Он поцеловал ее, не дав ей ничего ответить, и Хлоя поняла, что он дарит ей свою любовь, ничего не требуя взамен.
И она вдруг с испугом осознала, что отвечает ему взаимностью.
По дороге домой они почти все время молчали. Они пересекли черту, и Хлоя не знала, как ей быть дальше. Однако она понимала, что ее чувство к Мэтью было иным, чем то, что она испытывала к мужчинам раньше. Новое чувство было глубже.
И это ее пугало.
Когда они приехали домой и вышли из машины, Хлоя решительно направилась к себе.
— Спасибо за чудесные выходные.
Мэтью посмотрел на нее так, что она поняла: он видел гораздо больше, чем ей хотелось бы показать.
— Ты потом придешь?
— Я больше недели не спала в своей кровати. Наверное, нет.
— Хочешь, чтобы я к тебе пришел? Хлоя опустила сумку и подошла к нему.
— Мэтью, я так больше не могу. Ты подавляешь меня.
— Черта с два! — Он схватил свою сумку и двинулся к себе. — Хочешь спать сегодня одна — прекрасно. Все, что от тебя требовалось, — сказать об этом.
— Дело не в том, чтобы спать одной, дело в… — Хлоя вскинула руки. Она понимала, что со стороны ее раздражение, растерянность и смятение выглядят надуманно, театрально. — Во всем. Я смотрю в окно — и там ты. Я… Я не могу выбросить тебя из головы. Я больше так не могу.
— Я скажу тебе, в чем твоя проблема, Хлоя. Ты привыкла сама всем распоряжаться. У тебя всегда были мужчины вроде тех итальянских марионеток, что всегда готовы плясать под твою дудку. Которых можно пнуть, если что не так. Но меня тебе пинать не удастся, и я не стану стелиться у твоих ног, чтобы ты могла вдоволь потоптать меня своими британскими ножками.
— Но я никогда…
— Ты избалована, Хлоя. Ты так привыкла получать все, что хочешь, что готова бежать куда глаза глядят, как только на твоем пути встречается настоящий мужчина.
— Это неправда, я…
— Я сказал тебе, что я тебя люблю. В этом все дело.
— Нет, это…
— Я не знаю, что за безумие на меня нашло, не знаю, как случилось, что я тебя полюбил, но, да поможет мне Бог, это действительно так. Вот ты и испугалась. Я тебя понимаю. Я тоже испугался.
— Испугался?
— Да, черт возьми. Неужели ты думаешь, что я хочу быть по гроб жизни привязанным к высокомерной мегере?
— По гроб жизни… — Хлою больше взбесили эта слова, чем то, что Мэтью назвал ее мегерой. — Я не могу загадывать так далеко. У меня едва получается спланировать педикюр на неделю вперед.
Наступила тишина, насыщенная смятением и жаром и почти двадцатью восемью годами привычки добиваться своего.
— Ты собираешься порвать со мной?
— Нет.
Мэтью сунул руку в карман, достал бумажник и вытащил оттуда две купюры по пятьдесят долларов.
— Я понятия не имею, какие у тебя расценки, но я нанимаю тебя. — Он шлепнул деньги на капот. — Сделай это.
— Сделать — что?
— Порви со мной.
Хлоя швырнула деньги ему в лицо. Никто еще не рвал с ней! Никогда!
Она ведь не собиралась с ним рвать. Или все же собиралась? Ей всего лишь хотелось, чтобы у них все было легко и весело. Много секса, много смеха. Никаких разговоров о любви и будущем, а Мэтью вдруг взял и все испортил.
— Я не возьму твоих денег! — с вызовом бросила она. — Этот союз я разорву бесплатно.
Хлоя вошла в ресторан и окинула взглядом столики. Понять, кто здесь Элис, оказалось до смешного просто. Хлоя могла узнать женщину, которую вот-вот готовы бросить, и без описания ее внешности. Обо всем говорил язык тела. Женщина была напряжена, слишком суетлива, с заискивающим взглядом — ведь в глубине души она уже знала, что все кончено. Бедняжка.
Хлоя подошла к столику на двоих, за которым сидела только одна посетительница.
— Элис?
Женщина озадаченно на нее посмотрела.
— Да.
— Я Хлоя. Меня прислал Джон. Озадаченность тут же сменилась тревогой.
— Джон? С ним все в порядке?
— Да, он в порядке. — Если не считать того, что этот крысиный ублюдок предпочел заплатить, нежели самому делать грязную работу. Хлоя опустилась на стул напротив, не спрашивая разрешения, и добавила:
— Джон попросил меня прийти вместо него.
Женщина посмотрела на часы у себя на запястье. Забавно, почему люди так поступают? Как будто в этот момент время имеет какое-то значение.
— А почему он не позвонил и не отменил встречу?
— Все довольно сложно, и я думаю, что вам будет легче, если вы все услышите от другой женщины. Не хотите выпить бокал вина?
— Обычно я не пью за ленчем, но что-то подсказывает мне, что в этот раз вино совсем не помешает.
Хлоя сочувственно ей улыбнулась. Женщины очень сообразительны. У них безошибочная интуиция.
— И давайте закажем самую дорогую закуску. За счет Джона.
— Все так плохо?
— Боюсь, что да.
Элис быстро вдохнула и выдохнула.
— Скажите мне вот что… Вы с ним спите?
Хлоя изумленно моргнула. Неужели, глядя на нее, можно подумать, что у нее столь дурной вкус?
— Господи, конечно, нет, — сказала она.
— Тогда почему вы здесь? Не ходите вокруг да около. Скажите мне все.
— Джон хочет порвать с вами, но он слишком труслив, чтобы сделать это самостоятельно. Поэтому он нанял меня.
— Он нанял вас, чтобы порвать со мной?
— Да.
Женщина не мигая смотрела на Хлою. Ей было слегка за сорок, стильно одетая и наверняка успешная бизнес-леди. На ней был элегантный костюм и шелковая блузка от Живанши.
— Джон даже заплатил, лишь бы ему не пришлось объясняться со мной самому?
Непохоже, чтобы у женщины была истерика. Просто она хотела расставить все точки над i.
— Да, это так.
— Сколько он вам заплатил?
После некоторого колебания, Хлоя, решив, что на месте этой женщины ей бы тоже захотелось это узнать, сказала:
— Я беру очень дорого. — И назвала сумму гонорара. Элис рассмеялась.
— Закажите бутылку самого дорогого вина, какое у них есть. Япозвоню своей секретарше и скажу, чтобы меня сегодня на работе не ждали.
Когда принесли заказанное, Элис, пригубив вино, сказала:
— Вы знаете, что меня действительно задело? Я не глупа, успешна, я не размазня и хорошо делаю свою работу. Но с мужчинами… — Она тряхнула головой. — Я полное ничтожество. Почему так?
Хлоя хотела было сказать: «Послушайте, мне платят за разрыв отношений, а не за психотерапевтические сеансы», но, по правде говоря, она сама не знала, почему часто случается именно так. Взять хотя бы ее и Мэтью. Вспомнив про Мэтью, Хлоя едва не разрыдалась.
— У меня тоже в личной жизни все идет наперекосяк.
