какая разница?! — ревет Тимур, словно дикий зверь, буквально нависая надо мной скалой.
Я отшатываюсь, поднимая руки.
— Да собственно, никакой, Абашев! — бросаю раздраженно. Мне и самой интересно, какого вообще полезла к этому бизону? — Только я предупреждала, при всей моей нелюбви к тебе, не хотелось бы, чтобы тебя потом по кускам в хирургии сшивали, но-о-о, дело, конечно, твое, — усмехаюсь и пожимаю плечами. Крутанувшись на пятках, в последний момент улавливаю, как блондинистая пассия обвила руками Тима за талию и прижалась к нему, явно показательно помечая свою территорию.
Мерзость.
Я держу спину ровно и прибавляю шаг. Подальше отсюда. Нет, все-таки уличные гонки и все сопутствующие им прелести — не мой формат. Хотя ребята из обеспеченных семей в девяноста из ста процентах случаев как-то да связаны с этим «миром». Но как по мне, тут участвуют одни придурки-самоубийцы, подсаженные на адреналин, как на иглу.
Заезды на пару километров — фигня, по сути, раз плюнуть. Но если трасса пуста, огорожена, и движения толпы под контролем. Здесь же… помимо водил, есть еще и другие участники дорожного движения. Обычные люди. Обычная улица в центре обычного города. Эти гонки не легализованы. В любой момент могут налететь копы. Попасть «под колеса» припозднившийся, проезжающий мимо транспорт. Или перебегать дорогу недисциплинированный пешеход. Но, но, но — много всяких «но». Но вот проблема с Кучером обстоит еще более серьезно. Потому что у парня очень плохая репутация. Он крутится в бандитских кругах. Деньги для него превыше человеческой жизни раз так в хреналион. И стоит только подумать, куда этот придурок влез…
Понимаю, что Крис я не найду, да и не очень-то хотелось, и уж тем более нет никакого желания остаться и «поглазеть» на заезд, и я направляюсь к своей машине.
Уже издалека с разрастающейся дырой в груди смотрю на свою красотку, ждущую меня среди других тачек, и приходит смирение. Похоже, все же придется мне попрощаться с полноправным владением дорогой мне белоснежки и отдать ее в профессиональные руки надзирателя.
Снимаю с сигналки и запрыгиваю за руль как раз в тот момент, когда с визгом покрышек стартуют машины. Мелькают фары, ревут моторы, гудит толпа.
Да и черт с ними.
В конце концов, в двадцать три года у него уже должна быть своя голова на плечах.
Завожу свою девочку и выезжаю как раз на ту дорогу, где проходит гонка. Тачки уносятся вперед и сворачивают направо, заходя на короткий круг по кварталу, откуда, в конечном счете, должны выехать на точку старта, я же держу путь прямо, в сторону дома. Какое-то время все еще поглядываю в зеркало заднего вида в ожидании мелькнувших фар примчавшихся машин.
Опасно. Очень. Быть участником подобных заездов — это как играть со смертью. Нервы щекочет, безусловно, но ради сиюминутного кайфа угробить свою жизнь — слабое удовольствие. Я никогда этого толком не понимала, хоть и та еще любительница скорости и лихачества.
На душе что-то зудит и скребет. Как будто кошка лапами царапает по стеклу. Что-то раздражающее мозг. Вот только что?
Долго гадать не получается.
В какой-то момент, когда «линия старта» осталась далеко позади меня, мое внимание привлекает звук металлического скрежета и яркая вспышка в зеркале заднего вида…
— Да нет же. Нет! — бубню себе под нос зло, все еще не сводя глаз с отражения в зеркале. — Не лезь, куда не просят, Злата. Не твоя это история! Ой, не твоя… — уговариваю себя, но упускаю тот момент, когда совершенно перестаю контролировать свое тело. Руки и ноги действуют быстрее, чем мозг, и я на скорости, резко крутанув руль, с визгом шин, разворачиваюсь. Пересекаю две сплошные и газую в сторону происшествия дорожно-мать его-транспортного.
Сердце молотит. Скорость запредельная. Стрелка спидометра сходит с ума, а руки вцепились в руль мертвой хваткой. В висках гул барабанов, и километр пролетает одним махом, и чем ближе, тем отчетливее я вижу, как сильно я была права, предчувствуя неладное.
Знакомая машина влетела в остановку. Хорошо, время позднее и людей на ней не было. Потому что, судя по всему, врезалась тачка со всей дури и на полной скорости, буквально сшибла ее до состояния груды покореженного металла. Сама же машина тоже в утиль, да еще и опасно полыхает и, кажется, вот-вот рванет.
Чем ближе подъезжаю, тем отчетливей вижу, как разъезжаются и разбегаются во все стороны зеваки. Вдали уже слышен вой сирен. Скорее всего, кто-то из местных успел вызвать и копов и скорую. И конечно, кому из лихачей и пускающих на них слюни зрителей нужны проблемы с правоохранительными органами? А они будут. Еще какие. Теперь началась гонка со временем, где каждый из присутствующих спасает только свою шкуру.
Резко тормозя в развороте неподалеку у разбитой тачки, вижу чуть поодаль Абашева, который чуть ли не волосы на голове рвет и нервно топчется у горящей машины.
Выдыхаю облегченно. Стоит на своих двоих — уже хорошо. Но только не идиот ли?! Бежать надо, убираться отсюда, он же… Еще не хватало попасться полиции или, еще чего хуже, угодить под взрыв бензобака. Совсем без мозгов и торопится на тот свет?
— Тимур! — зову, не глуша машину, выпрыгиваю и бегом к нему. — Абашев! — рычу, но он, кажется, меня и не слышит. — Эй! — догоняю и дергаю за рукав, останавливая. — Живой?! — бегло осматриваю на предмет отсутствия конечностей, но вроде все руки, ноги в сборе. — Пошли отсюда. Быстро. Менты сейчас налетят и обоих повяжут.
Толку ноль, он, только рыкнув, дернулся, сбрасывая с себя мою руку.
— Бл*, я попал! — качает головой из стороны в сторону, причитая и смотря на полыхающий огонь с диким отчаянием в глазах. — Твоя мать, су*а, как?! — рычит сквозь стиснутые зубы, сжимая и разжимая кулаки. Парень меня будто вообще напрочь не замечает. Он в своей голове. В своих мыслях. Плечи напряжены, джемпер под косухой помят и в саже, на руках проступили синие полоски вен, а костяшки пальцев побелели от натуги. Лицо же…
— Тимур… — дыхание перехватывает, когда я вижу, как со лба и вниз по виску бежит струйка свежей крови. Нет, ее вида я никогда не боялась, но сейчас резко становится дурно. Меня начинает мутить. У парня рассечена бровь, приличная открытая рана, и сейчас он слегка пошатнулся, но на ногах устоял. Однако как он себе вообще мозг не вынес и сознание не потерял — чудо!
Я оглядываюсь, понимая, что помощь звать без толку. Все
