Сегодня нас одели в белые обтягивающие наряды и собрали волосы в шишки. Мы сейчас были больше похожи на белых лебедей, чем на моделей. Но сама идея интриговала. На черном фоне, мы в белом. И десять эмоций. На каждую эмоцию дается три попытки.
Еще вчера нам провели небольшой мастер класс от преподавателей актерского мастерства. Я трудилась и вспоминала все свои занятия из школы моделей. И это окупилось. Вчера меня даже похвалили.
Но это также усугубило мое положение среди девушек.
После первого конкурса они увидели мою способность перевоплощаться. Они не заметили меня в начале показа. Потому что я печальная стояла в углу и не светилась. Я не привлекала внимание. Поэтому они списали меня со счетов.
Первая фотосессия изменила мое количество баллов в их глазах. Обычно стараются позволить уединиться модели от других во время съемки. Хотя бы даже на минутку. Но здесь не облегчают работу для нас. Они специально создали сложную ситуацию для новичков. Собраться, когда на тебя пялятся. И не просто прохожие, которые с любопытством смотрят на процесс съемки. А твои соперники. Люди, которые с радостью бы сделали тебе подножку.
Как это сделала Милка со своей соседкой Юлей. Она узнала про аллергию и добавила в косметику немного пыльцы растений. Откуда она их взяла, поставило меня в тупик. Сейчас осень, сентябрь. А она надыбала растение, которое плодоносило в это время. Ради единственной цели. Убрать сильного соперника.
Поразительное желание победить.
В итоге Юлю отправили домой. Как Ануш сказала, мое свидетельствование не имеет доказательств. Я точно не видела, что она делала с косметикой. А то, что она позвала на свое место знакомую девушку, делает Милку хорошей.
Вышел один не радующий меня итог.
Мне не нужно соперниц подставлять, чтобы победить. А доказывать виновность других тоже подходит под статью “подстав”. Но мне нужно иметь глаза не только спереди, но и сзади. И работать как можно усерднее. Потому как тут борются не только таланты, но и махинаторы.
— Ксюш, ты не волнуйся главное.
Поддерживает меня Марина и улыбается.
Все были уверены, что Марина злобная фурия в этом агентстве. Она приехала сюда год назад из нашего родного городка. И работала тут как папа Карло, чтобы заработать себе уважение и место в ежегодной поездке. В прошлом году она приехала так же как и я на конкурс.
Но у Рубин всегда были некоторые проблемы с жизнью фотографий. Чтобы получились действительно удачные снимки, ей нужно постараться. А еще часто она ссорилась с фотографами. Потому как не каждый видел ее сильные стороны. И бывало мог снять слабый момент, пропустив сильный.
Она работала над собой этот год и над своей репутацией. Многие считали, что она съест любого, кто к ней подойдет слишком близко.
А тут я. Быстро схожусь с руммейтом. Показываю значительный результат на съемке. При их подозрениях, что я провалюсь как только подойду к фотографу.
Причины для злости у них были. А значит были у меня причины для подозрений.
Нас защищать кураторы не будут. Мы их ученики. Они дают нам шанс выбраться из дыры. Но ловить нас при падении никто не будет.
— Пора!
Заходит распорядитель и раздает нам указания.
В этот раз на фотозоне будут находиться только сама модель, фотограф, наш личный куратор и представитель жюри от академии актерского мастерства. Задание слишком сложное, чтобы усложнять его присутствием соперниц.
На следующий день после первой съемки мы получили свои фотографии и заключение кураторов. Они оставили из тридцати девушек до показа всего лишь двенадцать. По три девушки на одного куратора.
Я оказалась у Ануш. Со мной были еще двое. Довольно милых и способных девушек. Юлианна и Ася. Регина оказалась у Алисы Ловкач. К счастью, интриганка Милка оказалась у Янковской. Но как, по-моему, это даже хуже. Куратор и подопечная слишком схожи в характерах. Как бы Янковская не научила свою ученицу более подлым подставам.
Но все же первый конкурс фотосессий заняла первое место Регина. Я была только пятой. Мой тусклый вид и безразличный взгляд испортил обо мне впечатление от показа.
Сегодня я собиралась реабилитировать себя.
— Малахова.
Группа Ануш по жребию оказалась последней. Из-за ожидания можно растерять настрой. И это не есть хорошо. Я сидела в самом темном углу и настраивалась. Сохранить себя оказалось сложнее в кругу соперниц.
Я встала со стула и направилась в комнату с фотозоной. Девушки мимо, которых я проходила, ощерились. Они сквозь зуб говорили мне слова удачи. Но в переводе со змеиного эти слова имели значение “будь ты проклята”.
Захожу в темную комнату и оглядываюсь.
Глаза только привыкают к темноте. Я вижу, что для модели подготовили место. Задний фон будет черный, но его осветили специальной подсветкой. Они создали такой эффект, чтобы все внимание было на передачи эмоций модели. Даже наш внешний вид в этом помогал. Он не отвлекает от нашего лица.
Фотограф поправлял аппаратуру. А Ануш стояла рядом с незнакомой женщиной. Мужчина, который нам преподавал актерское мастерство, сидел на кресле и что-то рассматривал в телефоне.
— О, Малахит, уже пришла, — проговорила Ануш. — Вот твой список эмоций.
На бумажке значились десять пунктов. Мне дали пять минут подготовиться.
Незнакомая женщина замерла на месте. Она распахнула глаза и уставилась на меня, словно я привидение. Но к ней подошла Ануш, и она неловко дернулась, отойдя к своему месту.
Вчитываюсь в список и чувствую как мои руки трясутся. Напряжение сказывалось на мне. А еще страх. Как бы я не хотела показать себя самоуверенной стервой. Внутри себя я тоже боялась провала.
Пришлось громко выдохнуть, чтобы собрать мозги в кучку.
Страх. Печаль. Разочарование. Любовь. Ненависть. Агрессия. Дружелюбие. Искренность. Доверие. Спокойствие.
Десять абстрактных эмоций. С одной стороны они давали волю для передачи чувств. Но в то же время усложняли работу. Как к примеру нужно изобразить искренность или спокойствие. Но в этом и кроется прелесть.
У модели есть возможность проявить свой талант “разговора взглядом”. Заставить свою фотографию жить. Но для этого нужно вспомнить, что ты ощущаешь при этих абстрактных и в то же время точных эмоций.
— Готова?
Ануш усаживается на свое место, а я подхожу к фотозоне.
— Мне нужно по порядку? Или вы говорите, что показать в разнобой?
— Мы говорим, — женщина глухо проговорила. Но я ее услышала.
Значит нужно позволить своей сущности работать. Открыть подсознанию место. А разуму отступить. Нужно суметь успокоить себя до медитативного момента. Марина была права. Это сло-ожно…
— Готова?
Вдох-выдох.
— Да.
— Агрессия, — мужчина довольно громко проговорил.
А у меня словно нет.
Я вижу фотографа. И в какой-то момент перестаю видеть всех. Вижу Свету, которая насмехается. Вижу Ксюшу, которую обижают буллеры. Вижу Арину, которая кричит мне уходить. Вижу ту девчонку Дину, которая заносит руку надо мной.
Мои руки сжимаются в кулаки. Ноздри раздуваются. Брови сходятся над носом. Мои черты лица напрягаются, а в глазах… я чувствую как оттуда выливается огонь. Который готов сжечь.
Вспышка не ослепляет. Скорей всего я так привыкла к затвору камеры, что мне это звук не мешает для концентрации.
Три фотографии. И снова голос мужчины.
— Дружелюбие.
Выдох.
Перед глазами Люся. Когда она сидела одна в центре. И как я с ней познакомилась. Из меня волнами выходили дружеские эманации.
Мое лицо расслабилась. В глазах появилась мягкость. А на губах легкая улыбка. Не яркая. А милая. Притягивающая. Которая не пугает, а наоборот расслабляет.
Руки плавно вытянулись вперед словно для рукопожатия. И я вся вытянулась к невидимому человеку. Потому что я тянусь к другу, как и он ко мне.
Три затвора. И снова голос.
— Страх.
Когда мне было страшно?
Когда Глеб узнал про мою поездку. Мне было страшно? — Да.
