– Едете на Хоккайдо?
– Да. – Наоэ кивнул и полез в карман за сигаретами. – Ты что-то хотел мне сказать?
– Да. Такое дело… Вот, письмо пришло.
Наоэ раскрыл письмо и начал читать. Длинные тонкие пальцы казались на солнце прозрачными.
Дочитав, Наоэ перевернул листок, убедился, что на обороте ничего не написано, и еще раз заглянул в конверт.
– Безобразие! – заговорил Кобаси. – Обречь старика на верную смерть! Не могу понять, зачем чиновникам понадобилось направлять нам такое письмо.
– Кто-нибудь из муниципалитета справлялся об Уэно?
– Да нет… Вроде нет… – неуверенно пробормотал Кобаси и, ища поддержки, обернулся к стоящей за его спиной Акико.
– Да, никто им не интересовался, – подтвердила та.
– А счета отправляете?
– Конечно. Я составляю их каждый месяц.
– Вспомни, а не было ли запроса об эффективности лечения? Хотя бы по телефону.
Кобаси покосился на Акико.
– Вообще, однажды меня… спрашивали по телефону… – с запинкой ответил он.
– О чем?
– Может ли Уэно поправиться, если ему делать переливание крови.
– А ты что ответил?
– Сказал, что, конечно, нет. Переливание помогает, но не излечивает больного.
– Так… А бумаг никаких не писал?
– Писал. Примерно месяц назад мне прислали запрос, и я ответил то же самое.
Наоэ стряхнул пепел и покачал головой.
– Теперь все понятно.
– Что понятно?
– Это письмо – ответ на твою бумагу.
– Но я же был прав! Как врач я был абсолютно прав! Переливание крови дает только временное улучшение.
– Конечно, прав. Но и чиновники тоже правы.
– Как? – Кобаси оперся руками о край стола.
– Пособие запрещено выплачивать, если лечение неэффективно и к тому же длительно. А оно еще и очень дорогое.
– Это просто чудовищно! Он ведь сразу умрет! Не протянет и недели.
– Верно.
– Что вы предлагаете? Смириться?
– Это, безусловно, ужасно, но… довольно логично.
– Как врач я не могу примириться с этим!
– Правильно. Но пойми и другую сторону: если безоговорочно согласиться с неэффективным лечением, то иные врачи постараются нажиться на этом… В их рассуждениях есть своя логика.
– Что же теперь делать? Кобаси был бледен как полотно. Акико встревоженно наблюдала за ними.
– Разумнее было бы написать неправду.
– Солгать?
– Солгать. Написать, что переливание крови оказывает колоссальный эффект.
– Неужели так можно?
– Нужно.
– Ну что ж… Дело не трудное. Прямо сейчас и напишу.
– Нет, теперь уже поздно.
– Почему?
– Ты уже раз написал. Сообщил об истинном положении дел. Тебе не поверят.
– Как же быть?
– Никак.
У Наоэ пересохло в горле; он встал, налил воды из-под крана и одним глотком осушил стакан.
Кобаси стоял в той же позе, опираясь о стол, и молчал.
– Так. Все ясно, – выговорил он наконец. – За переливание крови я буду платить сам.
– Это ни к чему.
– Нет, я решил. Потому что сам виноват. Акико потянула Кобаси за рукав.
– Иначе мне не будет покоя, – осипшим от волнения голосом продолжал Кобаси.
– Ты же должен понять, что переливание продлит Уэно жизнь на месяц, самое большее – на два. И все. Ты считаешь, что это тебя успокоит?
– Успокоит. Пусть хоть на месяц.
– Зря выслуживаешься! – неожиданно проговорил Наоэ – тихо, но очень отчетливо. – Какой же ты все-таки маменькин сынок!
Кобаси удивленно взглянул на него, но тут же опустил глаза. Акико Наканиси, забыв о работе, испуганно смотрела то на одного, то на другого.
Наоэ взял со стола историю болезни, перелистал ее. Затем глухо сказал:
– Старуха знает, что он не поправится. Ставь капельницу.
– Какую капельницу?
– Вводи ему подкрашенную глюкозу.
– Подкрашенную? Зачем?
– Чтоб раствор был красного цвета.
– Не понимаю.
– Чтоб было похоже на кровь. – Наоэ не скрывал раздражения.
– Но это же надувате… – Кобаси осекся. Наоэ, сложив руки на груди, смотрел в окно.
– Вы предлагаете пойти на обман? Делать вид, что продолжаем переливание крови?
– Совершенно верно.
– Нет, это надувательство, обман. Это недостойно врача!
– Достойно, недостойно… Не в том проблема. Выхода другого нет.
– Но… – Кобаси смотрел на Наоэ так, будто видел перед собой чудовище. – Старик же сразу умрет… – Глупо было объяснять это Наоэ, но Кобаси не мог удержаться. – Неужели вам все равно?
– И переливание может продлить ему жизнь не более чем на несколько месяцев.
– Это бесчестно – приближать его смерть!
– Бесчестно? – Наоэ подошел к Кобаси вплотную. – Ты говоришь: бесчестно? – Он оглядел Кобаси с такой ненавистью, что тот даже попятился.
– Разве не так? – растерянно пробормотал Кобаси. – Разве подкрашенная глюкоза – это честно?
– Когда ничего сделать нельзя, надо дать человеку возможность умереть спокойно. Конечно, тебя подкрашенная глюкоза не обманет, ты знаешь всю правду. А Уэно и его жена – не знают. Пусть они верят, что было сделано все.
Кобаси задумался. Может, в словах Наоэ есть доля истины? Нет. Для врача этот путь неприемлем. Существует же чувство долга!
– Врач обязан оказать больному помощь – сделать для него все возможное, – упрямо сказал Кобаси. – А если возможности ограниченны – должен хотя бы на день продлить ему жизнь.
– Посылка верна. – Только посылка?
– К сожалению, наш мир не идеален.
Кобаси понимал это и все равно согласиться с Наоэ не мог.
– Врач, – возразил он, – должен быть прежде всего гуманистом.
– Ах, гуманистом? – Наоэ язвительно улыбнулся и сел поудобнее, нога на ногу. – А тебе хорошо известно, что значит быть гуманным?
– Известно. Это значит – бережно относиться к человеческой жизни вообще, значит – любить ближнего…
– Ты не путаешь гуманизм с состраданием?
– Нет, не путаю. Любому существу надо помогать поддерживать жизнь, пока она теплится в человеке.
– Поддерживать жизнь… Хм… – Наоэ криво усмехнулся. – Значит, гуманизм, по-твоему, состоит в том, чтобы поддерживать жизнь. Как жить – неважно, только бы жить.
– Конечно, могут быть особые обстоятельства, но как принцип все, что я сказал, верно.
– Да… Ты так ничего и не понял. В своих университетских клиниках вы оторваны от реальной жизни.
– Отчего вы так решили? – Кобаси недавно пришел в «Ориентал» из университетской клиники, и слова Наоэ задели его за живое.
– Чтобы стать настоящим врачом, мало изучить медицину; надо знать и философию, и разбираться в этике, и принципы медицинской практики помнить назубок. Надо еще знать, как помочь человеку умереть.
– Помочь умереть?!
– Именно. Порой больному нужно помочь примириться со смертью, чтобы ни он сам, ни его близкие не упрекали себя, да и нас…
