Несколько раз.
— Разумеется, — с иронией произносит. — Твоя машина в автосервисе. Ты в курсе, что на ней нельзя ездить?
— Что? — выкрикиваю. — Как в автосервисе?
И что значит нельзя ездить? Вполне себе можно. Проверено. Поверьте, если машину толкать не нужно, то она на ходу.
— Я ее отогнал. Заберу через неделю.
Неделю? Да он издевается!
Мне хочется быть стервой, сказать, что я его об этом не просила и потребовать пригнать машину сию же секунду, но я помню, что этот парень сделал для меня, поэтому прикусываю язык.
— Супер, — мямлю. — Ладно, я пойду тогда.
Разворачиваюсь, как его рука смыкается вокруг моего запястья.
— Стой! Подожди секунду.
Он скрывается из виду, а когда снова появляется, то вкладывает в мою руку ключи.
— Держи. Это от моего тигра. Только прошу, не угробь его.
— Нет, я не могу, — хочу отказаться, но он только машет рукой.
— Я завтра уезжаю, приеду через несколько дней, тогда и отдашь.
Звонит его телефон, Амурский достаёт его из кармана, смотрит на экран, хмурится и бросает:
— Мне пора, Горошек. До встречи.
— Ладно, до встречи, — ошарашено выдавливаю, разворачиваюсь и бреду к лифту.
В спину мне доносится:
— И не смей грустить, пампушка. Это его потеря, а не твоя!
Хотелось бы и мне так думать…
Когда я подъезжаю на тигре Севы к офису «Экспресса», ловлю на себе несколько изумленных и даже завистливых взглядов. Когда выхожу из машины, люди на меня косятся, к счастью, им хватает такта не спрашивать, кого я грохнула, чтобы заполучить такую тачку.
Признаюсь, с этим тигром мы поладили не сразу. Габариты будь здоров, куча кнопок, сидения с подогревом (на кой черт, спрашивается?) и ещё куча прибамбасов. Как будто не машина, а ракета, в самом деле!
И почему Амурский так легко мне ее отдал?
Мне казалось, что для мужчин машина это священная вещь. Они дают им имена, разговаривают с ними ласковее, чем с женами, и верят, что у них есть характер.
Разумеется, у всех же неодушевленных предметов есть характер. У меня например, микроволновка греет через раз. Должно быть, выражает свой протест.
Поздоровавшись с охранником, показываю пропуск в здание и на лифте поднимаюсь на этаж нашего офиса.
Мне дурно от осознания того, что сегодня мне придется лицом к лицу встретится с предателями, но стараюсь этого не показывать.
Я выгляжу обычно. Не нацепила каблуки, не накрутила волосы, никакого боевого раскраса, чтобы показать бывшему, что он потерял. Мне уже не двадцать лет, чтобы играть в эти игры.
На все выходные забаррикадировалась в квартире. Сделала перестановку в спальне, занялась генеральной уборкой, в частности выкинула всякий хлам, вроде совместных фотографий в рамках с Мишей и Соней. Я выкинула все, что напоминало мне о нем! Так и знайте!
Ладно, те духи от Армани и золотую подвеску оставила. И что? А кто бы в здравом уме выбросил?
По понедельникам и пятницам у нас ровно в десять утра брифинг, где Грымза обычно раздает указания на неделю.
После я буду работать, получу правки сценария и отправлю заказчику на подтверждение, разумеется, после одобрения Грымзы. Вообще-то, она не всегда все так скрупулезно проверяет. В штате пятьдесят сотрудников, множество рекламных заказов, поэтому на все время не найдешь, однако большие проекты Светлана Михайловна предпочитает брать под свой контроль.
Будь сегодня вторник, я бы с Соней даже не пересеклась. Наши кабинеты находятся в разных концах офиса. Она как и я креативный-менеджер. У Сони свой проект. Миша графический дизайнер. Угадайте под руководством кого он работает? Разумеется, Сонечки. Спелись, любовнички.
Мой проект мы никогда не обсуждали. Обходили эту тему стороной, но я знала, что Соня и сама на него глаз положила. И все же, несмотря на то, что Соня дольше работает в «Экспрессе» и более опытный сотрудник, Светлана Михайловна дала мне возможность проявить себя. И я разорвусь на части, но не упаду лицом в грязь!
Сняв верхнюю одежду и повесив в гардеробе, прохожу мимо длинных стеклянных кабинетов. Они выглядят как стеклянные кубы, в которых стоят столы с навороченной техникой и круглыми креслами на колесиках.
Наш с командой «куб» находится в самом конце. Поскольку раньше я бралась за более мелкие проекты и даже некоторое время занималась смм и таргетом, мое место располагалось посередине офиса, где стоят приплюснутые к друг другу столы. Теперь же у меня есть кабинет. Росту!
— Горошек, — щипает меня за бок Ермаков — сценарист из моей команды, когда я делаю себе кофе на кухне. — Где ты взяла такого зверя? Чем нужно болеть, чтобы и себе такой заиметь?
Что ж, не все имеют чувство такта. Впрочем, Лёха Ермаков — рыжий крупный парень с веснушками на носу, хоть и выглядел как разбойник с большой дороги, но был довольно милым. Особенно, когда держал язык за зубами.
— А тебе-то зачем, Ермаков?
— Чтоб девушек впечатлять, само собой, — подмигивает этот плут.
— Не тем ты хочешь их впечатлять, рыжий, — раздаётся голос за моей спиной.
Я вздрагиваю.
Угадайте, кто стоит за моей спиной?
Конечно же, Миша.
Мне не нужно оборачиваться, я так узнала его по голосу. В конце концов, этот голос последнее, что я слышала, когда засыпала, и первое, когда просыпалась.
Медленно оборачиваюсь, размешивая кофе палочкой. Старая привычка, ведь от сахара я отказалась уже очень давно.
— Привет, — осторожно улыбается мне Бобик, как будто ожидает, что я на весь офис начну как резонная орать, что он предатель.
Ничего не отвечаю. Градус накаляется, и это понимает даже Ермаков.
— У-у-у, проблемы в раю, — присвистнув, произносит, — пожалуй, мне пора…
— Не задерживайся долго у Олеси. Тебе ещё самолёт рисовать!
Рыжий кивает головой, но я все равно знаю, что он как минимум проторчит пятнадцать минут у нашего таргетолога. Он новенькую уже две недели обхаживает. Правда, та пока держится. Не пала под обоняние этого прохвоста. И правильно, Ермаков сердцеед еще тот. Заморочит голову наивной девушке, получит свои пять минут удовольствия, и поминай как звали.
— Ася… — начинает мямлить Миша, но я тут же его обрываю.
— Не стоит. Вещи я отправлю доставкой, скинь адрес смс, — небрежно кидаю, разворачиваюсь и ухожу. Вернее, сбегаю, чуть не врезавшись в стену.
Те девушки, которые кричат «желаю своему бывшему самого
