с Димой. Тот как раз глушил машину.
- Привет, ребенок, мы тебя заждались,- обнял, забирая из рук чемодан.
- Привет,- поцеловала в щеку,- спешила, как могла.
- Какая ты загорелая, завидно даже. А тут у нас все снег да холод.
- Ты не представляешь, как я соскучилась по холоду,- рассмеялась, шагая следом за отчимом.
- Мама там с начала недели к твоему приезду готовится.
- Мамуля,- вытянула руки, стоило только двери открыться. Женщина стояла почти на пороге, видимо, наблюдала в окно,- привет,- заключила в объятия,- я так соскучилась.
- Ребенок мой, зайчик,- прижала дочь к себе, пуская слезу,- раздевайся скорее,- помогла расправиться с пальто, вешая то в шкаф.
- Вы закончили ремонт, наконец?! – прошла вглубь квартиры.
- Да, неделю назад последнюю плитку в ванной положили.
- Красота!
- Голодная?
- Как слон.
- Пошли, я там столько наготовила.
* * *
Следующий день начался с забега по магазинам. Новый год висел на носу. Два дня до торжества. Впереди сотня, нет, тысяча дел - хотелось все успеть. С руками полными пакетами, они забежали в уютную кофейню торгового центра.
- Отец не звонил?
- Раза три, но мы мало говорили, у меня каждый день по минутам расписан был, ты же знаешь.
- Знаю. Спасибо,- улыбнулась официанту, принёсшему кофе,- не думала, что скажу это, но Миша молодец. За эти два года сделал больше чем за всю жизнь.
- Ему стыдно.
- Ой, Верка, ему никогда не бывает стыдно.
- Прям как некоторым,- буркнула себе под нос, делая глоток ароматного напитка.
- Что?
- Так, не обращай внимания.
- Вы так и не общались?
- А смысл?
- Я думала, что вот так все не закончиться…в один миг.
- Я тоже, но все так, как есть. И обсуждать это у меня нет никакого желания,- глаза стали холодными.
- Я не настаиваю. Ты изменилась,- поймала взгляд дочери. А ведь она и правда изменилась, стала какой-то далекой, холодной. Вроде улыбается, только не настоящая эта улыбка – фальшь. Красивая, хорошо отыгранная фальшь. За это время Вера стала полностью самостоятельной, больше не советовалась, не жаловалась, да и материально предпочитала сама себя обеспечивать. Вроде ей только двадцать два, а она, словно выученная жизнью дама. Статная, гордая, ледяная. Везде ищет подвох, никому не верит…полная противоположность ее маленькой ранимой дочери. Вот и сейчас, смотрит так, словно пытается уличить в чем-то. В чем-то плохом.
- Я просто повзрослела. Что Диме будем дарить? – перевела тему, прекрасно понимая, что мама хочет откровений, мама хочет ее боли, чтобы пожалеть, как в детстве. Только толку от этой жалость. Разбитое сердце, это не разбитые коленки, от того, что подуешь на ранку, не пройдет. Так и зачем ворошить?!
- Я хотела рубашку. Он же теперь на работу костюмы носит.
- С меня тогда галстук.
- Ой, я в том отделе, куда мы заходили, такие галстуки веселенькие видела.
Вера рассмеялась.
- Ну а что? – Людмила улыбнулась.
- Ничего. Мамуль, у меня еще дела в городе, ты домой сама доберешься?
- Глупый вопрос.
- Отлично.
- Ты только не поздно.
- Мне к Ирине заехать нужно, поздравить и обсудить январский график,- чмокнула мать в щеку, удаляясь из кафе.
Не успела выйти из торгового комплекса, как позвонил отец. Только вспомнишь, вот он и появится.
- Привет.
- Привет, с наступающим, Вер.
- Спасибо. И тебя. Как дела?
- Работаю. Я чего звоню, первого буду в Москве проездом, могли бы увидеться.
- Хорошо, ты надолго?
- Пару дней. Потом в Сингапур.
- Я пятого улетаю в Париж, поэтому в любой день до.
- Созвонимся тогда.
Угукнула, скидывая вызов. Засунув телефон в карман короткой шубки, подняла глаза к небу. Холодный белый снег ложился на кожу, слегка покалывая искристыми перышками. Погода была чудесная. Огромные хлопья снега завораживали своим шармом и грацией. Она смотрит в небо, и словно чувствует его присутствие, словно он здесь, рядом с ней.
* * *
Проплывающие облака то и дело кружат голову, подкидывая быстро меняющиеся образы, он почти не различает их, но точно знает, что это она. В каждом таком образе – она. Артем опускает голову вниз, глаза моментально устремляются на подъехавший порш, из-за руля выскакивает Рагозин, как всегда деловой, с папочкой. Позади с грохотом закрывают ворота. Ворота, снаружи которых он хотел оказаться все это время. Жрал, спал и думал только об одном, когда наступит этот день. Сегодня.
- Здорово,- пожимает руку,- опоздал, прости.
- Нормально, курить есть? – Рагозин протягивает пачку.
- Завтра похороны. Поприсутствуешь?
- Извольте. Билеты купил?
- Да, час назад.
- Все, как я сказал, сделали? Привет передали?
- Передали-передали.
Артем улыбается. Эта улыбка несравнима ни с одной другой – хищный оскал победителя.
- А с гражданином правопорядка что?
- Сняли неделю назад. Служебное расследование еще идет, но ему недолго осталось. День-два и на Варкуту.
- Миша,- трет ладони,- какой сегодня хороший день.
- Не думал я, что все так придется делать. Полтора года Старый, полтора года на нарах…арест почти всего имущества, ты нищий, знал?
- Догадывался,- усмехается, выбрасывая окурок в окно.
- Что делать будешь?
- Есть мысль одна. Перец один идею подкинул.
- Ты из страны надолго?
- Год-два, пока не уляжется.
- Тебя куда сейчас?
- В Москву сразу, есть у меня дело одно незаконченное.
- Если ты о ней, то не стоит
- Тебя не спросил.
- Ее почти год в стране не было, по Европе куролесила. И танцует она, и показы открывает, и моделью подрабатывает…в гору у девки поперло знатно.
- Если скажешь, что еще и по рукам пошла, получишь в жбан.
- Такого не скажу. Свечку не держал, но ты сам понимаешь…
- Рот закрой.
- Ладно, не кипятись. Мы там ресторан сняли, за твое возвращение, так сказать.
По приезду в Москву он почти сразу попросил у Михи машину. Хотел поехать к ней, объясниться. Хотел ее увидеть. До ломоты хотел ее обнять. Был готов сделать все, что угодно, только бы она простила. Только бы выслушала.
Еще задолго до сегодняшнего дня для него пробили ее новый московский адрес. Теперь, запарковавшись у дома, оставалось только ждать. Нужно было подкараулить ее одну. Запереться в квартиру, где живет ее мать, было самым последним вариантом, поэтому, заглушив мотор и откинув голову на
