которая, как и я, не ждёт от случайного знакомства ничего серьёзного.
Бегло скольжу руками по обалденной фигурке, сжимаю ладонями упругий зад и ещё глубже проталкиваю язык в женский рот, в ответ зарабатывая то ли стон, то ли скулёж. Не имеет значения. Главное – куколка наконец отмирает и начинает двигать языком. Как-то неумело, робко. Так же неуверенно обнимает меня за шею и зарывается пальцами в волосы, но чёрт… меня торкает. Конкретно. И без того твёрдый член напрягается ещё сильнее. Наверное, потому что я продолжаю сминать её офигенную попку и чувствую, как пышная грудь трётся об мой корпус.
Фигура у Барби реально пушка. Мои любимые песочные часы. Да ещё и мышцы в тонусе. Невооружённым глазом видно, что девчонка занимается спортом. А на ощупь она вообще улёт. Со вчерашней незнакомкой долго возиться не хотелось, а вот мять Диану перед сексом со всех сторон – чистейшее удовольствие. Особенно учитывая, что с каждой секундой она всё больше не против.
Сжимаю её попку, массирую, раздвигаю половинки, скольжу пальцами по тонкой ткани трусов, задевая тугую дырочку. Спешу? Возможно. Но уж очень хочется потрогать её везде. И я трогаю, ожидая, что девчонка начнёт сопротивляться наглому прикосновению, но нет. Возражений ноль. Прекрасно. Перспектива получить в табло исчезает, и я вдавливаю куколку в свой изнывающий стояк, а она с каждой секундой стонет мне в рот громче. Дышит чаще. Борется с моим языком упорнее, активнее, отважней. И даже ноготки в ход пускает, царапая мою шею сзади. Ка-а-айф. Я реально торчу от незначительной боли, а она вдруг снова напрягается.
– Простите меня, пожалуйста, – бормочет после того, как я на миг отрываюсь от её губ. – Я нечаянно. Обещаю, больше так не буду.
Не понял. Она извиняется за царапины? Прикалывается, что ли? Но нет… Судя по взволнованному, виноватому взгляду, девчонка говорит на полном серьёзе. Во даёт! Смешная, однако. Нашла за что извиняться.
– Ещё как будешь. Царапай меня, сколько хочешь. И кусай тоже. Боль меня заводит, – на выдохе отвечаю я в сантиметре от её губ и рывком приподнимаю куколку за задницу. Она охает и обхватывает меня и руками, и ногами, выглядя неслабо удивлённой. Почему? Понятия не имею. А спрашивать не собираюсь. Кровь настолько прилила к члену, что мне уже не терпится засадить Барби по самые яйца. А терпеть – не мой конёк.
Не прекращая полировать языком её сладкий рот, за считаные секунды доношу девчонку до спальни, на ощупь нахожу выключатель, врубаю в комнате приглушённый свет и бросаю Диану на кровать. Она предсказуемо вскрикивает и бегло осматривается по сторонам. Но даю руку на отсечение, что в своём нетрезвом состоянии у неё вряд ли получается уловить хоть один элемент спальни. Да и нечего ей тут разглядывать. Она здесь первый и последний раз. Центром её внимания должен быть только я. И мне не составляет труда обратить фокус крошки на себя.
Снимаю майку, и куколка сразу переводит взгляд на меня. Ожидаю увидеть в её глазах стандартный комплект из восторга и похоти, но это кукольное чудо пялится на меня так, будто я не мужик, а трансформер. Она бегает ошалелым взглядом по моему торсу и рассматривает так, будто я состою не из крови и плоти, а из металлических запчастей. Про то, как Диана диву даётся, когда я вытаскиваю из кармана презерватив и спускаю с бёдер джинсы с боксёрами, я вообще молчу. Кажется, её глаза сейчас вывалятся из глазниц и скатятся по её высоко поднимающейся груди, животу, лобку, прямиком к моим ногам.
Ну ни хера себе! Это ж надо так поражаться члену. Он у меня, конечно, не маленький, но точно не бита метровая, чтобы настолько впадать в шок и непроизвольно начать отползать назад от страха.
– Ты куда это собралась? Опять сбежать захотела? Не получится, – усмехнувшись, хватаю Барби за щиколотку и притягиваю к себе. Вклинившись бёдрами между её ног, опираюсь ладонями по обе стороны от её головы и наклоняюсь к раскрасневшемуся лицу красотки. – Ты чего так испугалась? Член же не впервые видишь.
– Такой впервые, – нервно сглотнув, выдыхает она и опускает взгляд между нашими телами, снова в ужасе округляя глаза. – Он в меня не влезет.
– Влезет. Куда он денется? – смеюсь.
– Вы меня убьёте им.
Смеюсь ещё громче. Нет, ну она реально смешная. Ещё и выкать продолжает. Воспитанная какая.
– Уверяю тебя: от секса со мной ещё ни одна женщина не умирала.
– Я этого знать наверняка не могу.
– Доверие, Диана, – скольжу языком по её губам от одного уголка до другого. – Помни о доверии и расслабься. Я не сделаю тебе больно. Только хорошо, – мажу губами по подбородку и кусаю его, параллельно проводя членом по горячей промежности.
От контакта головки с тонким кружевом я хрипло выдыхаю. Диана выпускает стон и вздрагивает. Бархатная кожа покрывается мурашками, и я собираю россыпь языком с плеч, ключиц и аппетитных грудок. Куколка прогибается, учащённое дыхание превращается в рваные короткие выдохи, когда я обвожу языком ареолу и сразу же захватываю затвердевший сосок в плен своего рта. Обалденно. Она дико вкусная, сексуальная и отзывчивая. И особый смак заключается в том, что девчонка, по ходу, сама не понимает этого.
Истерзав её сиськи до красных отметин, я двигаюсь губами дальше, к плоскому животу, особое внимание уделяя впадинке пупка и очерчивая ладонями линую талии. Скольжу пальцами ниже, цепляю невесомую полоску трусов и, приподнявшись, снимаю их с этой суперской попки. Пропускаю через длинные стройные ноги и откидываю ненужный клочок ткани в сторону. Туда же летят и её туфли.
Диана выпускает шумный выдох и опять краснеет с головы до пят, но мне плевать на её смущение. Я хочу трахаться. Широко раздвигаю её ноги и устремляю взгляд на розовые складки. Пиздец. Вид – обкончаться можно. Она и тут ухоженная. Аккуратная. Гладкая. И безобразно влажная. Сегодня я реально срубил джекпот. Таких внешне идеальных цыпочек, которые привлекли бы меня по всем параметрам, не так уж много. Да ещё и течёт, словно сто лет не трахалась. Красотища!
Яйца поджимаются от возбуждения, воздух покидает лёгкие, когда я провожу пальцем по влажному отверстию, собирая обилие влаги, а затем проталкиваюсь внутрь сразу двумя пальцами и чуть сгибаю их.
– Боже! – Диана дергается, сгребает плед в кулаки и перепрыгивает взглядом с моего лица на свою промежность и обратно. – Что вы со мной делаете?
– Я? – хмурюсь. Её вопрос вводит в ступор. – Я, можно сказать, ещё ничего не делаю, – глухо проговариваю, толкая
