное еще в детстве учебное заведение.
На работу я шла со странным чувством предвкушения. Ранняя осень решила порадовать нас теплыми деньками, поэтому нацепив любимую кожаную куртку, я спешила на обожаемую работу.
Понедельник, как всегда, радовал нас очередным авралом. Маркетологи, пиарщики, художники – все носились между отделами согласовывая вновь и вновь одно и тоже.
Машка влетела ко мне в кабинет в самый разгар летучки с художниками.
- Алина Игоревна, вы, как всегда, опаздываете на совещание к директору.
Спешно попрощавшись с ребятами, я вылетела из кабинета, лишь прихватив с собой рабочий пиджак, накидывая на неприлично открытое сверху платье. Да, платья были моей отдельной слабостью. В то время когда все женщины мира сходят с ума от джинсов и легенсов, я скупаю платья. А к платьям – туфельки. А к туфелькам – сумочки. Наверное меня смело можно занести в касту шопоголиков, но поделать с собой я ничего не могла.
Сегодня на мне было удлинённое сзади платье-футляр, с неприлично оголенным верхом. Две маленькие бретельки удерживали это чудо на моей груди, правда накинутый поверх пиджак скрывал это безобразие, завершая отличный офисный образ.
В кабинете у генерального совещание шло уже полным ходом и в полном составе. Извинившись, я прокралась на свое место, старательно прячась за ежедневник, но от созерцания пустых страниц меня отвлек тяжелый взгляд сверливший мою макушку. Подняв глаза, я наткнулась на прищуренный взгляд директора. Слабо улыбнувшись, я новь уткнулась в чистые страницы, но мысли мои убегали далеко за пределы рабочего совещания.
- Алина Игоревна, - окликнул директор, когда я вместе со всеми посеменила к выходу из кабинету. – Задержитесь.
Пропустив остальных, я ждала, что же скажет Андрей Станиславович, но он продолжал молчать сверля меня тяжелым взглядом. Когда последний из коллег покинул святая святых, Андрей прошел мимо меня, плотно прикрывая дверь.
- Мне стыдно за опоздание, - улыбнулась я, стараясь разрушить гнетущую тишину.
- У тебя красивая семья, - неожиданно сказал директор, возвращаясь на свое место. Нахмурившись, я попыталась сопоставить его слова и свое опоздание, но связь так и не обнаружилась.
- Спасибо, - только и смогла вытолкать из себя. Ситуация становилась пугающей. Мужчина сидел молча, смотря на меня долгим пронизывающим взглядом.
- Чуть больше недели назад, когда ты спросила меня, не ждут ли меня дома, я думал ты противница отношений с женатым…
- Отношений? С женатым? При чем тут это? Я в принципе против любых отношений, - слабо запротестовала я. Картинка начала складываться не самая радужная, хочу заметить, особенно учитывая настроение директора или в данный момент он был уже не начальником, а бывшим любовником?
- А одноразовые связи для тебя ничего не значат, - сделал свой вывод Андрей.
- Стоп, - я подошла ближе к директорскому столу, но садиться не стала, нависая над мужчиной. – Я не понимаю, что ты хочешь сказать. Объясни по порядку.
- Я хочу сказать, что ты лицемерка, по крайней мере я вижу это именно так. Осуждать связи женатого мужчины, а сама с легкостью порхаешь из постели в постель. Какого это возвращаться после ночи с незнакомцем в постель к мужу?
Глаза начала застилать кровь, а пришла в себя только после того, как руку обожгло огнем, а по кабинету продолжал гулять звон пощёчины.
Андрей был ошеломлён не меньше меня. С рывком он поднялся с кресла, нависая надо мной. Теперь его руки сжимались и разжимались. Ровно на секунду мне показалось, что он все-таки ударит, но нет. Он чуть отодвинулся от меня, переводя взгляд на окно.
- Ты не смеешь меня осуждать, - сказала я в никуда, потому что Андрей даже не соизволил повернуться на мой голос. – И не смеешь делать выводов не обладая даже частью информации. Поэтому я предпочитаю отношения, как ты выразился, с мужчинами с которыми ни при каких обстоятельствах наши дороги больше не пересекутся.
Он поморщился, словно я в очередной раз ударила его.
- Я не хотел тебя осуждать, - он повернулся ко мне, смотря, как мне показалось, с сожалением. – Просто не мог
