Лайза Джуэлл - Третья жена

– Куда мы едем? – спросила Перл.

– В кино. Фильм называется «Мы купили зоопарк». А потом поужинаем вместе с мамой, Кэт и Отисом.

Бью одобрительно кивнул, Перл загадочно улыбнулась.

– Устраивает? – спросил Эдриан.

– Да, – ответила она и ласково потерлась рукавом об его рукав. – Хорошо.

Эдриан облегченно улыбнулся. На языке Перл скупое «да» заменяло целую тираду из длинных прилагательных в превосходной степени. От ее одобрения ему стало тепло на душе. Они залезли на верхнюю площадку автобуса, лихо вырулившего в транспортный поток. Эдриан сидел с медвежьей шапкой дочери на коленях и теребил ушки, Бью стоял впереди и смотрел на дорогу внизу, Перл сидела, как водилось с ее раннего детства, с прямой спиной, провожала высокомерным взглядом магазинные витрины и вежливо, хотя без воодушевления, отвечала на отцовские вопросы.

Эдриан поглядывал на ее профиль, в который раз отмечая сходство с Кэролайн: красота без миловидности, четкие углы, мастерская плотницкая работа. В отличие от Люка и Отиса, его мальчишек, Перл никогда не была болтливым ребенком. Те каждое утро просыпались с дюжиной готовых вопросов и немедленно обрушивали их на отца, без удержу болтали в кино, во время чтения вслух, в автомобильных поездках, умолкая только во сне. Кэт, старшая дочь, была более непостоянной: то проявляла открытость и склонность к беседе, то замыкалась. Что до Бью, то он был типичным пятилетним мальчуганом. Эдриан и Кэролайн говаривали, что именно такого ребенка они бы приобрели после тщательного изучения рынка. Сначала он был малышом из учебника для родителей, теперь стал милым ребенком, не создающим проблем. Зато Перл была особенной. Снежной королевой – вот кем она была! Майя звала ее императрицей. Даже в младенчестве Перл сторонилась близости и тепла, как будто боялась обжечься.

– Не верится, что моей девочке уже десять, – выпалил Эдриан.

Она пожала плечами.

– Знаю. Мне кажется, что я родилась недавно, всего лет шесть назад.

– Вы все растете на глазах.

– Я в своей группе самый высокий, – похвастался Бью.

– Я тоже, – напомнила Перл.

– Я в смысле возраста, а не роста. Вы уже совсем не малыши.

– По-моему, я никогда не была малышкой, – сказала Перл.

– Это точно, – с улыбкой подтвердил Эдриан. – По-моему, тоже: не была.

Кино оказалось трогательным. По ходу сюжета умерла мать. Это спровоцировало пространные комментарии Бью на тему кончины Майи и того, что им тоже неплохо было бы купить зоопарк, пусть Майя и не была его родной мамой. Перл реагировала на грустные эпизоды задумчивостью. Эдриан следил за ней, пытаясь понять, как она относится к смерти Майи; Перл никогда об этом не высказывалась. Но она оставалась, как всегда, непроницаемой, даже железной, и ни разу не оторвала взгляд от экрана.

Когда они вышли из кинотеатра, уже темнело, по небу тянулись багровые сполохи. Эдриан взял теплую руку Бью в свою. И тут увидел Джейн. Она шла в их сторону под руку с мужчиной приятной внешности, в костюме и пальто, и держала в свободной руке розу. Светлые волосы были собраны в высокий узел на макушке, как у балерины, одета Джейн была в то же самое мягкое серое пальто с одной большой пуговицей, в котором приходила посмотреть кошку. Сейчас она показалась Эдриану выше, чем тогда, потому что была в невероятных, на вкус Эдриана, туфлях: на высокой платформе и на четырехдюймовых каблуках, кожаных, одного цвета с кожей Джейн.

Он приготовился пройти мимо, не узнав ее. У нее свидание, он гуляет с детьми. Но она увидела его, и ее лицо, и так оживленное, как положено в начале знакомства, еще больше просияло от узнавания.

– Вы! – воскликнула она.

Эдриан соорудил на лице подобие радостного изумления и театрально вытянул руку.

– А это вы!

Ему самому стало стыдно от такого топорного актерства.

– Как поживаете? – спросила Джейн.

– Хорошо, – ответил он нарочито громко и неискренне. – Вот… – Он оглянулся на детей, с любопытством разглядывавших незнакомку. – Отмечаем день рождения.

Глаза Джейн расширились.

– Конечно, день рождения Перл! Ты и есть Перл?

Дочь молча кивнула.

– Поздравляю, Перл. Ты получила то, что хотела?

Видя замешательство дочери, Эдриан был вынужден вмешаться:

– Перл, эта леди заходила ко мне на прошлой неделе. Она думала взять себе Билли. Ее зовут Джейн.

– Простите, надо было представиться. Да, я Джейн. Это Мэтью.

Мужчина по имени Мэтью кивнул и натянуто улыбнулся. Его улыбка говорила, что в план вечера, начавшегося с красной розочки, не входило задерживаться на холодной улице и болтать с каким-то стареющим типом и его детьми.

– Она видела мою доску, – продолжил Эдриан.

– Действительно, видела, – подтвердила Джейн, обращаясь к детям. – Вечно я всюду сую нос! И задаю лишние вопросы. Вы уж меня простите! – Она накрыла ладонью огромную пуговицу на груди. Эдриан сверлил глазами пуговицу с таким чувством, будто это деталь его собственной одежды. Он вспоминал, как это пальто по-свойски лежало на его кресле в то чудесное воскресное утро, когда рядом не было ни этого Мэтью, ни детей.

– Глупости! – отмахнулся Эдриан, приходя в себя. – Что ж, мы, пожалуй, пойдем.

– Да. – Джейн улыбнулась и снова взяла под руку своего Мэтью. – Ступайте веселиться. Еще раз с днем рождения, Перл!

Эдриан уже собирался вернуться к своему плану на вечер, но Джейн остановилась, потянув Мэтью за руку, и окликнула Эдриана:

– Между прочим, как вы теперь ладите с Билли?

– Не жалуюсь, – отозвался Эдриан. – Она тоже.

У Джейн на губах появилась улыбка, напомнившая о фамильярности, проявленной на прежних встречах.

– И отлично. Просто отлично. Удачи!

– И вам, – ответил Эдриан.

Он чувствовал, что у него пылает лицо. В этой женщине было нечто, сбивавшее его с толку и одновременно умиротворявшее.

– Почему ты отдаешь Билли? – спросила Перл.

– Я ее не отдаю.

– Эта женщина сказала, что хотела ее забрать.

– Знаю. Но я передумал. Это она заставила меня передумать.

Перл обдумала услышанное и сказала:

– Хорошо. Я рада. Тебе нельзя отдавать кошку Майи. Нельзя.

– Я и не собираюсь, Перл.

– Эта женщина напомнила мне ее.

– Кого? Билли?

– Нет! – Перл не одобряла чужие шутки, тем более на свой счет. – Майю.

– Неужели? – осторожно проговорил Эдриан. Перл часто принимала встречных женщин за Майю. Тянула отца за руку и шептала: «Смотри, папа, это она!» И указывала на рыжеволосую незнакомку, ни капельки на Майю не похожую, сама уже разочарованная ошибкой. – Что-то я не замечаю.

– Это не так, как когда я кого-то вижу и думаю, что это она. Я знаю, что это не она. Просто мне кажется, что у нее есть сходство с Майей.