Лара резко обернулась, освобождая ему проход. Вернее им, потому что рядом с доктором шла здоровенная немецкая овчарка.
– Давай своего Веника на стол и иди в коридор, – велел врач.
– А можно я с ним? – умоляюще произнесла Лара.
– Можно, но не нужно. Процедура переливания крови не из приятных, а ты и так зеленая. Нам тут обмороки не нужны. И без откачивания работы хватит. Иди лучше пока свежим воздухом подыши.
Девушка опустила пса на стол, машинально вытащив из-под него одеяльце, подождала, пока Марина закрепит ремни, затем нагнулась и поцеловала Веника в нос, прошептав:
– Я буду за дверью. Никуда от тебя не уйду. Эти люди не причинят тебе вреда. Они хорошие.
Ей показалось, что пес ее понял. Во всяком случае, когда она выходила из операционной, он даже не заскулил.
Дверь за Лариной спиной захлопнулась, и девушка осталась одна в плохо освещенном коридоре.
Сейчас она чувствовала себя абсолютно опустошенной, выжатой как лимон, ей казалось, что это вовсе не Веник умирает, а она.
Лара медленно брела к выходу, то и дело спотыкаясь на старом бугристом линолеуме. На крыльце задержалась, схватилась рукой за перила лестницы.
К ней кинулся Данила, обнял и, почувствовав, как она обмякла, подхватил ее на руки.
Он отнес Лару на лавочку, стоящую рядом со входом в клинику, под старой яблоней, усадил. Казалось, он боится спросить, как дела. А увидев девушку без Веника, подумал самое худшее.
Лара вдруг осознала, что комкает в руках какую-то тряпку. Взглянула на нее и поняла, что это одеяльце Веника, с которым она никак не хотела расставаться.
Девушка уткнулась лицом в одеяльце и разревелась. Ее плечи ходили ходуном, и обнимающему ее, удерживающему Даниле казалось, что сейчас она свалится с лавочки. Он по-прежнему боялся озвучить свой вопрос, и Лара, слегка успокоившись, но все еще всхлипывая, сказала:
– Веник в операционной. Ему переливание крови делают.
– Значит, все будет хорошо. – Данила погладил ее по плечу.
– Мне кажется, шансов немного, – снова разрыдалась девушка. Она уткнулась Даниле в грудь, и его футболка моментально промокла от ее слез.
Лара не знала, сколько они так просидели. Данила гладил ее по растрепавшимся волосам, а она слушала, как под ее щекой бьется его сердце. Слезы давно закончились, уступив место сосущей пустоте внутри.
Тишину прорезало пиликанье сотового телефона, и Лара с запоздалым чувством вины вспомнила, что так и не позвонила бабушке, а ведь она волнуется едва ли меньше внучки.
– Да, ба, – устало проговорила девушка в трубку.
– Лара, ну что там? Ты же обещала сразу позвонить! – зазвенел бабушкин голос.
– Еще ничего не понятно, – выдохнула Лара. – Ему делают переливание крови. Наверно, это надолго.
– Хорошо, – произнесла бабушка, и в голосе ее послышалось некоторое облегчение. – Значит, все не так безнадежно.
– Наверно, – пробормотала девушка, хотя сама в это не верила, слишком уж плох был Веник.
– Позвони мне, как закончат, – велела бабушка, – только не забудь снова.
– Ладно, – пообещала Лара и нажала кнопку отбоя.
Теперь оставалось только ждать.
Андрей Федорович появился на крыльце спустя минут сорок.
– Идите со мной, молодые люди, – позвал он.
Ребята моментально вскочили и буквально бегом бросились за ним. Доктор направился в операционную.
Веник по-прежнему лежал на столе, только теперь уже не привязанный ремнями. Ларе показалось, что дыхание его стало ровнее.
Она с надеждой взглянула на доктора.
– Как он? – спросила девушка.
– Как я и говорил, организм у него очень сильный, что неудивительно, потому как ваш Веник скорей всего помесь, надо сказать, очень удачная и симпатичная. Собаки смешанных кровей вообще отличаются неплохим здоровьем. По-моему, его родителями были вельш-корги и такса. Я угадал?
Лара виновато улыбнулась:
– Я не знаю. Я его на улице подобрала пять лет назад. Он тогда совсем маленьким был.
Врач улыбнулся в ответ.
– Так вот к чему это я. У охотничьих и пастушьих собак довольно хорошая устойчивость к змеиному яду. Но ваш Веник оказался исключением, у него на яд началась аллергия и, как следствие – анафилактический шок. Такое случается, но редко. Чаще этот шок бывает от укусов насекомых, например, клещей. Но так как в целом, еще раз повторюсь, организм у песика крепкий, кормите вы его хорошо, все необходимые витамины он получает – это видно по шерсти, то все вышло гораздо лучше, чем могло бы. Сейчас ваш Веник потихоньку приходит в себя.
Лара едва не запрыгала от радости.
– Но, – Андрей Федорович поднял вверх указательный палец и потряс им в воздухе. – Радоваться пока рано. Мы еще не знаем, как организм Веника отреагирует на кровь Джоя. Пока все идет хорошо, но надо подождать еще хотя бы часа два. По-хорошему, стоило бы понаблюдать за ним пару дней, но у нас, увы, нет стационара. Так что через пару часов я отдам его вам, а вы будете сами внимательно следить за состоянием его здоровья и, если будет хоть что-то не так, сразу привезете обратно.
Девушка быстро закивала. Ей казалось, что с души упал огромный камень, ведь она уже и не надеялась, что Веник выживет.
Лара подошла к нему и погладила по голове. Пес слегка дернул хвостом, видимо, собирался помахать, но сил не хватило. Он виновато посмотрел на хозяйку.
– Ты лежи, лежи, отдыхай, – забеспокоилась девушка. – Вот твое одеяльце. – Она, насколько могла, расстелила его рядом с Веником, но песика трогать побоялась.
– Кстати, хотел спросить, – произнес Андрей Федорович. – Что это за имя такое: Веник?
– Вениамин, – улыбнулась Лара. – Это я его так назвала. Когда его принесла, он такой серьезный был первые дни, вот я и подумала, что и имя у него должно быть серьезное. А потом он потихоньку переименовался в Веника.
Доктор улыбнулся.
– Ему имя очень идет. – Затем его лицо снова приняло серьезное выражение. – Песику надо поспать, так что мешать ему не стоит. Я сейчас перенесу его в удобное кресло, а вы погуляйте пару часов. Время, конечно, уже позднее, но, например, в нашем кинотеатре есть ночные сеансы. Посидите там, кино посмотрите, а потом возвращайтесь.
– Андрей Федорович, а где Джой? – спросила Лара. – Можно ему спасибо сказать? Ему, наверно, сейчас тоже не очень хорошо, да? И, кстати, – она замялась, затем продолжила: – Сколько я вам должна?
– Отвечаю по порядку. – Доктор скрестил руки на груди. – Джой отдыхает в моем кабинете. Для него такая потеря крови, конечно, ощутима, но не так, как для маленькой собаки. Навестить его можно, он будет только рад. А должны вы мне только за сыворотку, укол которой сделала Марина, и расходные материалы. – Он назвал совсем небольшую сумму. – Больше ни за что я с вас не возьму.
