народу такое не понравится.
— Это еще не все. Ее младший брат Алексей чуть ли не оказался судим в Америке. Жестоко избил на улице человека и загремел за решетку. Правда, с пострадавшим удалось договориться о мировом соглашении, но все же парню грозил срок. Жестокое избиение — это уголовная статья в США.
Все интереснее и интереснее.
— Да и вообще вся ее семья повязана по самое не хочу с Западом, — продолжает Вика. — Мать училась в Америке, отец в Европе. Женатые брат и сестра вовсе живут в Лондоне и готовятся получить гражданство Великобритании.
Вика сидит довольная, будто я уже выиграл выборы. Все, что она сейчас озвучила, безусловно, будет играть мне на руку, но…
Раз Иру прислала Москва, значит, все не просто так.
— В общем, выставим ее как из прозападной семьи инцестников, — резюмирует Вика.
— Надо подумать, — отвечаю обтекаемо. — Я бы не спешил.
Мне вообще еще предстоит все хорошо осмыслить. Ира — это девушка, которая вскружила мне голову с первого взгляда.
Но с другой стороны, она приехала по распоряжению из Москвы по мою душу. И я не могу оставить это просто так.
— Да что тут думать, Лев? — Вика поднимается с места. — Она тебе не соперница.
Как только за Викой захлопывается дверь, я возвращаюсь за стол. Снова беру в руки папку и открываю ее. Смотрю фотографии.
Темноволосая девушка в широких солнечных очках идёт по улице и говорит по телефону. На ней ярко-красный брючный костюм, на плече висит объемная чёрная сумка.
На следующей фотографии Ира уже без очков, и я могу рассмотреть ее лицо. Сидит на скамейке в парке. Одна нога закинута на вторую, и в контрасте с белым сарафаном кожа девушки выглядит загорелой.
Вспоминаю практически обнаженное тело Иры в соблазнительном белье. Вспоминаю ее запах и вкус ее губ. Кровь моментально приливает к паху.
Ира знала, кто я. Поэтому так испугалась в машине. Ведь негоже, чтобы соперник знал о твоём ДТП и видел тебя в прозрачных трусах.
Но Ира целовала меня в ответ. И это не просто так. Ей для чего-то был нужен этот поцелуй.
Задумчиво барабаню пальцами по деревянному столу.
Уже там, в доме отдыха, Ира что-то задумала, поэтому и целовалась со мной.
Вот только что?
Ирина
Это же надо было так вляпаться. Попасть в аварию на чужой машине, чуть не погибнуть и быть спасённой не кем-то, а именно Быстрицким!
В пятый раз набираю номер службы прокатов автомобилей, надеясь, что новый оператор даст мне другой ответ, нежели четыре предыдущих.
— Здравствуйте. Вы позвонили в службу проката автомобилей «Быстро». Оператор Ангелина, слушаю вас.
— Здравствуйте. Я попала в ДТП на вашем автомобиле. Очень хочу заплатить вам компенсацию.
— Как я могу к вам обращаться?
— Ирина.
— Ирина, подскажите ваше полное имя и когда вы брали автомобиль?
Я нервно шагаю по номеру отеля с трубкой у уха.
— Самойлова Ирина Максимовна. Автомобиль брала вчера в девять вечера. Но уже в районе 23:00 попала в ДТП. Меня спас проезжающий мимо водитель. Мне сказали, что машину эвакуировали.
— Минуточку, посмотрю.
В динамик раздается, как оператор стучит по клавишам.
— Да, вижу… — замолкает на несколько секунд. — Ирина, вы ничего не должны выплачивать компании.
— НО ПОЧЕМУ?????? — взрываюсь криком на всю комнату.
На том конце провода растерянное секундное молчание, а затем снова натренированный спокойный голос:
— Ирина, вы не являетесь должником компании, несмотря на то, что ДТП произошло по вашей вине. Вы ничего не должны компании «Быстро» и можете снова обращаться за прокатом автомобиля, если у вас возникнет такая необходимость. Кстати, последующие услуги нашей компании для вас абсолютно бесплатны. Я могу помочь вам чем-то еще?
— До свидания, — цежу в трубку и отбиваю звонок.
Отшвыриваю телефон на кровать и зажимаю двумя пальцами переносицу, крепко зажмурившись.
Быстрицкому это ДТП теперь будет играть на руку. Он легко сможет использовать его против меня на выборах. Вообще, конечно, Лев Быстрицкий просто поразительный человек.
Подхожу к большому панорамному окну в номере и смотрю на открывающийся с шестого этажа гостиницы вид на город. Печорск можно охарактеризовать только одним словом — депрессия.
Это город-депрессия, все жители которого — рабы Быстрицкого. Они работают на его заводе, в его магазинах, в его ресторанах, в его ночных клубах… Даже эта гостиница, в которой я остановилась, — его. Весь город принадлежит только одному человеку — Льву Быстрицкому. Эдакий местный барин, у которого во владении 300 тысяч крепостных душ.
И что самое интересное, так это то, что люди его реально любят. Я две недели здесь. Специально приехала пораньше, чтобы навести про Быстрицкого справки, поговорить о нем с местными жителями. Его любят.
«Лев Александрович создаёт для нас рабочие места. Если бы не он, даже не знаю, где бы мы все работали», сказала мне горничная в этом отеле.
«Лев Александрович каждый год повышает нам зарплату», заявил мне с гордостью рабочий завода Быстрицкого.
«Я работаю кассиром в супермаркете Льва Александровича и получаю больше, чем моя подруга, которая работает кассиром в сетевом супермаркете в соседнем городе», похвасталась мне сотрудница магазина Быстрицкого.
«Поскорее бы уже Лев Александрович стал мэром. Надеюсь, дороги нам отремонтирует и детские площадки построит», сказала мне девушка с коляской в парке.
Мне будет сложно обойти Быстрицкого, но я должна. Победа на этих выборах — главное условие для того, чтобы меня вернули в Москву на нормальную должность. У меня сейчас что-то типа испытательного срока. Справлюсь — будет мне нормальная карьера в Москве. Не справлюсь — спишут меня на периферию.
Опускаюсь на кровать и тру уставшие глаза. Пора набирать команду. Мне нужны пиарщики, политтехнологи, имиджмейкеры и кто там еще готовит кандидатов на выборы. Нужно продумать мне образ, предвыборную программу и, конечно, обещания. Ведь люди так любят, когда их кормят обещаниями.
Снова беру в руки телефон и звоню министру экономики РФ, своему бывшему начальнику, другу и первой любви в одном лице.
— Алло, — слышу голос Ярослава через несколько гудков.
— Привет, — улыбаюсь в трубку.
— Привет, — чувствую, как и он улыбается. — Не надумала возвращаться обратно? Мне все еще требуется первый заместитель.
— Первый заместитель министра экономики — это пройденный этап в моей жизни.
— Ну да, мэром ты у нас еще
