Наконец добежав до спуска, Светлана присела на низкий каменный парапет, который условным бордюрчиком разделял пропасть и узкую дорожку над нею, и перевела дух. Внизу была ее трудная, но все-таки реальная любовь. Здесь, наверху, она пообещала сама себе беречь ее во что бы то ни стало. Светлана вдохнула воздух, который шел от нагретого леса, и собиралась уже встать, как увидела женщину. Та шла неторопливой походкой, Светлана видела ее со спины, но в ее фигуре было что-то очень знакомое. Никольская привстала, чтобы лучше ее разглядеть – женщина, на минуту задержавшись у питьевого фонтанчика, плеснула себе на руки воды и, вполоборота обернувшись на чей-то возглас, скрылась в дверях ресторана.
Спустилась по узким деревянным ступенькам Светлана не спеша, как и планировала. И радостный возглас ее прозвучал иначе, чем по телефону, и на объятия Игоря она уже не ответила, а только, склонив голову, посмотрела из-за его плеча на море. Она позволила снять с себя сарафан и, оставшись в маленьком, состоящем из двух полосочек ткани, купальнике, осторожно ступала вслед за Игорем по колючему каменистому берегу. В воду они вошли вместе, дыхание их не сбилось – вода была теплая.
– Что с тобой? Ты как будто не рада свиданию? – Игорь подплыл к ней вплотную, его руки обняли, а губы, соленые от морской воды, скользнули по ее губам.
– Здесь твоя любовница? – Светлана понимала, что свой вопрос она задала поздно, что об этом надо было спросить раньше.
– О чем ты?
– Ты знаешь, о чем. Вернее, о ком. Я ее видела. Вряд ли это был мираж, вызванный зноем.
– Перестань, зачем ты все портишь, зачем ты говоришь о том, чего не знаешь?
Светлана, не обращая внимания на волны, которые гладили ей спину, резко развернулась и заговорила. Голос ее сначала был тихим, настолько, что Игорю пришлось почти вплотную подойти к ней, чтобы слова не поглощало пространство вокруг. Игорь слушал ее и не мог поверить своим ушам. Слова Светланы были жестокими, грубыми, она ловко перевернулась в воде и отводя от лица намокшие пряди волос, почти прокричала:
– Да ты же подлец! Ты пользовался и мной и пользуешься ею?!
Игорь задохнулся от бешенства, сделал резкое движение к ней, протянул руку, пытаясь ухватить ее за мокрое, скользкое плечо. Светлана дернулась, и глаза их встретились.
Светлана помнила эти потемневшие от решимости глаза. «Он сейчас меня убьет», – подумала Светлана, и в этих словах не было ничего от житейской мелодрамы, в них был страх. Всего лишь мгновение смотрели они друг на друга, потом она почувствовала, что его рука толкает ее под воду. Светлана попыталась вырваться – ужас переполнил ее. Кто этот человек, с которым она жила? На что он способен и чего добивался?! Что он сделает сейчас с ней, здесь, в этом пустынном месте, которое не разглядеть ни с берега, ни со скалы, ни с моря? Она сейчас в его власти. Его намерения ей были непонятны – он пытается утопить ее или приблизить к себе, обнять? Сделав рывок, Светлана выскользнула из его тесных объятий и, вдохнув побольше воздуха, нырнула к темным острым валунам, которые можно было разглядеть внизу, на дне. Вынырнула она уже за углом этого маленького мысика и стремительно поплыла к берегу.
Ей повезло – многочисленные отдыхающие по-прежнему прятались в тени баров, кафе или устроили себе сиесту в номерах. Светлана поднялась к себе. Переоделась, походила по комнатам. Сейчас он придет сюда – что могут они сказать друг другу? Светлана прошла в холл, взяла небольшую новую сумку, которую купила уже здесь, сложила туда пару платьев, смену белья, взяла деньги, документы и выскочила из номера. На кровати остался лежать новый красивый сарафан.
Из Албены она уехала на большом туристическом автобусе, отправлявшемся в аэропорт Варны. Не потревоженная никем, она устроилась в самом конце тонированного салона и всю дорогу возвращалась к событиям этого дня. Что это было? Ее бред на почве ревности? Или глаза Игоря отражали его намерения? Как разгадать эту загадку, что думать о человеке, с которым прожила столько времени? «Нет, я просто сумасшедшая, такого не может быть! Игорь – спокойный, доброжелательный, мягкий, уступчивый, как он может кого-то убить?! Да нет, это просто бред. Моя ревность, моя подозрительность, моя вечная привычка держать все в себе! Надо было с ним поговорить в отеле», – Светлана старалась унять дрожь. Она пыталась вспомнить его движения, жесты, то, как он толкнул ее, как пытался обнять за голову или заставить наклониться к воде. Ей не давало покоя его лицо, его глаза. Светлана вдруг еще раз пережила это мгновение – вот этот взгляд, непонятный, но времени для разгадок у нее уже не было. Летний пейзаж за окном превращал все в нереальность, это могло только присниться. Светлана покинула автобус, когда тот сделал остановку у заправочной станции, недалеко от аэропорта. Готовящиеся к перелету, слегка веселые пассажиры ее отсутствия не заметили. Она же тем временем договорилась с приятной молодой польской парой, которая ехала в Софию на крестины дальней родственницы, что они подвезут ее. Деньги они у нее брать отказались, но тогда Светлана настояла, что бензин будет за ее счет.
Дорога в Софию оказалась долгой – как-никак четыреста километров, два раза они останавливались, чтобы перекусить, и уже почти ночью въехали в город. За все время пути Светлана не задумалась, что она делает и какую цель преследует, уезжая в Софию. Она даже не вспоминала Игоря. Попутчики попались разговорчивые. Вся дорога прошла за обсуждением прелестей курортной Болгарии, цен на бензин и политических скандалов. Наступивший вечер, огни большого столичного города придали бегству Светланы разумный вид. «Сейчас устроюсь в гостинице, приму ванну, поем и буду думать, как жить дальше. Пусть обо мне никто и ничего не знает – больше времени у меня будет на раздумья и размышления», – подумала Светлана, но войдя в маленький чистенький номер и приняв прохладный душ, легла на большую мягкую постель и провалилась в крепкий и вместе с тем беспокойный сон. И во сне, как ни удивительно, ее мучил тот самый взгляд, взгляд человека, подошедшего к точки невозврата. И во сне она пережила еще раз это странное чувство, когда смотришь в глаза человеку и понимаешь, что он становится убийцей. Он еще не поднял руку, он еще не прикоснулся к ней, он еще не сделал попытки ее убить, но его взгляд говорил, что он сейчас это сделает. Светлана во сне ворочалась, сбивала в плотный жаркий комок тонкую простыню, просыпалась на мгновение, проваливалась в глубокий сон опять. И во сне, как и наяву, она терзалась сомнениями, она не верила этому взгляду, она боялась его. Открыв глаза и поглядев на еще темное небо за окном, Светлана вдруг поняла, почему сбежала. Невозможно больше делать вид, что ничего не произошло. Его взгляд расставлял по своим местам и придавал всему совершенно обратное значение. «А если мне это все показалось? Я же была в истерике! – спросила она в сотый раза сама себя. И тут же сама ответила: «Ну и что же, в таких сомнениях жить нельзя».
