дома, как мне казалось. Дождь ещё усилился. Тапки давно промокли, хлюпая при каждом шаге. Мой домашний спортивный костюм тоже промок.
Стало холодно. Дрожа, я обхватила себя руками, пытаясь согреться.
Шла я довольно долго, и, по моим прикидкам, уже должна была бы выйти к дому, но его видно не было. Темнота не была абсолютной. Всё же белые ночи. Но в лесу, когда небо затянуто серыми тучами, было весьма темно.
Вскоре я поняла, что, вероятно, иду не туда. А куда нужно идти не знала. Нашла ствол поваленного дерева и села на него, уронив голову на руки.
Не знаю, сколько я так просидела, обхватив себя за плечи и стуча зубами. Самого страшного мне удалось избежать — от этого ненормального маньяка я сбежала. Остальное уже ерунда. Из леса выберусь. Я же не в тайге, в конце концов.
Вдруг услышала, как сзади зашевелились листья кустарника. Испуганно вскочила, оглядываясь. Сердце колотилось у горла, норовя выскочить из груди.
— Кто тут? — дрожащим голосом спросила я, напряжённо вглядываясь в темноту.
Ответа не было. А ведь тут и медведи могут водиться. Или волки. Сердце ушло в пятки.
Неожиданно услышала голоса. Где-то очень далеко. Что именно кричали, было не разобрать. Да и шум дождя приглушал. Но я смогла определить направление и побрела на звук. Вскоре услышала сигнал машины. Этот звук было слышно лучше, и я ускорила шаг.
Чем больше я приближалась, тем отчётливей становились голоса. Кажется, кричали моё имя. Мне даже показалось, что я слышу голос Артёма. Или это просто моё воображение? Я попыталась крикнуть в ответ, но вышло слабо и тихо.
Я шла уже еле-еле, замёрзшая и совершенно обессиленная. Голова кружилась, меня тошнило, а перед глазами летали мушки. Внезапно темноту впереди разрезали лучи света. Фонари? Похоже, меня искали с фонарями. Ещё немного, Аня, давай, держись! Только не завалиться сейчас в обморок, в сотне метров от спасения…
— Аня! — услышала я протяжный крик.
— Я тут! — вновь попыталась крикнуть я изо всех сил.
Мужская фигура впереди замерла и повернулась в мою сторону, после чего бросилась ко мне. Он как раз добежал, когда я, успев увидеть бледное испуганное лицо со шрамом, начала заваливаться ему прямо на руки.
Я не потеряла сознание. Просто вымоталась настолько, что мой организм, увидев, что помощь рядом, решил, что с него на сегодня хватит, и силы покинули меня.
Артём подхватил меня на руки и бегом куда-то понёс, что-то кому-то крича. Я слышала его голос где-то на задворках сознания, всё было как в тумане.
Он занёс меня в дом, посадил на кровать, снял мокрую одежду, вытер полотенцем и во что-то замотал. Я смотрела на его красивое, напряжённое и очень бледное лицо. Чувствовала, как дрожат его руки. Опустив на них взгляд, увидела, что костяшки на кистях сбиты до крови. Он подхватил меня на руки и понёс в машину.
В теплом салоне автомобиля он держал меня на руках, бережно прижимая к себе, крепко обнимая и пытаясь согреть теплом своего тела и горячим дыханием, а автомобиль куда-то мчался.
Через некоторое время я оказалась в ярко освещённом помещении. Свет резал глаза, а мне стали задавать вопросы люди в белых халатах.
Я ничего не понимала и потому не отвечала. Рядом с собой с трудом различала бледное взволнованное лицо Артёма, который не отходил от меня ни на шаг. Увидела, как ко мне приближается человек со шприцем в руке.
— Стойте! — с трудом удалось разжать челюсти мне. Голос был хриплый и какой-то чужой. — Я беременна.
Мало ли, что у них там в этом шприце. Вдруг повредит ребёнку?
Лицо Артёма изменилось. Оно ещё больше побелело, и на нём отразилось невероятное потрясение. Он замер, уставившись в одну точку.
Чёрт! Он ведь не должен был об этом узнать! Я про себя застонала. Что я наделала? Совсем ничего не соображаю!
Врач замешкался на секунду, а потом я почувствовала укол, после чего провалилась в сон.
Проснулась я уже в палате. Огляделась. Светлое просторное помещение. Тишина. Рядом в кресле сидел Артём. Он спал, откинув голову на спинку. Больше в палате никого не было. Из моей руки торчала трубка капельницы.
Мне было, наконец, тепло. А ещё спокойно. Хотя тут и был Артём, знающий о моей беременности. И это, безусловно, проблема. Но, может, ему не нужен этот ребёнок и он не будет его у меня забирать?
Я посмотрела на его красивое спящее лицо. Внутри всё сжалось от боли, когда вспомнила, почему убежала. В этот момент он открыл глаза и встретился со мной взглядом.
— Как ты? — тут же дёрнулся он ко мне обеспокоенно.
— Нормально, — я и правда чувствовала себя неплохо. Ничего, вроде, не болело. — Что с…? — ком в горле не дал закончить фразу.
Чёрт! Какая неловкая ситуация! Я нервно сжала пальцы, не зная, как себя вести.
— С ребёнком всё в порядке, — тут же заверил он меня напряжённым тоном. — И с тобой тоже. Пара ушибов, небольшое переохлаждение, стресс. Но всё будет хорошо.
Я кивнула.
— Когда ты собиралась мне сказать? — требовательно спросил он.
Я просто молча смотрела на него.
— Ты ведь собиралась мне сказать? — такое напряжённое лицо.
Я помотала головой. В его глазах отчетливо увидела боль.
В этот момент в палату вошел врач, прервав неприятный разговор. Он осмотрел меня, задал несколько вопросов, после чего сказал, что я могу отправляться домой. Подошедшая медсестра отсоединила капельницу и вытащила катетер из руки.
Артём протянул мне мою домашнюю одежду из его квартиры. Когда только успел привезти? И помог одеться, хотя я и сопротивлялась. Я вполне нормально себя чувствовала, за исключением небольшой слабости, и в его помощи не нуждалась.
Однако мои возражения были проигнорированы. Артём забрал какие-то бумаги и повёл меня на выход. Усадил в подъехавший внедорожник. Я молчала, он тоже. Машина тронулась.
Сориентировавшись, где мы находимся, поняла, что едем мы явно не в сторону моей квартиры.
— Можно меня отвезти ко мне домой, пожалуйста, — вежливо попросила я.
— Нет, — отрезал мужчина.
Да блин! Ругаться прямо сейчас не было ни сил, ни желания. Поэтому я просто смирилась и сидела молча.
Когда мы остановились в подземном паркинге, Артём помог мне выбраться из машины и, крепко взяв за руку, потащил к лифту. Я шла
