Пытаюсь её успокоить и уверить себя.
Она немного успокаивается. Надо их обоих немного отвлечь.
— Давайте сходим в буфет, все равно они сейчас заняты переливанием — предлагаю я.
— Да, давайте — говорит мама устало.
Мы спускаемся в буфет и берет чай с пирожками. Присаживаемся за столик.
Молчим, пребывая каждая в своих мыслях.
— Как съездили? — спросила Наталья.
Я уж совсем забыла, что мы сегодня только приехали.
— Хорошо, я познакомилась с тётей Кирилла, она замечательная женщина и очень рада, что она была рядом с Кириллом после пожара.
— Да Мишка рассказал, что с ним случилось. Ужас конечно. Как он справился с этим?
— Мне, кажется он не до конца с этим справился, воспоминания живы и ярки еще сейчас. Мы ездили на место пожара, и он первый раз там был после случившегося. Ему было очень тяжело. Я просто не представляю, как это увидеть свой дом в таком состоянии. Очень жаль, что так получилось. Дом был большой с бассейном и зимним садом. Кирилл, сказал, что мама очень любила возиться с растениями и зимний сад это было что-то очень красивое.
— Он не собирается его восстанавливать? — вдруг спросила мама.
От неожиданности прошелся холодок по спине.
— Нет, он сказал, что не сможет там жить, он постоянно вспоминает там, как обгорал.
— Обгорал, он что в сознании был? — спрашивает мама.
С каких пор у неё возник интерес к Кириллу.
— Да, он пытался вытащить родных, но его завалило сверху горящими палками, и он был в сознании до приезда пожарных. Поэтому он помнит, как обгорал.
— Какой ужас — сказала Наталья.
— Да, то что он пережил никому не пожелаешь.
Мама сидела с задумчивым видом.
— А сколько было его сестре? — спросила Наталья.
— Пять полгода назад только исполнилось.
— Такая маленькая? — подала голос мама.
Может хоть что-то в ней проснется к нему?
— Да, мы на кладбище съездили, он первый раз там побывал. Очень переживал.
— То есть первый раз? — удивляется мама.
— Его не отпустили из больницы на похороны. Все тетя организовала.
— А потом, он, что не мог съездить.
— После того, как он выписался из больницы ему надо, было, наверно её решать другие вопросы? Где жить? И как учиться, когда у тебя ничего нет.
— Его приютила тётя. Но он не смог учиться в университете.
— Ну еще бы — ерничает мама.
— Нет ты не думай он не глупый, из-за внешности он не мог принять себя тогда и его не могли принять одногруппники. Поэтому он уехал сюда в квартиру родственников тёти. А в университете он учился хорошо, он даже брал заказы на чертежи. Мам, он умница, зря ты так. Правда ради того, чтобы остаться со мною он отказался от учёбы, так, как на заочку его не взяли, мест не было. И он нашёл работу. Он не такой, каким ты его видишь. Почему для тебя важна внешность? А не то, что в душе у человека?
— Ладно, чай попили пойдемте, может там новости какие-то.
Я поняла разговор закончен.
Мы поднялись обратно и стали ждать новостей.
Через час вышел врач.
— Всё прошло хорошо, молодой человек скоро выйдет — сказал он.
— А что с Мишей? — спросила мама.
— Ему стало лучше, надеюсь, скоро придет в сознание, и мы переведем его в палату.
— А мы можем его увидеть? — спросила я.
— Хорошо проходите — сжалился он.
Мы прошли за врачом. Идем по узкому коридору. Замечаю, Кирилла он сидит на кушетке и прижимает руку к себе. Неужели брали из больной руки? Я отстаю от мамы с Наташей и подхожу к Кириллу.
— Как ты? — касаюсь его плеча.
Он поднимает на меня взгляд. Он очень бледный и уставший, как будто его там выжали всего. У него расфокусированный взгляд. Странно. Я ни разу кровь не сдавала, поэтому не знаю как это.
— Голова кружиться — говорит тихо и закрывает глаза.
Присаживаюсь рядом и обнимаю его за плечи. Он опускает голому мне на плечо.
— А что тебе сказали? — спрашиваю, вдруг рекомендации дали.
— Посидеть пятнадцать минут.
— И всё, а если тебе плохо? — я поражаюсь нашим врачам.
— Сказали, услышат, если в обморок грохнусь.
Он прижался головой к моему плечу и так не открывает глаза.
Из кабинета вышла сестра.
— Ему плохо — говорю ей.
— Что так кружиться?
Кирилл еле заметно кивнул, не отрываясь от плеча.
— Ему лучше лечь и под ноги подложить что- нибудь — сказала она.
— Он не может лежать на спине — поясняю я.
— Ну, пусть хоть на бок ляжет, а то грохнется здесь.
Офигеть!
— Может, вы дадите ему что-нибудь?
— Чай ему сладкий принесите, пусть пьёт. Ещё нашатырь могу дать, если совсем плохо будет — она уходит обратно в кабинет.
— Кирилл, может, правда ляжешь? — ему все хуже.
Он поднял ноги на кушетку и лег мне на колени, обняв их. Блин, как ему помочь? Глажу его по волосам, пропуская прядки между пальцев, может хоть отвлечёт его. Она сказала про чай.
— Кирилл? Давай я схожу тебе за чаем, а?
— Нет — он крепче прижался к моим бедрам — не уходи, пожалуйста.
— Может тебе легче станет — пытаюсь убедить.
— Нет, меня тошнит, Олесь.
Из кабинета выходит сестра.
— Вот, держи — протягивает мне ватку с нашатырем.
— Его и так тошнит, а вы…
Беру на всякий случай ватку, но держу её по дальше от Кирилла.
Мед сестра опять ушла. И что же мне делать?
— Эй, ты, как? — глажу его по голове.
Он приподнимается.
— Меня тошнит, Олесь.
Он подается вперед и валится на пол. Успеваю перехватить его. Когда положила его к себе на колени, поняла, что он без сознания. Чёрт! Что делать?
— Эй! Помогите! — закричала я, может сестра услышит.
Мне страшно за него.
Вижу доктора в конце коридора.
— Помогите! Ему плохо — кричу я.
Он подошёл.
— Он без сознания — говорю ему.
— А нашатырь зачем, поднеси к носу, очнется — говорит он так просто, как будто это обыденное дело.
— У него голова кружилась и тошнило.
Он подошел ближе и поднял футболку Кирилла, зачем-то осмотрел живот и нахмурился.
— Положите его на спину и под ноги что-нибудь они должны быть выше головы.
— Он не может лежать на спине у него ожоги — поясняю я.
— Хорошо. Сейчас, ждите. Нашатырь — напомнил он и зашел в кабинет.
Оттуда послышались крики, но я не вслушивалась. Я поднесла ватку к носу Кирилла и подержала немного.
— М, м, — тихо простонал он.
— Кирилл, очнись, пожалуйста — глажу его по голове.
Он приоткрывает глаза. Слава Богу.
— Как ты меня напугал.
Из кабинета вылетает красная как помидор медсестра с уколом в руке, а за ней врач.
Она поставила Кириллу укол.
— Должно быть легче — сказал врач — и чай сладкий ему принесите.
Не заметила, как к нам подошли мама с Натальей.
— Кирилл, ты как? — спросила Наталья обеспокоенно.
— Ему плохо, Наташ, можешь принести ему сладкий чай из буфета.
— Да, конечно.
— Я с тобой схожу — сказала мама, чем удивила меня очень.
Они уходят.
Кирилл через пару минут приподнялся с моих колен. Наверное, укол начал действовать.
— Тебе лучше?
— Да, голова перестала кружиться он сел на кушетку.
— Я испугалась за тебя.
— Извини, солнышко — он улыбнулся — мне сказали, что такое может быть, когда сдаешь первый раз.
— А ты раньше не сдавал?
— Нет, это первый раз.
К нам подошла Наталья.
— Вот держи — она протянула Кириллу стакан чая — смотрю, лучше стало?
Кирилл кивнул и взял стакан.
— Спасибо, тебе, за все — в её глазах блестели слезы
— Да, это пустяки — ответил Кирилл и отпил чай.
— Как Миша? Вы видели его.
У Натальи дрогнули губы и я поняла, что зря спросила.
— А ты видела его? — удивился Кирилл.
— Он там — она указала в направлении кабинета — можете зайти сами увидите.
Неужели там все так плохо?
— Хорошо, мы зайдем — отвечаю ей.
— Ладно, мы будем вас ждать там — она указала на дверь — и спасибо тебе Кирилл еще раз.
