Пересекаться с Анжеликой Анатольевной не хочется, но я беру себя в руки. Если показывать, что они меня запугали или смутили — издевательства не закончатся. Если показать, что меня не согнуть — они отстанут.
Ее отдел ищу недолго. Здесь меня встречает секретарь:
— По какому вопросу? — взгляд скользит по груди, но там ни имени, ни должности.
— Я от Давыдова. Нужно подписать. Он сказал, срочно.
— Я доложу о вас, — секретарь связывается с начальницей и через пять минут ожидания я оказываюсь в кабинете.
Анжелика вопросительно смотрит на меня. Одним взглядом она умудряется смешать меня с грязью. Неужели перед зеркалом тренировалась так смотреть на подчиненных, чтобы ее воспринимали всерьез?
К счастью, я не ее подчиненная.
— Олег Владимирович сказал немедленно подписать документы.
Папку я раскрываю и кладу перед ней.
Она морщится, ей не нравится слово «немедленно» от меня в ее сторону. Но она берет ручку, начинает внимательно читать, чтобы хоть так потянуть время.
— Это срочно, — напоминаю я.
— У господина Давыдова нет минутки? — разводит она руками. — Куда такая спешка?
— Боюсь, что нет.
Она подписывает, захлопывает папку, и подает мне.
— Вы пропустили последний лист.
— Не пропустила.
— Пропустили, — папку я раскрываю и вновь кладу перед ней. Сдаваться, чтобы бегать несколько раз между враждующим начальством я не стану.
— Действительно, — она ставит последнюю подпись, и неожиданно спрашивает. — На каких языках вы говорите? Знаете французский?
Она тут же переходит на французскую речь.
«Мне нужны хорошие кадры. Хотите работать на меня?».
— Извините, я не понимаю, — забрав папку, я ухожу по коридору.
После встречи с Анжеликой кажется, что побывала в кольцах змеи. Подаю документы Олегу и прячусь в своей небольшой приемной. Казалось бы, здесь должно быть пространство — это приемная руководителя, но, кажется, посетители у него нечасто бывают.
Нужно было рассказать, что слышала в переговорной и о двусмысленном предложении Анжелики, но сразу не успела. Скажу в конце дня.
Несколько раз меня посылают по поручениям, и в этот раз я держу ухо востро. Ясно, что никому доверять здесь нельзя. На улице постепенно темнеет, мне становится грустно. Раньше в это время я уже была дома вместе с Сенькой. Здесь другой график жизни. Поесть мне так и не удалось, даже глотка кофе сделать. Ксюша меня, наверное, потеряла — я так и не включила телефон, чтобы не отвлекал Игорь.
Около семи Давыдов вызывает меня в кабинет.
Он почти не выглядит уставшим. Указывает ручкой в кресло напротив.
— Устали? — меня сканирует пристальный взгляд.
Я выжата досуха, но вместе с тем голова кружится от перспектив и новизны.
— Нисколько.
Сердце екает, когда понимаю, о чем пойдет речь.
— Рад слышать. Как насчет того, чтобы поужинать вместе, и завершить наше собеседование?
Это звучит настолько прямолинейно, что становится не по себе. Как испуганная мышка, я смотрю ему в глаза. Они не меняют выражения, остаются такими же закрытыми и доброжелательными. Ну же, малышка, ты понимаешь, что после закрытия офиса работа личной помощницы еще не заканчивается. А только начинается. А может намеки мне только кажутся?
— Не беспокойтесь, Камилла. Это просто ужин.
— Из-извините, Олег Владимирович. У меня вечерний поезд.
— Вы уезжаете? — поднимает он брови.
— Ребенок остался в родном городе, — бормочу я, теряясь, потому что обещала переехать и еще не сделала этого.
— Давайте обсудим это в ресторане. Собирайтесь, на поезд я вас отвезу вне зависимости от того, к чему мы придем. Но сначала я задам вам вопрос. Это важнее рекомендаций и опыта работы. От вашего ответа будет зависеть, останетесь ли вы здесь. Вы готовы?
— Да.
— Что вы поняли из сегодняшнего дня? Я хочу услышать ваши мысли о том, что здесь происходило.
Глава 6
Я беру паузу.
События дня становятся понятны. Даже то, зачем он искал помощницу-психолога. Судя по расчетливому взгляду, Давыдову не нужен экономист — он экономист сам. И языка нужно два, потому что общаться придется с сотрудниками, а не с партнерами. Он легко найдет переводчика для разовой встречи. А вот свой надежный человек, который будет в курсе дел, не даст сожрать себя и разберется в этом клубке змей, ему нужен.
Жаль, что я не успела детальнее изучить в интернете, что у него за проблемы, но днем не было ни минутки.
— Сотрудники целый день пытались сбить меня с толку, чтобы я выставила себя не в лучшем свете.
Лицо остается непроницаемым.
— Как вы считаете, для чего?
— Чтобы вы не взяли меня. Пытаются выжить.
Я бы сказала, что из зависти, но положа руку на сердце можно уверенно сказать: местные сотрудницы сильнее меня, как профессионалы, и в курсе дел компании. Они бы легко заняли мое место. Не в этом дело. Зато сопоставляю требования к помощнице на сайте, вспоминаю его слова — «Не ориентируйтесь на них».
Он ищет сотрудницу под себя. А не такую, какую тут хотят видеть.
— У вас трудности на работе, — говорю я, хорошо все взвесив, думаю, ему нужна правда. — Трудности с коллективом. Не уверена, но скорее всего, и с руководством. Возможно, вас хотят понизить или вывести из игры другим способом, я еще плохо знаю структуру компании.
Иначе человек с его характером быстро бы поставил подчиненных на место. Рыба гниет с головы.
Давыдов прищуривается.
— Интересные выводы.
— Анжелика Анатольевна обсуждала сегодня вас в переговорной. Думала, никто не понимает на французском.
Давыдов усмехается.
— Что она сказала?
— Она ведет переговоры с акционерами, и большинством голосов вас не поддержат. А когда вы послали меня к ней за подписями, решила меня проверить.
— Как?
Давыдов играет ручкой и смотрит, как сверкает стальное перо. Я не вижу глаз, а лицо Олега ничего не выражает. Понятия не имею, какое впечатление на нее оказывает мой рассказ.
Даже не понимаю, верит мне или нет!
— Обратилась по-французски, пытаясь узнать, понимаю ли я. Предложила работать на нее.
Давыдов вдруг поднимает взгляд. Спокойный, уверенный в себе и умный.
— И что вы сделали?
— Сказала, что не понимаю и ушла.
— Вижу Анжелика Анатольевна вам не нравится. Она уже предпринимала попытки увести мои кадры. Знаете, Камилла… — он со вздохом смотрит на часы. — Давайте выдвигаться в ресторан.
Он так и не сказал, принята я или нет, и я не спрашиваю, боясь показаться слишком настойчивой. Беру сумку в приемной, мы спускаемся на другом лифте, о котором я не знала.
— Этим лифтом пользуются руководители и их помощники, — говорит он, замечая мое удивление.
Замечаю, что что кнопок в нем больше — лифт идет выше, чем второй, для обычного персонала.
Машина уже припаркована напротив выхода. Как только мы появляемся в дверях, водитель распахивает перед нами заднюю дверь. Мы с Олегом садимся на сиденье вместе. Скрипит кожа, пахнет роскошью и шикарной жизнью.
Я вдруг понимаю, что если Олег Владимирович возьмет меня, то эта роскошь будет окружать меня каждый день, потому что я стану его тенью, его второй рукой, и всегда буду рядом. Пусть не с ним. Но рядом. Одной ногой в мире с приставкой ВИП.
— Как всегда, — говорит Олег, и машина плавно трогается.
Мы ужинаем в центре, и вид ресторана поражает меня. Это сочетание классики, но дорогой, и чего-то элитного, что незаметно, но отчетливо висит в воздухе. Впервые встречаю такую атмосферу в ресторане.
Нас провожают к столику, мы садимся.
Я на нервах. Выгляжу устало после нервного и непростого физически дня — пришлось побегать по отделам и с многим разобраться. Одежда совсем простая для такого места. Удобно мужчинам: надел костюм — и в пир, и в мир. И на работу, и на свадьбу, и на похороны — к друзьям или на собственные, если так сложатся обстоятельства. Нам, девушкам, с нарядами сложнее.
