Влюбилась она во врача. Несколько недель она все делала для того, чтобы поддержать в нем интерес к ней. Позорилась, играя в теннис. Убиралась у него на кухне. Заявлялась к нему на работу с сандвичами. Ей удалось полтора месяца продержаться на стадии поцелуев и сдаться только по истечении этого срока. На следующее утро он ей сказал, что помолвлен с другой женщиной.
Битель была совершенно сбита с толку, а потом, когда он перестал отвечать на ее звонки, почувствовала себя опустошенной.
Спустя неделю гинеколог сообщил, что она беременна. Она бы и сама догадалась, но спутала тошноту с головокружением, обычным при влюбленности. Сначала она думала, что ребенок от врача, и придумывала, как она ему об этом скажет и как он поймет, что ему нужна только она, и женится на ней. Только надо будет поторопиться, чтобы никто не заподозрил. Но когда анализы были готовы, гинеколог уточнил, что она на третьем месяце беременности. Битель занялась обратным отсчетом, чувствуя, как вся ее жизнь словно пятится назад. Отцом ребенка оказался Сим. Гинеколог отговорил ее от аборта, объяснив, что надо было думать раньше.
Битель поплакала, а потом позвонила Симу и объявила, что беременна. Он пришел в экстаз, прилетел на уикэнд в НьюЙорк, снял номер в отеле «Карлайл» (уже тогда начав тратить деньги, которых не имел), устраивал романтические ужины в шикарных ресторанах, подарил ей кольцо от Tiffany с бриллиантом в полкарата, клянясь, что она заслуживает только самого лучшего. Через два месяца они заключили брак у мирового судьи в ГрандРапидс, где жили его родители. После церемонии они поужинали в загородном клубе. Вскоре родилась Лола, и Битель поняла, что все происходило не зря.
Как она любила Лолу! Чувства к врачу у Битель прошли, но порой при виде красавицы и умницы Лолы у нее появлялось странное ощущение. Крохотная ее частичка продолжала верить и надеяться, что произошла ошибка, что Лола — дочь знаменитого онколога Леонарда Пирса.
Битель встала изза туалетного столика и, войдя в спальню, застыла перед эркерным окном, выходившим на лужайку для гольфа. Что теперь будет с ней и с Лолой? В прошлом ей случалось размышлять о том, как бы она поступила, если бы с Симом произошло несчастье. Когда он запаздывал, возвращаясь на машине из Флориды после ежегодного паломничества в гости к матери, ее посещала мысль, что он может погибнуть в автокатастрофе с участием огромной фуры. Она представляла себя вдовой в трауре в ВиндзорПайнс: черное платье, черная шляпкатаблетка с вуалью, хотя никто уже не надевал ни шляпок, ни вуалей, на поминальной службе в церкви невнятной конгрегации, в которую ходила вся округа. Замуж она больше не выйдет. Но чувство утраты не мешало ей фантазировать: она продаст дом и будет вольна поступить со своей жизнью так, как ей самой вздумается. Возьмет и переедет в Италию, как та молодая писательница, автор книги «Под солнцем Тосканы»!
Но это только в том случае, если за дом можно будет чтото выручить. Банкротство ставило на всех мечтах крест, и порой ее посещали ужасные мысли: не было бы ей лучше без Сима? Почему бы не уйти от него, не переехать к Лоле в НьюЙорк, в ее милую квартирку на Одиннадцатой улице?
Но на это не хватило бы денег. Эту квартирку они тоже не могли уже себе позволить, придется както объяснить это Лоле.
Битель вздрогнула, поняв, что Лола стоит рядом.
— Я тут думала, мама… — начала дочь, аккуратно садясь на край кровати. Беглая инспекция показала, что дела обстоят хуже, чем она предполагала: в холодильнике сыр из супермаркета вместо деликатесного, беспроводной Интернет отключен за неуплату, из всех кабельных телеканалов осталось только несколько базовых. — Мне не обязательно вкалывать на Филиппа. Я бы предпочла устроиться на настоящую работу. Может быть, связанную с модой. Или начала бы учиться актерскому мастерству. Филипп всех знает, он подскажет мне, куда лучше поступить. Уверена, у меня получится. Я видела игру Шиффер Даймонд, и мне показалось, что это не так уж трудно. Реалитишоу — тоже неплохо. Филипп говорит, что их снимают в НьюЙорке все больше. Там и без таланта можно обойтись.
— Лола, милая, — откликнулась Битель, тронутая желанием дочери помочь, — это все было бы чудесно, если бы нам была попрежнему по карману твоя жизнь в НьюЙорке.
Лола прищурилась:
— То есть как?
Битель покачала головой:
— Мы больше не можем себе позволить платить за квартиру. Я боялась тебе об этом говорить, но управляющую компанию уже пришлось предупредить. Аренда оплачена только до конца января.
Лола вскрикнула:
— Ты у меня за спиной избавилась от моей квартиры?
— Мне не хотелось тебя огорчать.
— Как ты могла?! — простонала Лола.
— Пойми, милая, у меня не было выбора. В январе мы лишимся обоих «мерседесов»…
— Как ты такое допустила, мама?
— Не знаю! — взвыла Битель. — Я доверилась твоему отцу. А он все это нам устроил. Теперь всем нам придется ютиться в какомнибудь кондоминиуме, где нас никто не знает… мы попытаемся начать все сначала.
Лола усмехнулась:
— Думаешь, я стану жить в многоквартирном доме? С тобой и с папой? Нет, мамочка! — Ее голос окреп. — И не подумаю! Я не уеду из НьюЙорка. Я слишком далеко продвинулась, чтобы теперь от всего отказаться. Нам только и остается надеяться, что на меня в НьюЙорке.
— Где же ты будешь жить? — крикнула Битель. — Не на улице же!
— Буду жить с Филиппом, — сказала Лола. — Так и так я с ним живу.
— Лола! — пришла в ужас Битель. — Жить с мужчиной до замужества? Что скажут люди?
— У нас нет выбора, мама. Когда мы с Филиппом поженимся, никто не вспомнит, что мы жили с ним раньше. У Филиппа теперь уйма денег. Только что ему заплатили аванс — миллион долларов за сценарий. Поженимся и чтонибудь придумаем, — заверила Лола, косясь на мать. — Он уже давно сделал бы мне предложение, если бы не его тетка. Вечно она толчется рядом, вечно за ним подглядывает… Слава Богу, она уже старуха. Рано или поздно заболеет раком или еще чемнибудь и освободит квартиру. Тогда туда переедете вы с папой.
— Дорогая! — Битель хотела ее обнять, но Лола увернулась. Она знала: если мать до нее дотронется, она раскиснет и сама разревется. А сейчас было не время давать слабину. Словно почувствовав в себе перед лицом невзгод легендарную силу своей матери, она встала.
— Поехали в торговый центр, мама! — предложила она. — Ну и что, что у нас нет денег? Я не могу махнуть на себя рукой. Наверняка на твоей кредитной карточке осталось хотя бы немножко.
Билли Личфилд ехал в поезде в Спрингфилд, штат Массачусетс. По пути ему позвонила сестра: их мать неудачно упала и сломала бедро, теперь она в больнице. Она возвращалась из магазина с покупками и поскользнулась у самого дома на льду. Ее жизнь вне опасности, но раздроблены кости таза. Хирурги соберут таз и скрепят его металлическими пластинами, но выздоровление займет много времени, кроме того, бедняжка до конца жизни останется в инвалидном кресле. Ей всего восемьдесят три, она легко могла бы протянуть еще лет десять — пятнадцать.
