— Сын! Племянник! Кто бы знал, как вы мне надоели своими ссорами!
12
Катюня позвонила в тот момент, когда я, сопя от усердия, пыталась попасть ключом в замочную скважину. Получалось плохо, потому что руки все еще продолжали подрагивать.
Даже пешая прогулка от офиса до дома не устранила мерзкий тремор. И голову мне не проветрила, и нервы не успокоила.
Одна надежда оставалась на вечерний забег в бар. Там меня ждут семь — восемь «Между простыней», а перед этим не две «Кровавых Мэри», как планировалось, а раза в три больше.
Пофиг, что такая доза и слона свалит, не то, что мои пятьдесят два килограмма! Мне жизненно необходимо вусмерть напиться!
Голос Катюни, когда я ответила, звучал виновато. Так виновато, что я сразу заподозрила худшее.
— Ладуся, прости, — мне даже видеть ее не нужно, чтобы понять, что подруга краснеет и ужасно смущается. — Но сегодня я никак, совсем никак не могу пойти в бар…
Мне все-таки удалось попасть ключом в заветное отверстие. Открыла замок, толкнула дверь, и с облегчением ввалилась в квартиру — сил совсем не осталось.
С порога меня чуть не сшиб волшебный дух выпечки — это Клара Никитична перед работой колдовала с тестом.
— Знаю, — пропыхтела я на Катюнины извинения, параллельно стягивая дубленку и разуваясь. — Мне Клара с утра нагадала, что наша вечерняя попойка не состоится.
— Правда?! Значит ты не обижаешься? — Катя с облегчением выдохнула.
Ой, не до обид мне сейчас! У меня такое на этом седьмом небе произошло, что до сих пор трясет.
— Нет, Катюня, не обижаюсь, — успокоила взволнованную подругу.
— Может, мы завтра с тобой туда сходим? — оптимизм в ее голосе подскочил, как ртуть в градуснике у гриппозника.
— Конечно, — согласилась я, а Катя с любопытством поинтересовалась:
— А что именно твоя квартирная хозяйка нагадала?
— Мне ангела бородатого и седьмое небо напророчила. Тебе дома сидеть и дитем заниматься, — я забросила сапоги в обувницу и пошлепала в кухню.
— Дома сидеть и дитем заниматься…, - как-то растерянно повторила Катя. — В принципе, я это и собираюсь делать.
Мы замолчали. Катюня, потому что обдумывала что-то. Я, потому что обнаружила на кухонном столе тарелку с пирожками и начала их плотоядно рассматривать.
Выбрала самый золотистый и аппетитный, и сунула в рот. Чуть не постанывая от удовольствия, принялась жевать — пообедать я не успела, а пироги у Клары всегда получались обалденно вкусными.
— Лада, ты там жуешь что-ли? — робко поинтересовалась Катя, уловив мое чавканье.
— Ага. Мне на работе пообедать не удалось. Вот, пироги ем — Клара испекла, тепленькие еще.
— Ты дома? Почему в такое время?! — поразилась подруга.
— Угу, дома. Как ангела бородатого на седьмом небе повстречала, так и рванула из офиса. Вернее, это Анна Сергеевна мне предложила пойти домой, — промычала я и неожиданно для себя всхлипнула.
Через десять секунд я мрачно крошила на стол недоеденный пирожок и рассказывала Кате о своей встрече с Максом.
— Так что, Воронов оказался племянником Анны Сергеевны, — закончила уныло. — А Олег, получается, его двоюродный брат и сын нашей генеральной.
— Лад, тебе не кажется удивительным, что до этого ты ни разу с Максом в офисе не пересеклась, раз он племянник твоей начальницы?
Я с ужасом представила, что в любой момент могла встретиться с Максом и зябко поежилась.
— Я всего три месяца в этой компании работаю, Катюнь. Наверное, Воронов редко к тетке заглядывает. Тем более, что Олег у нас работает, а они с Максом, судя по всему, не ладят. Просто сегодня у Анны день рождения, вот Воронов и принес ей цветы…
— Лад, а Макс ведь приходил ко мне тогда, — прошелестела в трубку Катя. — Я тебе не говорила, чтобы еще больше не расстраивать. Он расспрашивал про тебя. Но я ничего не стала ему объяснять. Просто сказала, что ты не хочешь больше иметь с ним дело…
— Правильно сказала! — я снова всхлипнула. — И сейчас не хочу!
— Лада… Но ведь он говорит, что не изменял… Может, правда? Вдруг это какая-то ошибка? — Катя помолчала и осторожно спросила:
— Лад, ты точно уверена, что это Макс с девицей в постели был?
— Точно! — всхлипнула я и зажмурилась — перед глазами снова встала та мерзкая картина…
13
Перед глазами снова встала та мерзкая картина…
… Я открываю дверь в квартиру Макса и глаза натыкаются на изящные женские ботильоны, небрежно брошенные в прихожей. Словно хозяйка ужасно торопилась скинуть их со своих ножек.
Пока я глазею на незнакомую обувь, из-за приоткрытой двери в спальню начинает доноситься размеренный скрип. Очень характерный…
Оторопев, я стою и зачем-то слушаю…
Скрип учащается, раздается низкий мужской стон и женский голос, задыхаясь, кричит:
— Ма-акс! Ты самый лучший!
Кровь бьет мне в виски. От острой боли сжимается сердце и замирает, забыв, что нужно биться…
Я медленно, как зомби, иду к двери в спальню. Словно со стороны вижу, как мои пальцы ложатся на ручку и тянут ее. Открывают дверь на всю ширину…
В комнате на кровати двое. Мужчина лежит на спине, ноги прикрыты простыней. На его обнаженных бедрах спиной ко мне сидит девушка.
Она блондинка, как и я. Длинные вьющиеся волосы рассыпались, закрывая от меня лицо мужчины. Я вижу только его темные волосы и руку, с силой сжимающую голую женскую ягодицу.
По руке, от запястья к предплечью тянется цветная татуировка с кельтскими символами. Очень необычная, объемная, выполненная в какой-то особой технике — Макс рассказывал, что такие делают в Исландии.
Точно такое тату есть у Макса…
Девушка снова громко вскрикивает и падает грудью на мужчину, укрывая его облаком своих пушистых волос.
Пара замирает, в тишине комнаты отчетливо слышно их шумное дыхание. Рука мужчины отпускает женскую ягодицу, перебирается выше и начинает перебирать белокурые волосы.
Я медленно отступаю в коридор. Пячусь к входной двери, не понимая, почему так щиплет глаза и совсем нет воздуха в легких.
Стою в прихожей, пытаясь сообразить, что мне делать дальше…
— Ма-а-акс, а твоя дурочка не заявится без предупреждения? — доносится из комнаты.
Что отвечает мужчина, я уже не слышу — входная дверь с тихим щелчком закрывается за моей спиной, отрезая все звуки…
— Я не видела его лицо, Кать, — от воспоминаний хочется выть в голос. — Но какой мужчина по имени Макс, с такой приметной татуировкой на руке мог трахаться в квартире Воронова, если не он сам?
Попрощавшись с Катей, я решила принять ванную. Сделала побольше пены, добавила ароматических масел и долго-долго лежала в горячей воде. Лила слезы и обещала себе забыть все, что связано с Максом Вороновым. Как бы он не отрицал свою измену, но я видела её своими глазами…
Когда вода совсем остыла, а кожа на пальцах съежилась, выбралась из ванны. Надела махровый халат. Старенький, полинявший от многочисленных стирок, с торчащими на рукавах нитками, но любимый.
Полюбовалась в зеркало на свое зареванное лицо и решила сделать маску из ламинарии. Буро — зеленого цвета и жутко вонючую, но зато действенную, убирающую с лица все следы слез и отеки. Не заслужил Воронов, чтобы я из-за него страшная ходила!
Нанесла густую жижу на кожу и полезла на сайт известного алкомаркета — раз бар на сегодня отменяется, попойка переносится по месту жительства. Пусть Катюня меня кинула, но День Вселенской Скорби никто не отменял.
На сайте я выбрала бутылку дорогущего испанского вина. Добавила в заказ несколько видов сыра, клубнику и сама не знаю зачем, зефир. Уйду в отрыв, все равно завтра суббота, на работу не надо.
Оформила доставку на ближайшее время и пошла в свою комнату — решила полежать, пока маска приводит мое лицо в божеский вид.
